Марина Серова - Ведьмин камень

– Извини, что по телефону не стал говорить. Дело оказалось серьезным. Ты говорила, у твоего Солдатенкова племянник есть?

У меня все похолодело внутри. Неужели Андрей все-таки рассказал кому-то о том, кто сварил его в колодце?

– Есть. Он сейчас лежит в ожоговом центре в реанимации.

Ярцев покивал опущенной головой.

– Уже не лежит, – тихо сказал он.

– Как? – не поняла я. – В каком смысле? В обычную палату перевели?

Антон поднял голову и посмотрел на меня.

– Перевели. В морг.

Я почувствовала, как у меня внутри все не только похолодело, но и покрылось инеем.

– Лютиков умер? Вот черт!.. Отчего? Еще вчера он был жив. Врачи говорили, что состояние его стабильно-тяжелое. Ему, кажется, даже стало лучше. Во всяком случае, сначала он был без сознания, а потом, кажется, пришел в себя и даже начал говорить. Что же случилось, Антон?

– Кто-то ввел ему... я забыл, как называется препарат. Какой-то сложный... Похоже на иприт. Нитрит... гидрит... судьфид... Нет. Одним словом, яд. Прямо в капельницу ввели. Произошло, как говорят медики, угнетение дыхательной функции.

– Что за бред?! И менты подозревают его дядю, то есть Солдатенкова?

Антон пожал плечами:

– Похоже, что так. А кого еще они могут подозревать? Ему, как говорится, выгоднее всего. У них общая жилплощадь, и теперь, когда Андрей умер, его дядя остается единственным хозяином роскошной двухкомнатной квартиры в центре. Ведь так?

– Вообще-то да, но...

– Что «но»? Мотив, как говорится, налицо! И еще перстенек, который нехило стоит. В общем, вот... все, что мог...

– Спасибо, конечно, тебе, Антон. Только Солдатенков к этому убийству никоим образом не причастен. Когда мы узнали о пропаже перстня, я была рядом с ним. Это я заставила его вызвать ментов. А насчет способа... Солдатенков не врач, а простой мастер на стройке. Откуда у него может быть яд?

– Понятия не имею. Но, говорят, он вчера был в больнице. Медперсонал показал, что они видели его.

– А если и был, ну и что? Он – родственник и имеет полное право посещать племянника. Это ведь не значит, что он обязательно его убил! Не все посетители убивают своих больных родственников.

– Ну вот видишь. Он же был там.

– И убил своего племянника практически в открытую, чтобы на него не подумали? Бред, Антон! То, что Солдатенков был в больнице, говорит как раз о том, что он не убивал своего племянника. Тот, кто подстроил все это, как раз и рассчитывал на то, что подумают на Николая.

– Полин, эти вопросы не ко мне. Сама понимаешь, я не в теме. Мне завтра свою статью сдавать, голова только этим и забита... Кстати, о перстне. Не знаю, поможет это тебе или нет, но лет пятнадцать назад был в нашем районе один народный целитель. Я почему о нем помню – я тогда подростком был, а у меня с детства уши болели. И вот когда в очередной раз они воспалились и я, что называется, от боли полез на стену, бабушка, свято верившая в народную медицину, повезла меня к этому целителю в какую-то деревню. Звали этого народного умельца Степан Веревкин. Он мои уши посмотрел, велел ждать, а сам начал какой-то отвар из трав готовить. Я, помню, сижу за ширмой на стуле, а к моему лекарю пришел еще один мужик и что-то ему показал. Я не видел, что именно, только слышал их разговор. Тот мужик просит Веревкина взглянуть на какой-то перстень. Спрашивает, мол, посмотри, это тот самый или нет? Веревкин, похоже, долго рассматривал, а через некоторое время говорит, мол, нет, не тот. Помню, они еще заспорили. Мужик уверял, что перстень ему подарила одна ведьма и он должен быть настоящий, а целитель уверял, что перстень – подделка, что камень вообще другой, а золото низкой пробы. А если бы, говорит, перстень был настоящий, вряд ли бы ведьма тебе его отдала. Они, ведьмы, такими вещами, мол, не разбрасываются.

– Ну-ну, и что потом?

– А что потом? Ничего. Мужичонка тот ушел, а Веревкин приготовил для меня отвар, закапал мне в уши и бабушке моей еще в пузырьке остаток дал. Велел дома закапывать, пока не пройдет.

Я внимательно посмотрела на Ярцева.

– И зачем ты мне все это рассказал?

– Видишь ли, Полина, этот целитель одно время, что называется, гремел по всей округе. Люди к нему валом валили, лечил он им всякие хворобы – от гепатита до геморроя. А потом куда-то пропал.

– В каком смысле?

– В прямом. Что-то о нем больше не стало слышно. Моя бабушка жалуется: ноги у нее очень болят, врачи только руками разводят, говорят, возрастное, мол, и ничего сделать нельзя. А вот Веревкин, как уверяет моя бабуля, лет пятнадцать назад ноги ей превосходно вылечил. Она тогда несколько лет как молодая бегала. Потом, конечно, опять заболели... А про целителя этого больше никто не слышал. Как-то он тихо так растворился.

– Зато вместо него появилась целая армия других магов-целителей-ворожителей, – усмехнулась я, – газеты так и пестрят объявлениями! «Приворожу, отворожу, омоложу... Превращу вашу соперницу в бабу-ягу, а вас – в Василису Прекрасную...»

– Вот-вот... Я к тому и веду. Я не так давно был на одной тусовке знаменитостей, ну там художники, музыканты-композиторы, поэты-писатели. Среди всех прочих были и местные Ванги. Так вот что я хочу сказать. Мне один мужик показался знакомым. Просто очень знакомым. И не на внешность, нет. Внешность как раз мне ни о чем не говорила, а вот походка, движения рук, голос, наконец...

– Антон, что ты хочешь сказать?

– Что этот целитель сильно смахивает на Степана Веревкина. И, подчеркиваю, не внешностью! И в Веревкине, и в том экстрасенсе была какая-то харизма... Богатырская мощь, если хочешь.

– Он был крупный?

– Да. Солидный. Степенный... А еще, мне кажется, он меня тоже узнал.

– В чем это выражалось?

– Когда мы случайно встретились глазами, он задержал на мне взгляд. Знаешь, как будто вспоминал, где мы виделись. Это длилось буквально пару-тройку секунд, но я это четко прочувствовал. Потом, словно опомнившись, он быстро отвел глаза в сторону.

– Ты утверждаешь, что Степан Веревкин и Дармир Заворожный – одно и то же лицо?

– Полин, я этим вопросом вплотную не занимался и потому утверждать пока ничего не могу, но, во всяком случае, все это показалось мне очень подозрительным. Сейчас я закончил статью и уже подумываю: не заняться ли мне выяснением, кто такой Дармир Заворожный и откуда он вообще появился? Согласись, как-то непохоже, чтобы это было настоящее имя человека. Дар-мир. Дар, подарок мира. Заворожный – от слова завораживать, я так понимаю.

– Псевдоним?

– Ага, творческий!

– Тогда, Антон, у меня к тебе просьба: если что нароешь интересного, завораживающего, сообщи, пожалуйста, мне. А я тебе тоже кое-какой материальчик подброшу. Идет?

– Само собой! Проведем, так сказать, обмен информацией.

– А сейчас мне пора. Время позднее, так что au revoir, как говорит мой дедуля.

Я встала и направилась к двери.

– Тебя проводить? – Антон поднялся со своего вертящегося кресла.

– Не надо, где выход, я и так знаю. Работай, а то время позднее. Тебе же завтра статью сдавать.

– Да я, собственно, ее почти закончил.

У самой двери я обернулась и спросила:

– Антон, а уши-то прошли?

Ярцев усмехнулся:

– А ты знаешь, как ни странно, прошли! Во всяком случае, больше я ими не мучился.

Я села в свой «Мини Купер». Куда мне сейчас? Домой, отдыхать? Время позднее. Но нет, поспать – это мы всегда успеем. Съезжу-ка я лучше к Эвелине. Посмотрю, как там чувствует себя дамочка, спровадившая своего бывшего возлюбленного в КПЗ.

И еще, кажется, пришло время в очередной раз потревожить дядю Сережу. Без него я ничего не узнаю про Степана Веревкина и Дармира Заворожного. Надо бы выяснить: это действительно одно и то же лицо? Может быть, Ярцев просто ошибся? Мало ли похожих людей на земле!

Я взяла мобильник и набрала номер дяди Сережи. Он ответил практически сразу:

– Да, Полина! Слушаю.

– Добрый вечер, дядя Сережа. Я не очень поздно?

– Нет, все в порядке, я пока даже не собираюсь ложиться. Только что приехал с работы...

– Значит, вы устали, и я не буду вас задерживать. Мне нужно знать только одно: кто такой Дармир Заворожный?

– Это тот маг-целитель-экстрасенс, который постоянно дает объявления в прессе?

– Да. Есть подозрение, что раньше этот человек был Степаном Веревкиным, но потом чудодейственным образом перевоплотился в Заворожного.

– Что ж, чудес на свете много. Хорошо, Полина, я это выясню, но, как ты понимаешь, позвонить тебе смогу только завтра.

– Конечно, конечно! До завтра, дядя Сережа! Отдыхайте...

Я бросила телефон обратно в сумку и завела машину.

Я поставила свой «Мини Купер» под окнами Эвелины Раневич и привычным жестом включила «прослушку». И очень вовремя это сделала! Наша любвеобильная дамочка, похоже, с кем-то выясняла отношения. Я затаила дыхание и занесла руку над кнопкой «включение записи».

– ...Все равно, Капа, не надо было этого делать...