Дик Френсис - В мышеловке

Общительный Норман Апдайк оказался полной противоположностью своей неприветливой жене. Круглая голова с блестящей лысиной венчала округлое, приземистое тело.

Мы с Джиком отрекомендовались художниками-профессионалами, сказали, что были бы очень признательны, если бы могли полюбоваться прославленной картиной, которую он только что купил.

– Вас направили из галереи? – полюбопытствовал он, польщенный косвенным комплиментом его вкусу и достатку.

– В определенном смысле, – ответил я, а Джик очень серьезно добавил:

– Мой уважаемый друг известен в Англии своими картинами, на которых изображены лошади. Они выставлены в ряде престижных галерей и даже в Королевской академии.

Я было испугался, не переборщил ли он, однако на Нормана Апдайка его слова произвели впечатление, и он впустил нас в дом.

– Проходите, пожалуйста! Картина в спальне.

Он провел нас в большую, заставленную мебелью комнату с темным ковром, ворс которого доходил до щиколоток, с громоздкими темными буфетами и с великолепным видом на залив, поблескивающий под солнцем.

Жена его окопалась возле телевизора, поглощенная дебильным британским комедийным спектаклем. Она кисло взглянула на нас и не поздоровалась.

– Сюда, – сказал Апдайк, не без труда обходя шеренгу массивных кресел. – Ну, какого вы о ней мнения? – И он с гордостью показал на полотно, висевшее на стене.

Небольшая картина, тринадцать на восемнадцать дюймов. Черный конь с удлиненной шеей и подстриженным хвостом на фоне голубого неба. На переднем плане пожухлая трава. Все полотно покрыто старым лаком.

– Херринг, – благоговейно прошептал я. Норман Апдайк расцвел еще больше:

– Вижу, что вы знаете свое ремесло. А вещь кое-что стоит, а?

– Немало, – согласился я.

– Полагаю, что я выгодно купил ее. В галерее мне сказали, что я всегда буду иметь прибыль, если захочу продать ее.

– Можно мне познакомиться с техникой мазка? – вежливо спросил я.

– Пожалуйста.

Я осмотрел картину вблизи. Хорошая работа. Она вправду была похожа на Херринга, который умер в 1865 году. И еще чем-то неуловимым она напоминала педантичность Ренбо. Чтобы обрести окончательную уверенность, нужно было прибегнуть к микроскопу и химическому анализу.

Отступив назад, я окинул взглядом комнату. Особо ценных вещей в ней не было. Несколько картин на стенах – явные копии.

– Чудесно, – заявил я с восхищением, поворачиваясь снова к Херрингу. – Неповторимый стиль. Настоящий мастер! – Апдайк прямо сиял. – Вам нужно остерегаться грабителей, – посоветовал я.

– Слышишь, милая, – засмеялся он, обращаясь к жене, – что говорит молодой человек? Нам нужно остерегаться грабителей.

Она на секунду оторвалась от экрана и посмотрела на меня отсутствующим взглядом.

Апдайк потрепел Сару по плечу:

– Объясните вашему другу, что грабители нам не страшны.

– Почему? – спросил я.

– У нас дом на сигнализации.

Джик и Сара точно так же, как раньше я, посмотрели по сторонам и не обнаружили ничего такого, что стоило бы украсть. Апдайк следил за их взглядами – и на глазах расцветал.

– Показать этим молодым людям наши маленькие сокровища, милая?

Милая не повела и бровью. Телевизор кудахтал металлическим смехом.

– Очень интересно, – подзадорил я.

Он хитро усмехнулся, как человек, который хочет показать вещь, действительно заслуживающую внимания. Сделав два-три шага, он остановился возле одного из темных буфетов, как бы вмурованного в стену. Широким жестом он распахнул двустворчатые двери. Внутри было шесть глубоких полочек, и на каждой из них по нескольку мастерски выполненных изделий из жадеита – кремово-белые и бледно-зеленые, полированные, причудливые, дорогие. Каждое изделие на массивной подставке. Освещенные электрическими лампочками, они выглядели просто изумительно.

У нас вырвались возгласы восхищения. Норман Апдайк заулыбался.

– Гонконг, конечно, – пояснил он. – Понимаете, я много лет работал в Гонконге. – Он передвинулся к следующему буфету, раскрыл дверцы, и там снова оказались полочки и новые изделия. Такие же красивые.

– Жаль, что я не очень разбираюсь в жадеите, – проговорил я извиняющимся тоном, – и не могу оценить коллекцию.

Он много рассказал нам про свои драгоценности – может, даже больше, чем нам хотелось знать. У него было четыре буфета в спальне, а столовая и холл просто заставлены жадеитом.

– В Гонконге его отдают за гроши, а я проработал там больше двадцати лет.

Мы с Джиком переглянулись, и я кивнул. Джик сразу же стал жать руку хозяину, говоря, что нам пора идти. Апдайк вопросительно посмотрел на супругу, все еще сидевшую у телевизора. Заметив, что она даже не повернулась в нашу сторону, он добродушно пожал плечами и повел нас к выходу.

Когда наружная дверь открылась, Джик и Сара вышли, оставив меня в холле наедине с хозяином дома.

– Мистер Апдайк, в галерее… кто именно продал вам Херринга?

– Мистер Грей, – ответил он сразу.

– Мистер Грей… Грей… – нахмурился я.

– Ну, такой приятный мужчина, – широко улыбнулся Апдайк. – Я признался ему, что мало понимаю в живописи, но он заверил меня, что я буду иметь от небольшого Херринга такое же наслаждение, как и от всего своего жадеита.

– Следовательно, вы рассказали ему о своей коллекции?

– Разумеется… Понимаете… Если вы не разбираетесь в чем-нибудь конкретном, то стараетесь показать, что знаете что-нибудь другое. Ведь это свойственно всем людям…

– Верно, всем людям, – повторил я. – Скажите, как называлась галерея мистера Грея?

– А, – казалось, он даже немного растерялся, – вы же сказали, что именно он рекомендовал вам посмотреть мою картину?

– Я бываю в стольких галереях, что позабыл, какая именно меня направила к вам.

– Галерея изобразительных искусств «Руа-Пегу». Я ездил туда на прошлой неделе.

– Куда «туда»?

– В Веллингтон. – Улыбка исчезла с его лица. – Послушайте, что все это значит? Зачем вы сюда приехали? Мне кажется, вы вовсе не знаете мистера Грея.

– Нет, – признался я. – Но, мистер Апдайк, мы хотим предостеречь вас. Мы действительно художники, мой друг и я. После того как мы увидели вашу великолепную коллекцию жадеита, наш долг рассказать вам, что люди, имеющие подобные ценности, были ограблены вскоре после того, как приобрели картину… На вашем месте я проверил бы, исправна ли сигнализация в вашем доме.

– Но… Бог ты мой…

– Существует шайка преступников. Они следят за продажей картин, а потом грабят дома покупателей. Думаю, они рассуждают так: если кто-то может позволить себе приобрести Херринга, то у него наверняка есть что украсть…

Он смотрел на меня со все возрастающим пониманием.

– Вы хотите сказать, молодой человек, что я, рассказав мистеру Грею про жадеит…

– Думаю, – прервал я его, – вам есть смысл прибегнуть к большим, чем обычно, мерам предосторожности.

– И… на какой срок?

– Не знаю, мистер Апдайк. Может быть, и на достаточно долгое время.

Его круглое веселое лицо приобрело выражение серьезной озабоченности.

– Вы приехали сюда, чтобы рассказать об опасности. Зачем вам такие хлопоты?

– Я согласился бы на куда большие хлопоты, чтобы уничтожить их подлую шайку. Мой кузен приобрел в Австралии картину. Его дом в Англии был ограблен. Жена кузена застала преступников в доме, и они зверски ее убили.

Норман Апдайк посмотрел на меня долгим взглядом. Я не мог скрыть от него гнев, который кипел во мне, даже если бы и постарался. Он содрогнулся.

– Просто счастье, что вы не против меня!

Я с трудом заставил себя улыбнуться.

– Мистер Апдайк! Пожалуйста, будьте осторожны! Когда-нибудь, возможно, и полиция придет посмотреть на вашу картину и спросить, где вы ее приобрели… Во всяком случае, если я взялся, надеюсь, так оно и будет.

– Я встречу их, – твердо ответил он и понимающе улыбнулся.

Из Окленда Джик повез нас в Веллингтон. Это примерно восемь часов езды на машине.

Мы остановились на ночь в мотеле города Гамильтон, к югу от Окленда, а утром двинулись дальше. Слежки за нами не было. Я был уверен, что никто не сидел у нас на хвосте в Окленде, когда мы посетили Апдайков.

Но Уэксфорд уже должен был знать, что у меня на руках список иностранных покупателей, в котором есть несколько новозеландских адресов. Он не мог догадаться, какой именно адрес я выберу, но, безусловно, додумается, что, остановившись на букве «В», я прямиком попаду в Веллингтонскую галерею.

Итак, там нас может ожидать сюрприз.

– Ты что-то приуныл, Тодд, – начала Сара.

– Прости, задумался.

– О чем?

– Когда мы наконец остановимся на ленч.

Она звонко рассмеялась.

– Но мы же основательно позавтракали.

Мы миновали указатель поворота на Роторук, в страну гейзеров.

– Может, кто-нибудь желает горячей грязи? – спросил Джик.