Олег Агранянц - Тень наркома

— Самое главное, чтобы нам хватило денег. Как ты думаешь, сколько они дадут за камни?

Я даже не видел этих камней.

— Не знаю. Главное, чтобы не обманули.

— Нет, эти люди не обманут. Дадут настоящую цену. Но и не больше. А нам на них нужно прожить всю жизнь. Больше никто нам помогать не будет.

«Не так уж все радужно, — подумал я. — Не хватает еще остаться без денег! Интересно, знают они про пистолет и деньги в кейсе?»

— Там еще…

Я засомневался, говорить или нет. Но потом решил, никуда не денешься. Все равно придется при ней открывать кейс.

— Там еще есть деньги.

— Много?

— Много.

— Их надо оттуда вынуть. Не отдавать же кейс вместе с ними!

Она повертела кейс в руках, потом вернула:

— Я сейчас.

И исчезла.

Вернулась быстро, с ножичком от маникюрного прибора, и принялась осторожно снимать с кейса пластилин.

Я набрал номера, кейс открылся.

— Ой! — она увидала пистолет. — Это тот самый?

Я удивился:

— Какой?

И потом совершенно непроизвольно выпалил:

— Да.

А сам подумал: «Ну, что я говорю! Дурак! Рисуюсь перед Мальвиной».

— Ты из этого? — она показала на револьвер. И погладила меня по колену. — Я горжусь тобой.

— Что будем делать с деньгами? — спросил я.

— Сейчас.

Она вынула из сумочки пару долларов и снова исчезла.

Вернулась тоже быстро. С белым полиэтиленовым пакетом какого-то «фри-шопа».

— Открой свой чемодан.

Я открыл. Она вытащила из чемодана пижаму, положила на дно фри-шоповского пакета, потом, осторожно приоткрыв кейс, взяла первую пачку, не торопясь, пересчитала и начала ловко перекладывать пачки в пакет. А когда купюры кончились, прикрыла их сверху моими рубашками.

— Если во всех пачках столько же бумажек, как в первой, и все они по сто долларов, то это… — она закрыла глаза, считала в уме. — Это — двести тысяч. Это много?

— Да не очень.

Мальвина показала на пистолет:

— Его лучше отдать людям, которые нас встретят.

— Скорее всего. Только я не знаю, кто они такие.

— Я тоже не знаю.

— Где они нас встретят?

— Сразу после таможни.

— А если не встретят?

— Я знаю, как с ними связаться. У меня есть телефон.

— На них можно положиться?

— Да.

Она нашла мой швейцарский паспорт на имя Жильбера Мало.

— Это что?

— На это имя у меня в одном банке лежат деньги.

— Много?

— Точно не знаю.

— Их можно получить?

— Да. Надо будет перевести из банка во Франции в Бразилию.

Мальвина подумала самую малость:

— Сколько стоит во Франции… к примеру, «мерседес»?

— Около двадцати тысяч.

Она снова закрыла глаза. Потом:

— Можно купить двадцать «мерседесов», пригнать в Бразилию и продать. Это возможно?

До чего шустра!

— Возможно.

— За дорогу платить много?

— Да. Но когда покупаешь оптом, обходится дешевле.

— Вот видишь.

Швейцарский паспорт она положила к себе в сумочку.

— Лучше, чтобы все документы лежали в одном месте. Паспорта, билеты. Дай мне твой паспорт.

Я протянул свой паспорт:

— А билета у меня нет.

Она удивилась:

— Как нет?! Вот он, твой билет.

И вытащила из сумки билет Аэрофлота.

Я не стал смотреть.

— Ты уверена, что бразильскую визу дадут?

— Уверена.

— Через таможню пропустят?

— Там дипломатов никогда не досматривают.

Она аккуратно закрыла кейс, снова прилепила пластилин.

— Пойду отдам ножик.

На этот раз ее не было долго. Я закрыл глаза. В голове вертелись строчки:

«Под пальмами Бразилии, от зноя утомлен, шагает дон Базилио, бразильский почтальон».

Я задремал.

Сквозь сон услышал слова Мальвины:

— Не будите моего мужа, он только что заснул.

— Я не сплю.

Я открыл глаза. Передо мной стояла стюардесса с подносом:

— Кофе, пирожные, фрукты.

— Пожалуй.

Мальвина открыла мой складной столик, расстелила салфетку, потом раскрыла свой столик и тоже расстелила салфетку. Стюардесса поставила поднос сначала мне, потом ей.

Я ел банан и искоса поглядывал на Мальвину:

«Хорошо, что хоть красивую девку подсунули. А то ведь могли и бабу-ягу. Страх — и только!»

Мальвина положила свой банан мне на тарелку.

— Зачем?

— Я обратила внимание, что ты любишь бананы.

— А ты?

— Я люблю смотреть, как люди едят с удовольствием. Кофе не пей, спать не будешь.

— А если захочу?

— Тогда пей.

— А если не засну?

— Я тебе колыбельную спою.

— Да ты просто идеальная женщина.

Мальвина положила руку мне на колено:

— Ты, наверное, думаешь, что я дурочка, что у меня нет чувства юмора. Это не так. Я просто очень устала. Очень-очень… Я собиралась. Одна. Все бросить…

— Я понимаю.

— Я, правда, не такая, как ты думаешь. Знакомые звали меня «совершенной женщиной». Но совершенных не бывает. Если бы я была совершенной, разве так у меня сложилась бы жизнь?!

— И как она у тебя сложилась?

Мальвина тряхнула головой:

— Но все будет хорошо. Обязательно!

— А тебя правда называли «совершенной женщиной»?

— Ну да.

— Кто?

— Многие.

— Почему?

— Я — не болтушка, не транжирка, хозяйственная, все всегда делаю аккуратно, друзьям не изменяю. Если что-то задумаю, непременно выполню. Хорошо готовлю. Шью. И на внешность не жалуюсь.

— Про внешность — это верно, — согласился я. — А не боишься, что оказалась женой незнакомого человека?

— Брак по расчету чаще всего бывает более крепким, чем по любви, — уклончиво ответила она.

— Ты же меня совсем не знаешь.

— Верно. И очень боялась. Но один твой друг сказал, что ты самый лучший человек на свете и что он тебя готов рекомендовать по всем пунктам. Ты будешь пить кофе?

— Нет.

Она отдала подносы стюардессе.

— Ты отчаянная. Пуститься в такую историю с незнакомым человеком…

«И который намного старше тебя, — подумал я. — Лет на двадцать уж точно». Она словно прочла мои мысли:

— Мне никогда не нравились мальчики. Мне просто было с ними неинтересно. У меня всегда были знакомые лет на десять старше.

Она положила руку мне на плечо:

— Давай теперь отдохнем. Я правда устала.

— Давай.

«Интересно, какую легенду придумают про меня мои разлюбезные начальники? — думал я. — Убежал? Перешел в нелегалы?»

Я представил себе, как начальник управления говорит на совещании: «Евгений Николаевич переведен на другую работу. Если будут спрашивать, где он, отвечайте, что выполняет задание — и все». И все.

Мальвина закрыла глаза и сразу заснула.

Я тоже закрыл глаза.

«Под пальмами Бразилии, от зноя утомлен, шагает дон Базилио, бразильский почтальон».

Ну и влип!

Потом я тоже заснул, и мне приснился дом, а на доме вывеска: «Автомобильный салон. Новые “мерседесы”. Дон Базилио и сын. В бизнесе десять лет». Потом появились какие-то люди, и они говорили, показывая на меня пальцем: «Это владелец салона “мерседесов” синьор Базилио. У него очаровательная жена».

Я проснулся и открыл глаза. Мальвина тоже проснулась. Она взяла меня за руку:

— Скажи, ты меня не бросишь?

— Нет.

— Правда? Я же останусь одна. Я, правда, тебя совсем не знаю.

— Ну как же я тебя брошу! Мы теперь с тобой связаны.

— Я очень боялась все время. Все-таки незнакомый… И человека убил. А я с ним на всю жизнь… Но потом тебя увидела и успокоилась. Ты ведь убил, потому что так получилось. По-другому не мог.

— Хочешь, я тебе расскажу правду?

— Расскажи. Но только сегодня. Завтра у нас уже будет другая история.

— Хорошо, только сегодня.

Она поудобнее устроилась в кресле.

— Я никого не убивал. Но так подстроили, будто убил я.

— Честно?

— Честно. Так подстроили. Ты же видишь, как меня взяли. Ни о чем не спросили.

— Вижу.

— Но как докажешь?!

— Я тебе верю.

Она поправила подушку у меня под боком:

— Мне правда хочется, чтобы у нас было трое: два мальчика и девочка. Мальчики — красивые и умные в папу. Девочка — красивая и глупая в маму.

«Нет, голубушка, ты совсем не глупа», — думал я.

— Давай еще поспим, — предложил я. — Завтра у нас трудный день.

— Очень трудный, — она вздохнула. — Завтра — новая жизнь.

— Новая, — согласился я.

— Ты правда меня не бросишь?

— Правда.

Она прижалась ко мне и быстро заснула.

«Как все-таки приятно чувствовать, что ты хоть кому-то да нужен!» — подумал я и с нежностью посмотрел на спящую Мальвину.