Валерий Михайлов - Глава 23

Удивительней всего было то, что актеры сами жаждали испытать всю эту боль. Многие работали за бесценок, а некоторые сами готовы были платить, чтобы только насладиться собственной болью. Этих людей Паркин не понимал.

– Ладно, что тебе надо? – спросил Боб, когда шоу закончилось.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Послушай, я ведь сделал всё, как надо. Чего тебе ещё?

– Сделал?

– Ну? – не понимал Боб.

– А теперь выкладывай всё по порядку.

– А чего выкладывать. Когда мне приказали тебя убить, появился твой друг с измалёванным лицом. Он приказал мне сделать настройку так, чтобы ты понял. В принципе, это было в духе моих забав, так что…

– Дальше.

– А что дальше. Ты и сам уже обо всём догадался.

– Кто стрелял в Благородного Дона?

– Пит. Он больше никому бы этого не доверил. Потом мы нашли бедолагу, который должен был за это ответить.

– Хочешь сказать, Благородный Дон сам организовал покушение на собственную персону?

– Конечно. После того, как ты слинял, он решил немного обезопаситься.

– Но зачем всё это?

– А ты спроси у Благородного Дона.

Машина не заводилась, как в дурном кино. Всюду метались обезумевшие люди. Город уходил под воду, как огромный, многомиллионный Титаник. Горланя, как репортёры при виде свежеиспечённой сенсации, над городом метались птицы.

Возле санитарного инспектора, визжа тормозами, остановилась машина.

– Садись! – крикнула Марта, открывая дверь.

Какой-то ополоумевший маклер с выпученными от панического ужаса глазами попытался воспользоваться её предложением, но получил от всего сердца радушную пулю, заставившую его в последний раз пораскинуть мозгами. Не успел он ещё принять окончательно статическое положение, как санитарный инспектор уже был на переднем сиденье рядом с Мартой. Она вдавила педаль газа до пола. Визжа покрышками, машина рванула с места.

На заднем сиденье Белый Кролик и Сэнди, как ни в чём не бывало, разгадывали кроссворд. Они вели себя так, словно вокруг не происходило ничего экстраординарного.

– Столица Атлантиды. 9 букв, – прочитал Сэнди.

– Вашингтон, – авторитетно заявил Белый Кролик, превращаясь в огромную птицу.

Неизвестно, что было бы дальше, не вмешайся будильник – строгий цензор наших ночных грёз.

Санитарный инспектор по привычке посмотрел на часы. Встав, он сделал зарядку, побрился, принял душ, выпил чашку зелёного чая, затем надел строгий костюм с галстуком и вышел из дома.

Машину, взятую напрокат, он ещё не вернул, и она стояла припаркованная возле подъезда дома. Двигатель завёлся с третьей попытки, затем раза два заглох. Пришлось его прогревать по полной программе. Наконец, машина плавно выехала на дорогу.

Благородный Дон встретил санитарного инспектора с загадочной улыбкой на лице. Он пригласил его сесть, угостил сигарой.

– Рассказывай, – сказал он, когда сигары были должным образом раскурены.

– Моим заданием была ликвидация последствий внештатной ситуации, произошедшей в 1969 году в лаборатории Ленска – 8.

– Ты не горячись, сигара не любит нервозность, – сказал Благородный Дон, почувствовав волнение в голосе санитарного инспектора.

– В результате расследования было обнаружено, что никакой внештатной ситуации на территории Ленска – 8 не было. Была проведена секретная операция по переводу оставшихся в живых детей на другие объекты. Одним из этих детей был Берг, человек, который никогда официально не числился в ГСИ, но работал в тайной Коллегии, одного из секретных отделов Инспекции. Я получил приказ ликвидировать Берга. Приказ выполнен, но во время выполнения я столкнулся с тем, что противник прекрасно ориентировался в моих действиях. Я был у него, как на ладони. При этом несколько раз я чудом избегал смерти. Как я уже вам докладывал, кто-то в ГСИ работал на противника. Я долго не мог понять кто, несмотря на всю очевидность этого.

– Так ты его нашёл? – улыбнулся Благородный Дон улыбкой Джоконды.

– Этим человеком являетесь вы. Это вы информировали Берга о моих планах, вы организовывали на меня покушения, вы убирали свидетелей. Вы даже организовали покушение на себя самого.

– Продолжай, – улыбка Благородного Дона стала шире.

– Чем больше я приходил к этому выводу, тем больше вас не понимал.

– Поэтому ты – санитарный инспектор, а я – Благородный Дон. В век информации главной защитой может служить невозможность просчитывания твоих действий.

– Вы словно боролись сами с собой. Если вы не хотели, чтобы расследование прошло должным образом, вы могли бы не назначать меня. Вы пытались меня убить, но приказали Бергу меня не трогать, несмотря на то, что он был единственным, кто мог легко и не вызывая лишнего любопытства выполнить это задание. Вы знали, что я буду рыть до конца, но осложняли мне работу, хотя могли бы выбрать вместо меня кого-нибудь другого. Под видом борьбы с Бергом, вы позволили мне ликвидировать часть проектов, о которых вы, безусловно, знали и, скорее всего, принимали непосредственное участие в их осуществлении. Об этом говорит как минимум то, как вы руководили операцией по ликвидации лаборатории Б-23. Когда же последнее покушение на меня не удалось, вы организовали бездарное покушение на себя, шитое белыми нитками с самого начала. Вы действовали так, словно били сами себя по рукам, сводя на нет все свои начинания.

– Только давай обойдемся без твоих выводов. На самом деле они ужасны. Ты даже понятия не имеешь о том, что являлось моей мотивацией. Ты прав, я знал, как ты будешь себя вести, знал, как поведёт себя Берг, поэтому я действовал, расставляя вас должным образом в каждой конкретной ситуации. Вы оба делали одно важное дело. Какое? Я не скажу. Слава богу, пока что я не должен перед тобой отчитываться. Или ты так не считаешь?

Санитарный инспектор не ответил.

– Однако кое-что я тебе разъясню, – продолжил после паузы Благородный Дон. Держи, – он достал из ящика стола и положил перед санитарным инспектором папку с его личным делом.

В самом начале досье был акт, согласно которому Денис Паркин был найден летом 1957 года в районе поселка Мухтуя.

– Как видишь, Денис, ты второй. И это многое объясняет. После того, как Берг слетел с катушек и вышел из-под контроля, было решено его ликвидировать, а заодно ликвидировать и тебя. Но я решил, что ты ценный работник. Слишком ценный, чтобы ликвидировать тебя без проверки. И проверкой как раз таки и было твоё задание. Или ты думаешь, что если бы я действительно захотел тебя убрать, я бы не смог этого сделать? Как видишь, проверку ты не прошёл. Ты посмел восстать против меня, несмотря на основные законы Инспекции. И теперь тебе ничего не остается, как закончить выполнение приказа. Если бы ты всё сделал, как надо, я бы отменил свой приказ, но ты провалился, поэтому тебе придётся его исполнить. Только не здесь. Боб отвезёт тебя домой. И там ты всё сделаешь наилучшим образом.

Санитарный инспектор не услышал последних слов Благородного Дона. В его сознании начиналась война не на жизнь, а на смерть. Программа ликвидации против инстинкта самосохранения, сопротивление которого было бесполезным. Программа самоликвидации запустила механизм разрушения плоти, и санитарному инспектору оставалось жить считанные часы, после чего инсульт или инфаркт должен был поставить точку в его существовании.

В кабинет вошёл Боб. Он помог санитарному инспектору добраться до машины. В квартиру его пришлось вносить на руках. Прямо в одежде боб уложил его на кровать и поспешил убраться. Ему было неприятно смотреть на агонию Паркина.

На лесной поляне прямо на траве лежало обнаженное мёртвое тело высокого худого мужчины примерно 50 лет. Его лицо было уставшим. Казалось, он отдыхал и не мог отдохнуть. Чуть поодаль стояли люди. 10 человек или что-то около того. Люди стояли молча. Примерно через равные промежутки времени они по очереди подходили к телу мужчины и клали возле него еду: злаки, фрукты или овощи. По большей части сырые.

Положив еду, они тихо говорили: «Плоть к плоти», – и тихо возвращались на своё место.

ОН смотрел на всё это, совершенно не понимая, что ОН здесь делает. Когда подошла ЕГО очередь, кто-то чуть слышно толкнул ЕГО в спину. Подойдя к телу на ватных, негнущихся ногах, ОН высыпал на него жменю зерна.