Марина Серова - У вендетты длинные руки

Надежда снова забылась и заговорила громко и гневно.

Я невольно поискала глазами официантку. Нет, пожалуй, отсюда нам пора выбираться.

– Надежда, давайте продолжим наш разговор в моей машине. Она стоит здесь, возле кафе.

Женщина встала, автоматически достала из кошелька деньги, бросила их на стол и стала одеваться. Через минуту мы вышли из кафе, к величайшей радости официантки, проводившей нас вздохом облегчения. Должно быть, мы ее все-таки напрягали.

Мы сели в мою машину.

– Надежда, а кто эти люди? В доме у которых все произошло. Что вы о них знаете?

– Супруги Дьяченко. Мужа зовут Анатолий, отчества не помню. Жена – Алена… то ли Дмитриевна, то ли… нет, тоже не помню. У них свой небольшой магазинчик камней: драгоценных и полудрагоценных. На улице Юннатов.

– «Каменный цветок»?

– Я точно не знаю, этого мне следователь не сказал.

– Надежда, как, по-вашему, за что они могли убить Валентина? Он был их знакомым?

– Нет, вряд ли. Всех друзей и приятелей Валентина я за шесть лет узнала. Этих среди них не было.

– Тогда за что? Ведь не просто же так, ради праздника? Должен быть мотив.

– Понятия не имею! Меня и следователь об этом спрашивал, а я говорила, что это его работа – выяснить, за что убили мужа. Но он не стал этого делать. Сказал, что здесь явно – несчастный случай. А у него и без этого дел хватает.

– А как именно они вам угрожали? Что конкретно говорили?

– Да просто! Сказали, что мне лучше обо всем забыть, а то мало ли… Сосульки, мол, с крыш падают, людей прямо на улице убивают… А у меня ребенок, мне надо о нем подумать. А то он может круглым сиротой остаться…

– Да-а… Впечатляет!

Мы немного помолчали. Я обдумывала все услышанное, а Надежда, приложив ладони к лицу, тихо раскачивалась взад-вперед.

– А как вы считаете – как они могли это сделать?

Девушка встрепенулась.

– Что? А-а… Ума не приложу! Но можно, например, внезапно дать человеку в руки что-то, что он возьмет машинально… А может, его даже заставили? Мы ведь не знаем подробностей, а следователь…

– Ну, с ним все понятно. Зачем ему лишняя головная боль? Значит, так, Надежда…

– Можно просто Надя. И на «ты».

– Это даже лучше, многое упрощает.

– Полина, так вы… ты берешься?

– Скорее всего. Но сначала мне надо кое-что проверить по своим каналам.

– Пожалуйста, Полина, проверяй побыстрее! Этих уродов надо скорее наказать! Я тебя умоляю, заклинаю: помоги мне покарать их! Я тебя отблагодарю.

– Э нет! Надежда, запомни одно: месть – это блюдо, которое подают холодным. Я своего часа ждала четырнадцать лет.

– Как – четырнадцать?! – Девушка посмотрела на меня широко раскрытыми глазами: – Полина, я так долго ждать не смогу! Я столько не выдержу! Я…

– Давай поступим так… Поскольку мне предстоит кое-что выяснить, на это потребуется время. Обмениваемся телефонами, адресами, и ты ждешь моего звонка.

– И что мне пока делать?

– Ничего. Занимайся с ребенком, гуляйте побольше. Видишь, какая погода хорошая? Почти весенняя.

– А как же насчет мести этим… Дьяченко?

– Я тебе позвоню. Пока обещать могу только одно: тебе ждать четырнадцать лет не придется.

Я ехала домой и вспоминала себя – как я ждала своего часа. Много лет тому назад, когда случилась та трагедия с моими родителями, я плохо понимала, что произошло. Следователь взял у меня показания, но они даже не попали в дело. Мне, четырнадцатилетней девчонке, никто не верил. Я пыталась рассказать правду, но никто не стал меня слушать. А потом нам в окно подбросили обгоревшую куклу, и дедушка, единственный оставшийся у меня родной человек, запретил мне вообще говорить на эту тему где бы то ни было. Теперь я понимаю, как он боялся за меня. Виновником происшествия признали моего папу. В его крови якобы нашли алкоголь. К тому же водитель иномарки и пассажир утверждали, что он ехал на запрещающий знак светофора на большой скорости.

Нам с дедом так и не удалось доказать, что у папы была язва, обострившаяся на тот момент, и что он не пил вообще. Дело замяли, но нам, как наследникам виновников происшествия, пришлось выплатить прокурору за ремонт его автомобиля. Мы продали квартиру, расплатились с убийцей, а оставшуюся сумму и все накопления дед вложил в акции одной из самых прибыльных российских компаний. Позже они стали приносить нам неплохие дивиденды, и я даже могла позволить себе бросить работу.

По дороге домой я заехала в супермаркет, который был практически единственным магазином в нашем коттеджном поселке. Обязанности по закупке продуктов в моей маленькой семье лежали на мне, и я периодически посещала его. Навалив в тележку побольше полуфабрикатов, которые занимали основное место в нашем с дедом меню, я направилась к кассе.

Вдруг я услышала знакомый голос и, повернув голову, увидела свою подругу, Алину Нечаеву. Алина всегда была очень деятельной особой. Постоянно записывалась во всякие движения и общественные организации, стояла в пикетах и вообще была полной противоположностью мне с моей любовью к покою. Мама Алины несколько лет тому назад вышла замуж за итальянца и уехала на родину мужа. Время от времени она присылала дочери денежные переводы, благодаря чему моя подруга могла жить, не работая. Следует также добавить, что периодически в жизни Алины возникали молодые люди, которым она позволяла оказывать ей материальную поддержку.

Интересно, что привело Нечаеву в наш супермаркет, ведь живет она довольно далеко отсюда? Может, она направляется ко мне в гости, а по дороге решила прикупить чего-нибудь к чаю?

Я со своей тележкой подъехала совсем близко к Алине. Она стояла рядом с какой-то продавщицей и расспрашивала ее о работе магазина:

– Так вы говорите, что ваша зарплата зависит от количества рабочих дней? И сколько таких дней в месяце?

– По-разному. Иногда мы работаем сутки через двое, иногда сутки через сутки, если людей не хватает.

– Как?! Но это же очень тяжело! Сутки работаешь, сутки спишь. Потом опять на работу… Когда же личную жизнь вести?

– Если вы приходите работать в магазин, о личной жизни можете забыть, – безапелляционно заявила продавщица, – на это времени практически не останется.

– Да-а? – с сомнением в голосе протянула Алина. – Понятно. Спасибо за информацию, я подумаю.

Нечаева направилась к выходу. Я догнала ее.

– Привет, подруга! О чем это ты собираешься подумать?

– Ой, Полина! Привет. Да вот, хотела устроиться на работу в ваш супермаркет, а тут, оказывается, такие ужасные условия, просто рабские!

– Ты – на работу?! Что могло случиться такого из ряда вон выходящего, что вдруг заставило тебя искать работу?

– Что случилось… Мама перестала присылать деньги! Говорит, у них там кризис, маленький магазинчик ее мужа почти не приносит доходов.

– А этот твой последний бойфренд… Паша, кажется?

– Он оказался таким уродом! Ты не представляешь! Хотел, чтобы я не только пошла работать, но еще чтобы готовила ему обед, стирала одежду и убиралась дома. Разумеется, мы расстались!

– Да, я тебя понимаю.

– Ну, работать-то, похоже, мне все равно где-то придется, а вот насчет всего остального…

Мы подошли к кассе, я расплатилась за продукты, и мы, выйдя из магазина, сели в мою машину.

– Ну, что? Едем ко мне?

– А Аристарх Владиленович дома? – уточнила Алина.

– С каких пор тебя это стало волновать?

– Просто я подумала: у твоего дедушки столько знакомых, может, он устроит меня куда-нибудь?

– Алин, только без обиды! Как ты собираешься работать, ты ведь ничего не умеешь делать?

– И не собираюсь! Я хочу устроиться в такое место, чтобы делать особо ничего не надо было, а деньги при этом получать.

– М-м… Где бы ни работать, лишь бы не работать? Боюсь, таких вакансий в городе найдется немного.

– Думаю, что их уже нет совсем…

– Так у тебя тоже полгорода знакомых. Почему ты не устроишься через них?

– Вот как раз они-то и заняли все теплые места.

Ариша был дома. Ариша – это мой дед, Аристарх Владиленович Казаков, папа моего папы. Когда погибли мои родители, он взял заботу обо мне на себя, отдал меня в престижную школу с углубленным изучением иностранных языков, потом, когда я поступила в институт на только что открывшееся юридическое отделение, оплачивал мою учебу.

– Дедуль, а я с гостями!

– Ce tres bien! (Это очень хорошо.) О! Алина! Bonjour! Вы сразу пойдете наверх или попьете чай в кухне?

– Попьем. Ты завтракал?

– Да, Полетт, не волнуйся, я позавтракал и сейчас в своей комнате пытаюсь узнать, что еще плохого произошло в этом мире за прошедшие сутки. Другими словами, читаю прессу.

– Хорошо, дедуль. Если захочешь чаю, спускайся к нам.

Я заварила чай, положила печенье в вазочку, поставила на стол баночку с джемом. Потом приготовила тосты и порезала тонким слоем сыр. Алина наблюдала за моими действиями с пугающим вниманием.