Доминик Сильвен - Грязная война

♦

Он назвал себя в домофон. Она ждала его на площадке, ее губы дрожали, вся поза говорила “нет!”. Невысокая миниатюрная блондинка лет тридцати. Тонкие черты лица исказила тревога.

– Вы же не насчет Флориана… с ним ведь ничего не случилось, правда?

– Мы обнаружили вашего мужа в парке Коломба.

– Он… умер?

– К сожалению, да. Мне очень жаль.

Она бросилась на него и стала колотить в грудь. Он схватил ее за руки, начал успокаивать, дал выплакаться, прижав к себе, обнимая за плечи. С потерянным видом она вернулась в квартиру, в прихожей он заметил черный чемодан. Гостиная пропахла табаком, зато из окон открывался потрясающий вид на Сенат и Люксембургский сад, чьи очертания сейчас размыло дождем. Силуэт Надин Видаль выделялся на фоне высокого окна, она плакала, прижавшись лбом к стеклу. Пятью этажами ниже слышался приглушенный гул проезжавших машин. Миниатюрная женщина в большой пустой квартире. Интересно, есть ли у них дети, подумал он.

Как умер ее муж? Саша предложил ей сесть, она отказалась, повторила вопрос. Он рассказал. Когда смысл слов дошел до Надин Видаль, она побежала на кухню, где ее стошнило в раковину. Он хотел поддержать ее, но она оттолкнула его плечом.

Надин перевела дух, умылась.

Она согласилась сесть, дрожащей рукой зажгла сигарету. Саша начал мягко задавать вопросы. Накануне мужу кто-то позвонил. Около половины восьмого он ушел, не сказав куда, обещал вернуться не позже одиннадцати. А утром его машины на парковке не оказалось.

– Вы знаете, кто ему звонил?

– Флориан почти не посвящал меня в свои дела.

– Неужели?

– Он работал на Ришара Грасьена.

Саша слышал о Грасьене. Крупная фигура во франко-африканских отношениях, свой человек в министерствах обороны и внутренних дел. По образованию адвокат, с неопределенной, но, по-видимому, важной миссией: посредник.В области вооружения.

– Это с ним ваш муж должен был встретиться сегодня утром?

– Да.

– У них были разногласия?

– Не думаю.

– Ришар Грасьен вел дело деликатного свойства?

– У него все дела такие.

– Ваш муж участвовал в каком-нибудь процессе?

– Флориан не работал в суде. Он готовил контракты по торговым сделкам, налаживал контакты.

Она сделала затяжку, на мгновение закрыла глаза. Руки ее по-прежнему дрожали.

– Последнее время он выглядел напряженным?

– Нет.

– Были еще какие-нибудь особенные звонки? Необычные встречи? Конфликт с кем-нибудь?

На все вопросы она только качала головой. Саша пообещал сделать все возможное, чтобы найти убийцу. Но она должна ему помочь.

– Кажется, вы не очень любите Грасьена?

Она не ответила.

– Почему? – спросил Саша.

– Флориан жил в его тени. Когда мы познакомились на юридическом… Флориан уже работал на него.

– Что он делал?

– Он был его помощником. Думаю, он уже тогда помогал составлять контракты.

– Каковы были их отношения вне работы?

– Грасьен оплатил расходы на нашу свадьбу.

– Ваш муж не ладил с родными?

– Флориан и его мать не общались друг с другом.

– Как долго?

– Много лет.

В ее глазах сверкнул гнев. Саша терпеливо ждал, когда она соберется с духом, чтобы рассказать о наболевшем.

– Я говорила, что надо стать самостоятельным. Он начал ко мне прислушиваться. На это трудно было решиться. От таких денег так просто не откажешься… А потом…

– Потом?

– Грасьен не тот человек, которого можно поблагодарить и уйти.

– В каком смысле?

– Он пьет кровь у тех, кто его окружает. От него надо просто бежать… Я предлагала начать с чистого листа…

– Каким образом?

– Уехать за границу и вместе работать в какой-нибудь международной юридической фирме.

– Вы адвокат?

– Специалист по уголовному праву в одной солидной парижской конторе. Я много трудилась, чтобы этого достичь, даже отложила рождение детей, которых очень хотела… Но тут я была готова все бросить.

– Ваш муж говорил об этих планах Грасьену?

– Нет, это было между нами. Это я всегда заговаривала об этом. Думала, что со временем…

– Я видел чемодан в прихожей. Вы куда-то собрались?

– Посреди ночи, когда я послала Флориану кучу сообщений, я была в бешенстве…

– Расскажите.

– Мы оба работали как проклятые. Виделись мало. Это становилось нелепо…

– Вы хотели проучить его?

– Уйти, не предупредив, на несколько дней, пожить у подруги, отплатить ему той же монетой. Какая дура…

Снова слезы. Он взял пачку носовых платков и протянул ей. На полу валялась скомканная бумажка. Саша развернул ее. Никотиновый пластырь. Такой же обнаружен в портфеле Видаля.

– Вы уверены, что ваш муж не возвращался вечером домой?

– Это мой пластырь. Флориан не возвращался, и я опять закурила…

– Ваш муж был знаком с Туссеном Киджо, лейтенантом полиции африканского происхождения?

– Не думаю.

– Киджо умер пять лет назад.

– При чем тут мой муж?

Ей понадобилось время, чтобы переварить то, что он ей рассказал.

– Его фамилия ни о чем вам не говорит?

– Нет.

– Лейтенант Себастьен Менар из моей группы – специалист по документам. Мне бы хотелось, чтобы он получил доступ к личным бумагам вашего мужа. Я имею в виду здесь и в его офисе на улице Сены.

– Когда вы хотите это сделать?

– Как можно скорее.

– Позвоните вашему коллеге. И покончим с этим.

Саша позвонил Менару, велел явиться на улицу Вожирар.

– Ришар Грасьен звонил вам утром, когда встреча не состоялась?

– Без конца. Потом я даже телефон отключила. Я не хочу…

– Вы не могли бы дать его координаты?

Окна кабинета Видаля выходили во внутренний двор, обсаженный вековыми деревьями, закрывающими солнечный свет. На мраморной каминной полке были выставлены африканские статуэтки: воины с глазами из ракушек и головами, утыканными перьями, казалось, стояли на страже.

– Ваш муж работал по электронной почте?

– Конечно.

– Я не вижу компьютера. Он пользовался им только в офисе?

– У него был ноутбук. Но он работал в основном со своего смартфона. Длинной корреспонденцией занималась Алиса Бернье, его секретарь.

Надин Видаль набрала код на замке сейфа, вытащила толстый блокнот из патинированной кожи, нашла адрес и номер сотового и переписала их для Саша.

– Вы позволите? – спросил он, указав на блокнот.

Она протянула его Дюгену. В книге значились сотни имен, записанные аккуратным почерком. Фамилии Киджо там не было.

На улице Сены он встретился с Алисой Бернье. Той понадобилось время, чтобы осознать случившееся, она расплакалась. На вопрос, каковы были отношения у Видаля с женой, секретарша ответила, что они были дружной парой, но добавила, что Надин, вероятно, страдала от частых отлучек мужа. Она без колебаний показала записную книжку, где был расписан рабочий день начальника. Множество деловых встреч и обедов, частые поездки в Африку. Последняя состоялась две недели назад. Видаль ездил в Абиджан и Яунде вместе с Грасьеном. Ни о каких конфликтах или угрозах ей сказать нечего.

Саша вручил ей блокнот с адресами и попросил напротив каждой фамилии написать должность или род отношений, которые связывали молодого адвоката с этими людьми. Секретарша обещала как можно быстрее выслать информацию по электронной почте.

Появлялся ли Грасьен после исчезновения Видаля? Девушка сказала, да, он много раз звонил, поскольку мэтр Видаль никогда не пропускал деловые встречи. По поводу никотиновых пластырей, найденных в портфеле патрона, сообщила, что он уже несколько месяцев пытался бросить курить.

– А его супруга?

– Они вместе решили бросить.

Служащий попросил его заполнить карточку на выдачу досье. Саша выбрал кабинку возле окна. Лиловое небо затянули темно-серые тучи. На левом берегу серебрились крыши домов.

Саша помнил имя: Туссен Киджо. И помнил место: Плесси-Робенсон, к юго-западу от Парижа, такое же тихое предместье в департаменте О-де-Сен, как Коломб. Тем более в подобном месте расправа над молодым лейтенантом поражала своей жестокостью.

Какое-то время следователи разрабатывали версию о неонацистах. Безрезультатно. Конечно, Киджо был мулат, француз из Конго, родившийся в Киншасе, и все же версия о преступлении на почве расизма была отклонена. Несмотря на огромную проделанную работу, дело так и не прояснилось. Последним, кто видел Киджо живым, был некий Эме Банголе, корреспондент, сотрудничавший с африканскими изданиями, и известный осведомитель.

Его показания были предельно прозрачны. По его словам, он встретился с Киджо утром в день его исчезновения в их обычном кафе около больницы Сен-Луи. Банголе поделился с ним слухами об ограблении квартиры в том районе, где жила негритянка-дизайнер. Она встречалась с каким-то музыкантом. Музыкант приторговывал травкой. У него возникли проблемы с деньгами, которые он задумал решить, обобрав подружку. Наводка Банголе оказалась верной. Потом, благодаря ему, коллеги Киджо отправили музыканта за решетку.