Марина Серова - Страсти оперной дивы

– Гришка? Погоди… ты сказал – Гришка?

– Ну да. А что?

– Тенор, да?

– Ну да.

– А ты знаком, что ли, с ним?

– А чего ж мне не быть с ним знакомым? Я тут со всеми знаком. Банда придурков. Гришка-то – он хоть нормальный. С ним и выпить, и поговорить можно… как с человеком. Только дурак. Тоже, не хуже тебя, – говорит, что это Изольда все подстроила. Ну, убийство-то.

– Я так не говорю.

– …я уж ему долбил-долбил, – не слушая, продолжал Миша. – Глаза, говорю, протри. Ее, вон, даже менты уже не подозревают, домой отпустили…

– Погоди-ка… так это ты, что ли?

– Чего я?

– Ну, в смысле… вот ты сейчас сказал, что Гришке этому… говорил… говорил, что ее домой отпустили. Это когда было?

– Ну как когда? Тогда и было… Как Земелин с придурком с этим со своим стали в ментами созваниваться, когда, дескать, арестантку-то нам забирать, – ну, я и усек. Звоню Гришке, говорю – вот, ты все на Изю нашу бочку катишь, а ее, вон, даже менты отпускают. Значит, не при делах она. В другом месте ищи. Больно уж он переживал… Как же… любовь…

– Ах ты… ах ты зараза… Да я же тебя… да я тебя сейчас на фрагменты разнесу…

Узнав, кому я обязана недавним нервным стрессом и повреждениями на любимой машине, я грозно двинулась в строну Миши, чтобы воздать по заслугам.

– Э-э-э… Ты чего? Чего ты?! – испуганно отползая на пятой точке, проговорил он. – Чего там еще? Еще кого-то убили? Гришку, что ли? Так я здесь ни при чем. Я с друзьями был.

Увы! Приходилось признать, что в данном конкретном случае Миша хоть и явился причиной бед Изольды, но на сей раз причиной невольной, так что наказывать его, наверное, было бы не совсем справедливо.

Понятно, что Гриша использовал полученную информацию с нехорошей целью, но Миша, совершенно очевидно, проговорился случайно, ничего такого не имея в виду. А главное – мне уже было известно, что покушение на дороге было своего рода местью за убийство Ольги и ко всем остальным покушениям на Изольду не имело ни малейшего отношения.

Все это было очень мило, однако никак не показывало мне, куда же теперь ломиться в поисках настоящего убийцы Ольги Быстровой и, соответственно, окончательного и бесповоротного снятия всех подозрений с Изольды Измайловой.

Глядя вслед Мише, который, слегка прихрамывая, продолжил свой ненадолго прерванный мною путь к дверям гостиницы, я решила, за неимением лучшего, позвонить хоть Борису, так поспешно и кратко сообщившему мне вчера основную новость, и узнать у него подробности.

– Здравствуй, Боря! – бодро произнесла я, услышав в трубке «Алло?». – Уже не спишь?

– А тебе бы лишь бы подколоть. Чего звонишь-то? Новостей нет. Сама бы хоть раз что-нибудь слила.

– А я тебе не слила? Гришу кто тебе сдал?

– Гришу… от Гриши толку, как от козла…

– Молока от козла?

– Ну да. Он же тенор. Вот… поблеял-поблеял у нас тут да и… отвалил.

– Как это – отвалил? Он покушение организовал! С целью убить.

– Ничего неизвестно. С перепугу-то он и сам поначалу вроде проговорился, а потом, как до протокола дошло, одумался и все позабыл. С таким-то и таким-то, говорит, знаком, но где он находился в это самое время, не знаю и ни о каких покушениях не имею представления.

– Вот сволочь!

– Смешная ты. Кому же охота на нары? Никому. В общем, пришлось отпустить твоего Гришу за неимением доказательств. Разве что побеседовали приятно, а так… результаты невелики.

– Угу… зато у меня… Машину искорежили. А про «Мазду» известно что-нибудь?

– Ее ребята пробили, зарегистрирована она на некоего Цыпильского…

– На кого?!

– Цыпильский. Цыпильский Валерий Витальевич. Что, знакомое имя?

– Да нет… вроде незнакомое… только больно уж дурацкое. Что это за фамилия такая – Цыпильский?

– Ну, извини. Есть фамилия и адрес, но, честно говоря, ребята к этому серьезно не относятся. Всех убийство интересует, а это – месть. Гриша этот как поклонник к убийству наверняка не причастен, он тут у нас говорил, что и сам бы не прочь узнать, кто это. Поэтому на нем не особенно-то сосредотачивались.

– Ясно. А вот ты говорил, сначала, с перепугу-то, что он рассказал?

– Да я уж тебе сказал все. Что к Ольге этой неровно дышит, что узнал, что убийцу ее, Изольду, отпускают под домашний арест и скоро повезут по известной ему дороге, ну и попросил того и другого слегка… попугать. Убивать насмерть никого не планировал и вообще очень уж плохого ничего не желал.

– Белый и пушистый.

– Ну да. Так что… смотри. Смотри сама. Изольда это, не Изольда… Охранять тебе ее или, может, наоборот – последить повнимательнее. Где она была-то в самое время «Ч», она так и не рассказала?

– Пока нет.

– Вот то-то же…

Но несмотря на прозрачные намеки Бориса на причастность Изольды, я была склонна скорее доверять мнению Миши. Все-таки он ее знал поближе. Да и не связывалась в уме она с убийствами – тут Миша был прав.

– Да, еще. По поводу адреса ты что-то говорил… Цыпильского-то этого. Он случайно не под руками у тебя?

– Да я и так помню. Гоголя, тридцать один. Несложно.

– В общем, да. Что ж, спасибо тебе и на том, небогатый ты наш новостями.

– Да пожалуйста, обращайся, если что.

Вернувшись в гостиницу, я поднялась в номер и, не обнаружив Изольду в общей комнате, подумала, что, наверное, она у себя в спальне и беспокоить ее не следует. По крайней мере, толстенький охранник, которому наказано было бдительно за ней присматривать, сказал, что из номера она не выходила.

Я ничего не ела с самого утра и сейчас, когда день практически был уже закончен, ощущала весьма чувствительные позывы со стороны желудка. Решив снова продегустировать произведения местной кухни, я зашла в свою спальню, чтобы пополнить запасы наличности для похода в ресторан, потом снова вышла в гостиную и все это время не могла отделаться от мысли, что в номере что-то не так.

Осмотрев окружающие предметы, я увидела, что все на месте, нет никакого беспорядка и следов чьего-то нежелательного присутствия, и тем не менее я ощущала дискомфорт.

Постаравшись сосредоточиться и внимательнее прислушаться к этим своим ощущениям, я поняла, что покоя мне не дает запах. Какой-то странный, не сказать что противный, но тем не менее весьма своеобразный и подозрительный аромат чувствовался в комнате, и источник его был неизвестен.

Принюхиваясь, как кошка в поисках мыши, я стала обходить гостиную по периметру и возле двери, ведущей в спальню Изольды, почувствовала, что запах усилился.

Негромко постучав и не получив ответа, я решилась войти, поскольку лежавшая на моих плечах задача обеспечения безопасности была важнее соблюдения этикета.

Едва лишь я немного приоткрыла дверь, в нос мне густой волной ударил тот же запах, но до того интенсивный, что на минуту мне даже стало нехорошо.

Сразу заподозрив самое худшее, я метнулась к кровати, на которой неподвижно лежала Изольда, и на туалетном столике, стоявшем рядом, практически под самым носом певицы обнаружила горящую ароматическую свечу.

«Черт бы ее побрал! – мысленно возмущалась я, задувая пламя. – Кто принес сюда эту дрянь?»

Изольда лежала с закрытыми глазами, спокойно и ровно дыша, и возмущаться вслух я не решилась. Кто знает, может, она просто легла отдохнуть да и задремала, забыв затушить эту дурацкую свечку… Зачем я буду сейчас ее будить, устраивать скандал… ни к чему это.

Но воздух в комнате был все-таки слишком насыщен этими ароматическими парами, и для верности пощупав пульс Изольды, чтобы окончательно убедиться, что все в порядке, я почла за лучшее открыть окно.

Оставив спящую красавицу отдыхать, я спустилась вниз с намерением устроить дознание и разнос. До моего ухода в номере не было никаких ароматических свечей, это я знала совершенно точно. И так же хорошо помнила, что уходя, строго-настрого наказывала всем ни от кого не принимать никаких подарков и не передавать их без моего ведома Изольде. Кто посмел нарушить инструкцию?!

Требовалось выяснить это немедленно.

– Маша, к Изольде кто-то приходил? – сделав сердитое лицо, начала я допрос с пристрастием.

– О! Многие! И сочувствие выражали, и цветы несли… а некоторые и наоборот… Но таких дядя Коля быстро спроваживал, – Маша кивнула в сторону охранника, после моего прибытия снова занявшего свое место в холле и сейчас гордо поднявшего голову.

– И ты принимала? Цветы, сочувствие?..

– Нет-нет, что вы! Вы же сказали… Я ничего не брала и наверх никого не пускала. Нет-нет.

– Точно? Ты хорошо подумала? Никого-никого? Даже с ароматическими свечками?

– А-а… это… Ну это… Это неожиданно получилось… – торопливо стала объяснять Маша. – Пришла одна женщина… тоже с букетом, доброжелательная… говорила, что очень Изольде сочувствует и в обвинения ни минуты не верит. Говорила, что она увлекается фэн-шуй и очень хочет помочь. Просила передать подарок… вот… свечу эту и еще колокольчики там какие-то. Говорила, что это – очень сильные обереги, что они приносят удачу. Да я бы и не взяла, – занервничала Маша, видя выражение моего лица. – Я ведь помню, что вы говорили. Но тут сама Изольда спустилась, давай с ней разговаривать… что я могла поделать? Не силком же их растаскивать. Она и взяла эту свечку. Я, говорит, разные ароматы очень люблю, они мне успокоиться помогают. Что я могла поделать?..