Гера Фотич - Долг (Приказы не обсуждаются)

— Скажи спасибо своему приятелю! — неожиданно выпалила она, приподняв заплаканное лицо от подушки.

— Какому приятелю? — оторопел Игорь.

— Тому, который почти каждый день мне звонит и докладывает!

— Юлечка, миленькая, радость моя, кто звонит? Что тебе докладывает?

Игоря пробил пот. Настроение резко поменялось. Он словно оказался на рабочем месте, в переплетении оперативных комбинаций и хитроумных ловушек. Он подошёл к Юле и сев рядом, обнял за плечи, повернул к себе. Глядя ей в глаза, настойчиво повторил вопрос:

— Кто тебе звонит и рассказывает обо мне?

Юля перестала плакать. Она, вдруг вспомнила, что незнакомец предупреждал её никому о нём не говорить.

— Он сказал, что если кому скажу, будут неприятности, — начала она снова всхлипывая.

Но скрывать было уже нечего и, глубоко вздохнув, она поведала о том, что уже несколько месяцев мужской голос по телефону сообщает про свидания Игоря с женщинами, в том числе и про бани с тёлками.

— Что за голос? — спросил Игорь, — ты его раньше не слышала?

— Нет! Спокойный мужской голос.

— Имя своё не называл?

— Говорил, что твой приятель!

Тревога Игоря передалась Юли.

— Что-нибудь случилась, — заволновалась она? Почему ты побледнел?

— Ничего себе что-нибудь! — удивился Бойдов, — кто-то из отдела стучит на меня, да ещё так точно, к тому же извращает всё! Ты называешь это что-нибудь? Зачем моим друзьям портить наши отношения?

Игорь не стал больше продолжать развитие ситуации и обнял Юлю. Ласково произнёс:

— Не надо никому верить малыш! Хорошо? Только я и ты. Давай, если тебе что-то непонятно, спроси у меня!

Юля, молча, кивала в ответ головой. Она тоже была рада закончить скандал. Вернувшееся к Игорю спокойствие и уверенность возвратили ей надежду. Она поняла, что снова верит Бойдову.

На работе дела обстояли не лучше. Неожиданно на утреннем совещании Жиблов сказал, что Васина отлавливать не надо.

— Наше дело — поймать вора, а как уж дальше будут обстоять дела, это вопросы к следствию, — грустно сказал он, — если они считают, что дело надо прекратить, значить так тому и быть.

— А как же пальцы? — возмутился Бойдов.

— Сдались тебе эти пальцы! — рассердился Жиблов, — ну спутали эксперты. Чего не бывает. Прислали бумагу, что спутали. Так что занимайся своей территорией и никуда не лезь.

— Мне из Литвы отзвонились, сказали, что ищут его за покушение на убийство! — вспомнил Игорь недавний разговор с коллегами из Прибалтики, и затем спросил, — А где бумага? Я ничего не получал!

— Я получал! — отрезал Жиблов, — и баста. Хватит болтать! Все по рабочим местам. Заняться нечем? Чего сидите?

Все стали медленно расходиться, недоумённо поглядывая на шефа.

Таким его видели впервые.

Для Игоря, в странное поведение шефа вплетались звонки от неизвестного. Он пытался состыковать эти факты, но не видел между ними взаимосвязи. Зачем Жиблову оговаривать его и выдавать мероприятия, на которых он встречался с женщинами? Чтобы расстроить Юлю? Ему это надо? Видимо, цель поставлена одна: опорочить его в глазах любимой, внести смуту и скандалы в их отношения. Возможно, некоторые этого хотят. Но не все знают, что он делает на работе. Значит это должно касаться коллег. Скорее всего — оперов. Откуда Палыч, к примеру, из своей дежурки может знать с кем он пошёл встречаться? Кому из коллег она могла понравиться? Кто мог запасть на Юлю? Чего от неё хотят? Игорь усмехнулся своему вопросу — чего хотят мужчины? Ещё этот лунатизм непонятно откуда появившийся?

Выйдя в коридор, Игорь увидел как Юшкин, молча, подаёт всем знак рукой зайти к нему. Когда все зашли, он включил магнитофон и всех усадил на диван. Под звуки музыки наклонился и тихо зашептал:

— В выходной я дежурил. Приезжали какие-то личи. Вызвали шефа из дома и накачивали здесь его по полной. Что хотели, я так и не понял. Вроде с показателями у нас всё отлично. Залётов нет. Ну, раз шеф не рассказывает, а только нервничает, значит что-то серьёзное!

Все разошлись по кабинетам.

— Может Юшкин? — думал Игорь, — Как то в последнее время он ведёт себя подозрительно. Избегает со мной оставаться наедине. Взгляд уводит в сторону, когда я на него смотрю в упор. На прошлом мероприятии отказался идти со мной, сказав, что у него встреча назначена.

В этот момент к нему в кабинет зашёл Вилинский.

— Странно, что он не постучал! — подумал Бойдов.

Но затем вспомнил, что они никогда не стучат друг другу в двери, прежде чем войти.

— У тебя износ на территории, — сказал он, — я вчера принял заявку, но отослал её по территориальности. Думаю, тебя заинтересует. Девушка из твоей комиссионки. Парень домогался её месяца два, цветы носил, в ресторан приглашал. Потом видимо терпение кончилось. При выходе из магазина схватил за волосы и сунул в машину. Отвёз на стройку в соседний район и прямо там, на капоте трахнул. Серёжки с колечками снял подонок! По повадкам похож на средненького бандита типа бригадира. Судя по всему местный — наш клиент. Думаю, тебе стоит с ней подробней поговорить. Отловим своего негодяя и соседям поможем с раскрытием.

— Почему он мне это рассказывает? — думал про себя Игорь, — именно сейчас. Намекает на неподатливость Юли. Её упорство? Ему уже за пятьдесят. Что ему баб не хватает. Он еще, будучи участковым, столько их приворожил, что до сих пор в очереди стоят что-нибудь рассказать. Бери любую!

— Хорошо, я с ней пообщаюсь, — сказал Игорь в ответ.

Он подумал о Вадиме и мысленно зачеркнул его кандидатуру. У него Любовь! Только недавно познакомились — каждый день цветы носит.

Работа в голову не шла. Всё навалилось скопом. И этот голос, и шеф со своими запретами. Какие-то странные девушки, пристающие с поцелуями на глазах Юли. Юлин лунатизм, который стал повторяться практически ежедневно. Под утро она начинала во сне биться в истерике. Говорила с каким-то чёрным человеком, который пытался её увести. Самое страшное, что она не просыпалась. Не открывая глаз, начинала драться и царапаться. Приходилось бить её по щекам с такой силой, что на них оставались пунцовые пятна. Просыпаясь, она помнила всё, что ей снилось. Рассказывала о каких-то катакомбах, о каменной, спускающейся лестнице, куда её уводил мужчина в чёрном плаще и чёрной широкополой шляпе. Как она уговаривала его отпустить её. На что он только улыбался. Хорошо помнила его сухощавую фигуру, походку, черный плащ с наглухо застёгнутым воротником и чёрную широкополую шляпу. Только лицо его она не могла запомнить. Ни возраста, ни каких-либо иных примет, кроме улыбки. Её она вспомнить тоже не могла, просто знала, что он улыбается. Молчит и улыбается, держа её за руку и уводя в подземелье.

По утрам Игорь внимательно слушал её рассказ, надеясь найти какую-то ниточку, за которую можно будет потянуть клубок, а затем уже попытаться его размотать. Но вся эти эпизоды переплетались между собой, отдавая чем-то мистическим. Бойдов с огорчением осознавал, что весь его опыт оперативной работы не может прояснить в данной ситуации ничего и, возможно даже мешал, выстраивая логически наработанные модели и реализованные комбинации. Его охватывала злость. Не на кого-то, а сама по себе. Злость на свою беспомощность. За то, что не может обратиться за помощью к друзьям, потому что они тоже составная часть этой страшной загадки, гнетущей его ежедневно и ежечасно.

В последнее время под разными предлогами он стал уходить домой раньше, боясь, что Юля уснёт без него и ей опять приснится кошмар. В таком бессознательном состоянии она сможет выйти на улицу. Трагедии будет не избежать. Она попадёт под машину. Или её увезут какие-нибудь подонки и будут издеваться. В лучшем случае заберёт скорая и увезёт в дурдом.

Коллеги по работе стали коситься на ранние уходы Бойдова, перешёптываясь между собой за его спиной. Но вслух ничего не говорили. Они не привыкли влезать в чужую личную жизнь.

— Как же, не влезать! — думал Бойдов, — а кто же звонит жене и докладывает, перевирает, выдумывает каких-то тёлок, всё ставит с ног на голову. Чего хочет добиться? Разве это не личная жизнь? Может подойти к шефу, посоветоваться?

Игорь зашёл в кабинет к Жиблову. Тот составлял план — график на следующий месяц.

— Что скажешь Игорёня? — не отрывая глаз от бумаги, спросил он.

— Да вот дело такое у меня, — Игорь не знал с чего начать, но потом решил ограничиться конкретикой и прикрыл плотнее дверь, — кто-то звонит Юле, и рассказывает, где я бываю и когда встречаюсь. Но только когда дело касается женщин или бани. Мало того, частично привирает! Говорит, что в бани ходим с тёлками. Намекает на любовные связи.

— Голос мужской, женский?

— Мужской.

— И точно говорит?

— Юля даже проверяла указанные адреса несколько раз и всё подтвердилось. Видела меня с сотрудницей или свидетельницей. Я как могу, объясняю ей, что это по работе. В баню её с собой брать, чтобы удостоверилась в отсутствии девушек?