Светлана Алешина - Дешевле только даром

— Соседи? — не отставала я.

— Я редко общаюсь с соседями, — ответила Чижова, — тем более не вступаю в конфликты. Нет, думаю, соседи здесь ни при чем.

Она замолчала и посмотрела на меня с чувством исполненного долга. Наверное, теперь, когда ее выслушали, Чижовой стало легче, и, кроме того, она, кажется, всерьез надеялась, что я сумею ей чем-то помочь.

— Значит, вы хотите сказать, что вас намереваются убить просто так, ни за что? — осторожно спросила я.

Чижова виновато пожала плечами.

— Получается, так, — сказала она. — Звучит глупо, но ничего в голову мне не приходит. Мы с сыном ведем тихую, скромную жизнь, никому не мешаем. Я все время на работе. Сейчас я даже ночую там — одной дома страшновато. Сын учится, и довольно неплохо… Много времени отнимает у него секция. Кому мы перешли дорогу — ума не приложу.

— Может быть, это случайное совпадение? — предположила я.

— Может быть, — грустно ответила Татьяна Петровна. — Я сама себя в этом убеждаю. Но потом вспоминаю, как все это складывалось в одну цепочку — человек в трамвае, нападение и взлом квартиры, — и мне делается не по себе. Не столько жалко себя, а сына.

Ему еще надо встать на ноги, а что он будет делать без меня?

— Вы уверены, что ему ничего не грозит? — спросила я.

— Нет, конечно, — поспешно сказала Чижова. — Просто у меня сложилось впечатление, что охотятся за мной…

— Согласитесь, все-таки это странно, — не слишком любезно проговорила я. — Охотятся за бизнесменами, политиками, криминальными авторитетами… Вас трудно отнести к какой-либо из этих категорий. Честно говоря, не знаю, что вам сказать.

— Значит, я зря отнимаю у вас время? — лицо Чижовой опять приняло озабоченное выражение.

Она не обиделась и не огорчилась. Просто в перечень ежедневных забот она мысленно внесла еще один пункт — наемный убийца — и удовлетворилась этим. Мне стало немного стыдно перед этой женщиной, несущей свою нелегкую ношу с покорностью и редким мужеством. Даже если ей примерещилась эта охота — все равно она заслуживала сочувствия и внимания.

— Давайте встретимся еще раз, — предложила я. — Пока я все хорошенько обдумаю, и вы, возможно, еще что-нибудь вспомните… Давайте только договоримся, когда и где.

Чижова уже поднялась с кресла и теперь теребила ручку хозяйственной сумки. Никаких следов от ножа на ней не было, из чего я заключила, что это другая сумка.

— Завтра я весь день работаю, — задумчиво проговорила она. — Сегодня после обеда побегу к Игорю в больницу, а оттуда — в детдом ночевать… Даже не знаю, как нам с вами договориться…

— Знаете, что, — предложила я, — давайте я вместе с вами везде побываю — встретимся у вас дома, а потом поедем в больницу. Заодно я с Игорем поговорю, если не возражаете.

— Что ж тут возражать, — сказала Чижова. — Если у вас есть время… Подходите к часу. Я живу по адресу: улица Перспективная, дом сто четырнадцать, квартира тридцатая. К часу, я думаю, успею управиться и буду вас ждать. Приходите.

Мой рассказ произвел на сотрудников неоднозначное впечатление. Марина кивнула с таким глубокомысленным видом, будто эта история была ей давно известна, и сказала:

— — Так я и думала: у этой дамочки крыша поехала! Зато наш курьер, семнадцатилетний Ромка, преисполненный юношеского энтузиазма, пришел в восторг.

— Здесь какая-то тайна! — заявил он. — Лично мне эта женщина показалась совершенно нормальной. Просто она, сама не подозревая об этом, оказалась втянутой в какую-то аферу. Мы должны ей помочь!

Фотограф Виктор, худой, высокий и очень сдержанный человек, попросту пожал плечами. Он вообще был немногословен и осторожен в выводах. Его стихией было действие. В решительные моменты на него можно было положиться как на самого себя. Как-никак, а во время афганской кампании он служил в разведвзводе.

— А вы что скажете, Сергей Иванович? — обратилась я к нашему аналитику Кряжимскому.

Кряжимский был нашим старейшим сотрудником и по праву считался средоточием опыта и интеллекта.

Он ответил не сразу — обвел нас спокойным задумчивым взглядом, прокашлялся, а потом деликатно сказал:

— Случай, конечно, не совсем обычный, дорогие коллеги. И я, например, не беру на себя смелость делать какие-либо выводы. Единственно, что я могу себе позволить, это высказать два предположения. Одно из них такое: не исключено, что эта женщина действительно не вполне здорова. В таком случае это выяснится очень быстро — я думаю, в первой же беседе с сыном или с соседями. Но если ее рассказ — не болезненная фантазия, тогда, мне кажется, положение очень серьезное. Безусловно, мы должны помочь, но, к сожалению, никто из нас не знает, как это сделать, не так ли? Нам неизвестно, откуда исходит опасность.

— Ищи того, кому это выгодно! — важно изрек Ромка, вмешиваясь в монолог.

— Вот именно! — сказал Кряжимский, с мягкой укоризной глядя на курьера. — Кому может быть выгодна смерть одинокой, небогатой, обремененной проблемами женщины? Пока мне в голову ничего не приходит…

— Может, она только притворяется небогатой? — скептически произнесла Марина.

— Все может быть, — наклонил голову Кряжимский. — Все-таки у нас маловато информации, чтобы выдвигать гипотезы.

— Я мог бы потусоваться у них во дворе, — предложил Ромка. — Поговорить с пацанами. Они наверняка что-то знают. В смысле, об этом Игоре…

— Давайте не будем спешить, — предупреждающе поднял руку Кряжимский. — Ольга Юрьевна уже договорилась о встрече. Полагаю, это более надежный способ что-то выяснить. Со своей стороны, предлагаю обратиться в то отделение милиции, где якобы зафиксирован случай разбойного нападения. Если не возражаете, я этим займусь.

— Это было бы неплохо, — заметила я. — Что же касается Ромкиного предложения, то тут я категорически возражаю. Боюсь, в лице Ромки наша редакция будет выглядеть не слишком авторитетно, особенно для местных пацанов. Как бы они ни навешали ему синяков…

В ответ на это заявление Ромка ничего не сказал и лишь безнадежно махнул рукой, давая понять, что уже давно разочаровался в наших умственных способностях. Несмотря на свою скромную должность, Ромка всерьез считает себя гением сыска и убежден, что добился бы на этом поприще гораздо больших успехов, если бы его не тормозили коллеги по работе.

— Итак, договорились! — подытожила я. — Сергей Иванович заглянет в милицию, а я встречусь с Чижовой и побываю на местах событий… Пожалуй, я бы взяла с собой Виктора. Ведь не исключено, что за нами кто-то будет наблюдать. Но, пожалуй, Татьяна Петровна может стесняться, если мы заявимся вдвоем. Поэтому сначала я попробую наладить контакты сама…

— Возьмите газовый баллончик! — неожиданно предложил Виктор, и это было первое, что он сказал за время обсуждения.

Предложение звучало довольно разумно и косвенно указывало на то, что Виктор вполне допускает: рассказ Чижовой не является болезненной фантазией. Впрочем, уточнять свою позицию наш фотограф не стал. Я же доверилась его опыту и перед уходом все-таки запаслась баллончиком.

К часу я уже была на Перспективной улице. Дом, в котором проживала Татьяна Петровна, оказался стандартной «хрущобой», на первом этаже которой располагалась аптека. Район казался довольно тихим, хотя и находился в двух шагах от центра города. Видимо, учитывая оба эти обстоятельства, какие-то предприимчивые люди открыли здесь казино под названием «Колесо фортуны». Его золоченая вывеска висела как раз напротив дома, в котором жила Чижова. Для меня существование этого заведения оказалось неожиданностью — его появление как-то прошло мимо моего внимания.

Я вошла во двор дома. Здесь не было ничего необычного. Несколько чахлых деревьев, не слишком ухоженные клумбы, железные гаражи. На балконах мирно сохло белье.

Я поднялась на пятый этаж и остановилась перед дверью тридцатой квартиры. Дверь была безо всякой отделки, зато следы взлома сразу бросались в глаза: на косяке остались вмятины и царапины. Видимо, взломщики, не мудрствуя лукаво, попросту отжали дверь ломиком.

Однако дверь была заперта — наверное, хозяйка сразу же сменила замок. Я позвонила. Раздались торопливые шаги, и дверь открылась.

Татьяна Петровна стояла на пороге. На лице ее было прежнее выражение озабоченности, и она как будто совсем позабыла о нашем свидании — во всяком случае, мое появление, кажется, немного ее удивило. Впрочем, она тут же улыбнулась извиняющейся улыбкой и сказала:

— Вы все-таки пришли. А я уж тут себя ругаю — может, зря я все это затеяла? Да вы проходите! У меня, правда, беспорядок… Совсем запустила квартиру…

Она проводила меня в комнату. Особого запустения я не заметила, но вся обстановка свидетельствовала о том, что материальное положение этой семьи было весьма далеко от идеального. Гардероб перегораживал комнату пополам, образуя как бы два помещения. На светлой половине с окном стоял простой письменный стол, а рядом — аккуратно застеленная кровать, из-под которой выглядывали разборные гантели, отливавшие холодным стальным блеском.