Сергей Высоцкий - Пропавшие среди живых

- Ого! - генерал посмотрел на Игоря Васильевича с интересом. Выкладывайте, если не шутите.

Корнилов взял свой листок и помахал им, будто хотел разогнать табачный дым.

- Крадут ведь машины не для коллекции. Для продажи. А продать машину можно только через комиссионные магазины. Давайте проверим некоторые из них. Например, в Сочи, в Сухуми, в Средней Азии.

- Так ведь продают эти машины по фальшивым документам, - недоверчиво сказал генерал. - Вы же сами предполагали, что где-то есть утечка техталонов и паспортов!

- Правильно, - чуть горячась, продолжал Корнилов, - у краденых машин, я уверен, и заводские номера перебиты. И соответствуют тем, которые в техталон вписаны... - Он обвел всех присутствующих взглядом, словно хотел убедиться: слушают ли? И, убедившись, что слушают, стал подробно излагать свою схему...

Когда он кончил, несколько секунд все сидели молча, словно прикидывали, все ли сходится в схеме. Не слишком ли все сложно?

Первым нарушил молчание генерал. Он как-то сразу повеселел и спросил Корнилова:

- А что же вы, Игорь Васильевич, раньше-то свою схему втайне от коллектива держали? Что-то на вас непохоже!

- Да раньше я и сам этой схемы не знал, Владимир Степанович, - чуть смущаясь, ответил Корнилов.

- Ну как, товарищи, - генерал посмотрел на собравшихся, - схема, по-моему, интересная. Если энергично взяться, должны напасть на какой-нибудь следок... Ведь через комиссионный мы выйдем и на того, кто купил, и на того, кто продал... - Он помолчал, словно еще раз прикидывал сойдется ли. - Это не означает, что надо ослабить всю остальную оперативную работу по розыску, но как дополнительный вариант... Как ваше мнение?

- Предложение интересное, - сказал Селиванов. - Такая проверка, конечно, может вывести нас на преступников, но только в том случае, если продажу машин оформляли через комиссионный. И если их вообще продавали... А если не продавали? - Он помолчал немного, покачал в сомнении головой, словно собирался с мыслями. - Но предложение интересное. Я уже говорил об этом Игорю Васильевичу. Им надо обязательно, воспользоваться. Чего-нибудь да найдем. Не обязательно, правда, те машины, что украдены, в Ленинграде, но найдем...

2

Мать жила под Ленинградом, в селе Батове, где младший брат Игоря Васильевича уже шесть лет работал главным механиком на птицефабрике.

Ехать к Кеше надо было с Варшавского вокзала электричкой до Сиверской, а оттуда минут двадцать автобусом. В электричке народу было мало, и Корнилов сначала удивился этому - обычно в субботу утром в электричке места не найдешь. Но сейчас время было позднее. Полдень.

Корнилов припозднился из-за того, что отстоял очередь за тортом в "Севере". Он всегда привозил матери торт из города.

В первые годы, когда Кеша перебрался работать на птицефабрику и построил себе дом на крутом красном берегу Оредежа, Корнилов ездил к нему чуть ли не каждое воскресенье. Он любил посидеть на берегу с удочкой, побродить по лесу, взять Кешин мотоцикл и погонять по пыльным проселкам, а вечером, когда все соберутся дома, посидеть за самоваром на просторной терраске, застекленной разноцветными стеклышками.

Кешин переезд в Батово был для всех неожиданным. Работал он после института на "Красном выборжце". Сначала мастером, потом начальником цеха. Работой был доволен. Но однажды, вернувшись поздно вечером домой, сказал:

- Вызвали в райком. Предложили поехать главным механиком птицефабрики. Я согласился. - И добавил: - Правда, птицефабрику только начали строить, ну да это к лучшему. Сам буду оборудование монтировать...

Иннокентий помолчал немного, хитро поглядывая на Игоря, и предложил:

- Поедем вместе, Игорь? Отдохнешь там от своих уголовников. Будешь кадрами заведовать. Или, может, стариной - тряхнешь - слесарным делом займешься?

Корнилов тогда только посмеялся. Ему не верилось, что и сам Кеша твердо решил поехать. Думал, разыгрывает. Но все именно так и оказалось, как сказал брат, - Кеша уехал с женой, да еще и мать забрал с собой...

В последние два-три года Корнилов ездил в Батово реже. Все как-то так складывалось, что выходные бывали заняты. Но главная-то причина, пожалуй, была в другом. И об этом Корнилов старался не думать. Какая-то перемена произошла в Кеше. Сначала Игорю Васильевичу было трудно уловить ее. Он просто удивлялся иногда, слушая, как увлеченно говорит Кеша о своих планах расширить огород, сад, приобрести корову. Игорь Васильевич спрашивал:

- Зачем?

А Кеша удивлялся:

- Как зачем? Жить в деревне, а картошку и овощи на рынке покупать? Да, над нами все смеяться будут.

Но Игорь Васильевич знал, что в Батове есть немало людей, которые отказались от огородов и не жалели об этом. Картошка и овощи в колхозе осенью стоят копейки... А с огородом сколько возни. Да и не в этой возне дело. Другое беспокоило Игоря Васильевича - все чаще и чаще ездила Татьяна, Кешина жена, на рынок: продать пару мешков скороспелки или корзину ранней клубники. А ведь Кеша получал большую зарплату...

Игоря Васильевича раздражало и то, что мать стала много работать на огороде: полоть, сажать и поливать рассаду... С ее-то больным сердцем!

А Кеша, сидя вечером на терраске перед весело поющим, до блеска начищенным самоваром, с увлечением рассказывал о своих планах:

- На будущий год засадим огород побольше. На мать ведь тоже положено... Картошка своя, огурчики, овощ всякий, травка-муравка. Обеспечим себя подножным кормом на год. А если осенью корову купим - и молоко и маслице свое. Никаких забот о провианте.

Игорь Васильевич неодобрительно поглядел на брата.

- Вот тогда-то заботы и появятся... Сено - достань. А доить, а пасти? Да вдруг заболеет? Что вы с ней делать-то будете? Ты, Кеша, раньше коров боялся, бегал от них на даче. Кто хоть доить ее будет?

- Как кто? - удивлялся брат. - Татьяна научится. Да и мама... А? Как ты, мама?

Мать, смущенно улыбаясь, пожимала плечами, молчала.

- Ничего. Все научимся, - успокаивал Кеша. И, словно от избытка энергии, вскакивал и, энергично жестикулируя, начинал расхаживать вокруг стола. - Здесь жить можно. Все условия. И зарплата немаленькая. Яйца и куры на фабрике сотрудникам по себестоимости продают. А если еще корову, огород хороший... - Кеша выпячивал толстую нижнюю губу и, искренне удивляясь, крутил головой. - Ты, Игорь, не понимаешь. Нет у тебя вкуса к деревенской жизни. - Вся его крепкая, ладная фигура была полна энергии, глаза загорались. Не нравилась Игорю Васильевичу в брате эта его суетливость.

- Вкус к деревенской жизни у меня есть, - ответил тогда Игорь Васильевич Кеше. - А вот ко всему этому хозяйству личному - нет. Дело твое, но я бы возиться с таким огромным садом и огородом не стал... Белого света невзвидишь. Да и Татьяну с матерью загоняешь. А ради чего? Детей у вас нет. Всего в достатке.

Иннокентий только досадливо отмахивался.

А Татьяна, обиженно фыркнув, сказала:

- Ты, Игорь, о чужой жене не беспокойся. Мне например, нравится на огороде работать. Да потом, и не вечно это. Деньги на машину соберем - и огород побоку. Оставим только клочок.

- Ах вот в чем дело! - воскликнул Игорь Васильевич. - Машину вам захотелось. Ну что же, это яркий признак благосостояния. И очень наглядный... Что же вы, Иннокентий Васильевич, родного брата не посвятите в свои планы?

Иннокентий сердито посмотрел на жену. А может, Игорю Васильевичу это только показалось? Сказал с наигранным безразличием:

- Ну да какие там планы... Был такой разговор. Да ведь это дело длинное. Получится ли?

Но, как оказалось, в очередь на машину Кеша уже записался. И двух лет не прошло, как у него появился "Москвич", а огород Кеша продолжал вскапывать с прежним рвением.

Раздражали Игоря Васильевича и вечные подсчеты, которые брат, не стесняясь, вел и при нем... Сколько отложить, сколько доложить... Когда Игорь Васильевич приглашал его на охоту или на рыбалку, он отнекивался, ссылаясь на занятость, а Татьяна однажды откровенно заявила Игорю Васильевичу:

- Что ты все тянешь Кешу? Охота, рыбалка... Дома дел по горло. Ты приехал, поразвлекался - и был таков. Живешь один - горя не знаешь. А тут вовремя не прополол - все грядки сорняк забьет...

Брат вспыхнул от этих слов жены и сказал со злостью:

- Тебя, Татьяна, послушаешь, так, кроме огорода, и дел других нет.

Но ни на рыбалку, ни на охоту так и не ходил. Его "тулка" годами висела на стене как простое украшение. Только в последнее время тесаную бревенчатую стену с янтарными каплями смолы прикрыла штукатурка, а потом и большой темно-вишневый ковер.

В Ленинград Кеша приезжал редко и, как правило, управлялся за один день. Но если оставался на ночь, то вечером они всегда шли вместе с Игорем прогуляться по набережной и обязательно заходили в "поплавок" напротив Адмиралтейства попить всласть пива с хорошей соленой рыбой. Иннокентий словно преображался. Рассказывал, как идут дела на фабрике, как он переоборудовал котельную, обеспечил горячей водой весь поселок.