Охота на вампиров - Елена Валентиновна Топильская

изнасилование, но и за ранение, полученное следователем при исполнении служебных обязанностей. Дурачок задрожал и с перепугу признался, что преступление совершил именно здесь, и вот как раз валяется оброненная им в самый интересный момент зажигалка, а главное — вовсе он даже не Петров, а Молодцов Игорь Владимирович… Надо же, сколько всего интересного рассказал обо мне Дима Сергиенко! А новый доктор-то серьезно подготовился к работе со мной.

В машине проснулся и завозился криминалист. Я огляделась в поисках тех, кто будет вытаскивать тело из канавы, и мне стало еще больше не по себе: обнаружилось, что здесь, в проходном дворе, скудно освещенном обмылком ночного светила, над раскопками канализации, похожими на вскрытую могилу, никого, кроме меня, экспертов и водителя, да двух скучающих рабочих. Из них я едва была знакома с милицейским криминалистом, и шапочно — с водителем, причем даже не знала его имени. Остальных персонажей я видела сегодня впервые, хотя судебно-медицинский эксперт, судя по всему, мог сдать экзамен по моей биографии. С чего бы это вдруг?

Вокруг было все так же мрачно. Один флигель дома зиял провалами окон, поскольку расселен был около трех лет назад; но даже и в другом флигеле, пока еще, по моим данным, жилом, не светилось ни одно окошко, словно вымерло все перед полнолунием, как в страшных сказках. С улицы донесся приглушенный грохот трамвая, на секунду воцарилась жуткая тишина, а потом собака за углом завыла уж совсем отчаянно.

Интересно, а кто в развитых странах извлекает трупы из мест, не приспособленных для осмотра, задумалась я, вертя головой. Представив своих респектабельных знакомцев из Скотленд-Ярда, унижающихся перед местными бродягами с парой фунтов стерлингов в потных кулаках, я развеселилась. Там еще бродяг поискать надо, это вам не наш город высокой культуры, где люмпена в дырявом армяке, распространяющего характерный запах, можно встретить даже в шикарном супермаркете…

Понятно, что грамотно одетый Георгий Георгиевич будет руководить поднятием объекта со дна канавы, а исполнять его указания предназначены затосковавшие работяги. А нечего трупы находить, как выразился однажды на подобном выезде Костя Мигулько. Да еще и милицию будоражить; нашли и закопали… А раз не закопали, хлебайте полной ложкой. Еще и понятыми будете, до глубокой ночи, без всяких сверхурочных. Работяги, поймав мой взгляд, дружно подтянулись к краю канавы.

— Ну че, доставать? — обратился один из них к судебно-медицинскому эксперту, видимо, инстинктивно не принимая в расчет женщину на корабле, то есть меня в контексте происшествия. Что ж, я к этому привыкла. По молодости лет я с тем же Димой Сергиенко, смотревшимся не в пример солиднее, выехала на строительную травму; вышли мы из ПКЛ (Передвижной криминалистической лаборатории) — Дима в очках и костюме с галстуком, я с «конским хвостиком» на затылке и в босоножках, к нам подскочили всякие прорабы с инженерами, подхватили Диму под белы рученьки и бережно повели со словами: «Пойдемте, товарищ следователь, мы вам все покажем». Димка на меня оглянулся и говорит: мол, не следователь я, а эксперт, а следователь — вот, справа от меня. Строительные начальники, все как на подбор заматерелые, в годах, даже не потрудились посмотреть на меня повнимательнее. Так, притормозив на мгновение, мазнув по мне боковым зрением, они еще более нежно взялись с двух сторон за Диму, и самый главный сказал: «Пойдемте, товарищ эксперт, мы вам все покажем», — после чего они повлекли именно Диму к месту падения стены, а я потащилась сзади, всеми игнорируемая…

Я потрясла головой, отгоняя воспоминания. Кивнула ждущему моего сигнала доктору, и он занялся работягами.

Откуда-то они притащили кусок брезента, толстый канат — так что все обещало пройти на уровне мировых стандартов.

Сонный криминалист, неслышно подкравшийся к эпицентру событий, щелкнул затвором фотоаппарата прямо у меня за ухом и напугал до смерти. Правда, тут же принес самые искренние извинения, завороженный моим ледяным взором.

Пошла обыкновенная следственная рутина — пока криминалист фотографировал, а работяги разматывали брезент, я, устроившись на жестком сиденье уазика, привычно кропала описание местности, на которой располагается место обнаружения трупа. Писала и думала, что человеку с развитым воображением этот ландшафт наверняка показался бы подходящей сценой для похождений какого-нибудь графа Дракулы: расселенный, полуразрушенный дом вместо старинного замка; раскопанная под канализационную трубу траншея вполне сошла бы за разрытую могилу, темный силуэт склонившегося над ямой эксперта-медика с характерно поднятыми руками и скрюченными пальцами можно принять за зловещую тень вампира, а освещает все это безобразие полная луна, столь любимая оборотнями и упырями…

Но на деле все окажется гораздо прозаичнее: в худшем случае мы найдем на трупе ножевое ранение, а в лучшем не найдем внешних признаков телесных повреждений, отправим в морг и дождемся заключения об алкогольной интоксикации. А что, шел бедняга мимо неогороженной канавы, шатаясь от усталости, да и свалился на мягкую землицу…

Нет, не особо это клеится: работяги вроде говорили, что вчера ничего такого в канаве не было, а сегодня, углубив раскоп, они наткнулись на него, значит, даже если он сам туда свалился, кто-то его потом засыпал землей. Если это, конечно, не сами работяги. Но, с другой стороны, нелогично сначала засыпать землей труп, а потом поднять вокруг него хай.

Из машины я наблюдала, как один из работяг спрыгнул в канаву, исчезнув в ней, — раскоп был значительно выше человеческого роста. Второй с берега травил туда веревку, доктор жестикулировал, направляя действия обоих помощников, — в общем, работа кипела.

Наконец брезент с телом подняли и разложили на твердой поверхности. Судебно-медицинский эксперт, кровожадно воздев руки в резиновых перчатках, с удовлетворением оглядел фронт работ, и я подумала, что для виры-майны еще туда-сюда, а для осмотра уже темновато, при луне только вурдалаки с трупами работают. Пихнув в бок задремавшего водителя, я заставила его подъехать опасно близко к обрыву и осветить фарами брезент с телом. Водитель сопротивлялся так, будто я уговаривала его съесть покойника вместе с брезентом, и ссылался на дохлый аккумулятор, строгое начальство и перспективу идти домой пешком. Напугал, подумала я, оглянувшись на свою парадную; а за экспертами пусть главк приезжает.

Но оказалось, что он не преувеличивал: фары светили все слабее, потом стали мигать. Водитель упорно не включал двигатель, как будто специально дожидаясь кончины аккумулятора; мотивировал тем, что бензин на свои деньги покупает, а вот аккумулятор — казенный. Доктор выразил опасение, что заканчивать осмотр придется в темноте. Можно, конечно, было созвониться с дежуркой РУВД, потребовать освещения, на худой конец, попросить пригнать сюда пожарную машину, чтобы она прожектором освещала наше место