Александр Зеленский - Грядет царь террора

— Как знать, батенька, как знать! В душу человеческую даже нам, лекарям, заглянуть не дано. Это Промысел Божий.

— Что верно, то верно. Выпьем за жениха и невесту! — предложил изрядно захмелевший Константин Осипович, и доктор Данила не смог найти предлог для отказа.

— Выпьем, — сказал он. — За счастье грех не выпить…

Вот что писал в книге «Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов» Дмитрий Бантыш-Каменский еще в 1840 году о судьбе московского генерал-губернатора графа П.С. Салтыкова:

«…Все утихло — и Салтыков возвратился в Москву. Доверенность к нему императрицы приметным образом охладела. Он просил увольнения от всех дел и отставлен 7 апреля 1772 года, с похвалою знатной его службы предкам Ее Величества.

Недолго граф Петр Семенович скрывал в подмосковной усадьбе свою душевную скорбь: в декабре месяце она прекратила жизнь его. Оледенелый труп знаменитого полководца положен был во гроб печальными служителями; почетные регалии окружали его: три ленты (орденские — Святого апостола Андрея, Святого Александра Невского и Белого орла), фельдмаршальский жезл, две шпаги, украшенные бриллиантами. В Москве распространившаяся молва о кончине бывшего ее начальника опечалила жителей, но новый градодержатель, зная, что покойник находился в опале у двора, не делал никаких распоряжений относительно похорон. Покоритель Эльбинга, разбивший две армии Пруссии, оставался забытым!

…Вдруг отворяется с шумом дверь в траурную комнату, входит в нее величественный воин в генерал-аншефском мундире, в лентах Андреевской и Георгиевской, склоняет перед бренными останками победоносную голову, обнажает меч и, став у гроба, произносит вслух: “До тех пор буду стоять здесь на часах, пока не пришлют почетного караула для смены!”

Кому из россиян не известен этот благородный подвиг графа Панина! Прекрасный предмет для живописцев: изображение покорителя Бендер у гроба победителя при Франкфурте!»

Пожалуй, лучше о кончине графа Салтыкова и не скажешь, даже пытаться нечего.

Телеграмму, содержавшую странный текст, Краснов получил вечером во вторник. А до этого он успел получить нагоняй от начальства за то, что затягивает оперативное расследование порученного ему дела.

— Дело, которым вы занимаетесь, — сурово сдвинув брови к переносице, произнес Ветлугин, — числится у нас в разряде особо важных. Поэтому напоминаю, вы можете использовать все доступные средства по грифу «Экстра».

«Это как термин “cito” в медицине, что в переводе с латинского означает “быстро”», — подумалось майору.

— Вы также можете в любой момент, если сочтете необходимым, воспользоваться грифом «Красная кнопка». Вам даются такие полномочия. Но только действуйте, майор, быстро и оперативно! Дело не терпит отлагательств.

«”Красная кнопка”… — снова подумалось Краснову, — это значит, я в любой момент могу дать сигнал к началу операции дежурной группе содействия, поставив перед ней боевую задачу. Этот факт говорит сам за себя…»

В этот день Краснов собирался побывать на предприятии Салова для того, чтобы проверить некоторые свои соображения на его счет. Он давно понял, что Салов не во всем откровенен. Президент «Терека» в своих откровениях то и дело что-то утаивал, недоговаривал, уходил от прямых ответов. Чтобы заметить это, не надо было обладать таким знанием людей и обстоятельств, ими повелевающих, какое имел опытный оперативник Краснов. Он видел Салова насквозь, и тот, честно говоря, не вызывал у него никакой симпатии. Прожженный делец, заинтересованный в коммерческом процветании собственного предприятия, который обладал так же и непомерным самомнением и амбициями. Ведь это же надо было решиться на то, чтобы вступить в борьбу за президентское место в такой огромной стране, как Россия!

Свой визит на фирму «Терек» Краснов организовал только для того, чтобы понаблюдать за работой ее хозяина, посмотреть на то, как он себя поведет в ситуации, когда у него на глазах будет маячить оперативник, присматриваясь к каждому его шагу.

Краснов любил такие психологические игры с вероятным преступником. Ходить за ним по пятам, прессинговать неудобными вопросами, что называется, давить на психику. Такое способен выдержать далеко не всякий человек. В какой-то момент он должен обязательно сорваться, проговориться в сердцах и тем самым сыграть на руку оперативнику.

Как задумал Краснов, так и сделал. Целый день он вертелся под носом у Салова, спрашивая как бы невпопад то о его совместных рыбалках с Брыксиным в далекие детские годы, то о его планах по улучшению породы мясного скотоводства, то о новой службе охраны, которую организовал Салов после того, как уволил Брыксина и его людей.

На последний вопрос Салов прореагировал почему-то особенно болезненно.

— Я хорошо знаю тех людей, кого нанимаю в охрану! — неожиданно сорвавшись, прокричал он, но тут же взяв себя в руки, гораздо спокойнее добавил: — Больше случая, подобного с Брыксиным, я не допущу…

— А на самом деле кто у вас сейчас курирует охрану? — задал наугад вопрос Краснов, глядя в упор на Салова.

— Один очень серьезный человек… — поеживаясь, как от холода, ответил Василий Степанович.

— С ним можно познакомиться? — начал уже давить Краснов, предчувствуя, что за нерешительными ответами президента фирмы что-то кроется.

— Не сейчас… Он в отъезде… В отпуске! Да, господин Нгомо в отпуске! — неуверенно запинаясь, произнес Салов.

— Странно это! Вы не находите? Человека только что оформили на новое место работы, а он уже запросился в отпуск. Согласитесь, Василий Степанович, что так не бывает. Для такого отпуска нужны обстоятельства чрезвычайного свойства.

— У каждого человека есть конституционное право на оплаченный отпуск!.. — выкрикнул Салов.

Краснов почувствовал, как напрягся его собеседник. Салов просто готов был выпрыгнуть из своего шикарного костюма, купленного во Франции в магазине эксклюзивной моды, и не менее шикарных ботинок, приобретенных в Италии, и голышом удариться в бега, только бы скрыться от пристального взгляда опера и его провокационных вопросов.

— Я не знаю, где находится Нгомо… — после продолжительного молчания с трудом выдавил из себя Салов. — Не знаю! Он… Он куда-то исчез, испарился, аннигилировал… На телефонные звонки почему-то не откликается. Я даже самолично ездил в его офис на Плющихе, но там все опечатано властями…

— Постойте! Вы говорите об офисе религиозной общины «Дети Шивы» и ее руководителе? — спросил Вадим Николаевич, стараясь скрыть свое удивление.

— Да… — тяжело вздохнув, проговорил президент «Терека». — Он мне помог изобличить негодяя Брыксина.

— Значит, это по его совету вы сообщили о Брыксине нам?

— Конечно! Он взял на себя все заботы по организации охраны. Но, начиная с этого воскресенья, исчезли и он сам, и его люди…

Краснову показалось, что Салову стало полегче, когда он высказался о том, что его очень тревожило. Он даже несколько расслабился, ослабил узел на галстуке, который также стоил недешево. И все же Салов что-то опять недоговаривал, что-то такое, что мучило его гораздо больше, чем мысль о непонятном исчезновении сектантов.

Краснов не стал задавать ему вопросов типа «Как же вы могли связаться с какими-то неизвестными сектантами?» Он вообще ни о чем больше не спрашивал Салова, а просто сидел и ждал, когда его собеседник не выдержит молчания и сам расскажет все без утайки, что накопилось у него на сердце. И дождался.

— Я не знаю даже, как об этом сказать… — расстегивая пуговицы на пиджаке, произнес Василий Степанович.

Краснов ждал, напряженно следя за тем, как была расстегнута сначала одна, а затем и другая пуговица на пиджаке.

— Сектанты завлекли в свою секту моего сына Сергея… — сказав это, Салов снял пиджак, бросил его на стол и принялся расстегивать пуговицы на рубашке, словно ему стало трудно дышать, не хватало воздуха. — Понимаете? Мой сын учился в Англии в одном очень престижном колледже… Так вот, некоторое время назад я узнаю, что он бросил это заведение и ушел жить в религиозную общину. Оказывается, «Дети Шивы» в Англии имеют свой филиал. Эта секта, как раковая опухоль с метастазами!.. Они проникли во все страны! Они добиваются всего, что хотят!.. Они сказали мне, что Сергей останется в живых, если я буду делать так, как мне прикажут. Вот я и делал… А что мне еще оставалось?! — Салов снял галстук и с отчаянной решимостью зашвырнул его куда-то за шкаф.

— Где же теперь искать этого Нгомо? — подумал вслух Краснов. — Где?

— Я не знаю, — помотал головой Салов. — Если б я только знал!..

— Значит, вы по заказу Нгомо проводили исследования в области вирусологии?