Далия Трускиновская - Лжесвидетель

Алешин развелся с ней, наконец осчастливил браком свою давнюю ассистентку, сделавшую свой номер с дрессированными пони и тоже мечтающую о тихой пристани, сдал свой аттракцион хорошо подготовленному воспитаннику и объявился в городе, для которого он был «сам Алешин!» в неожиданном качестве. Он сменил бывшего директора цирка, который в шестьдесят два года вдруг решил, что именно людей его профессии с нетерпением ждет государство Израиль.

Первых полтора года ему не давали работать пресса и телевидение. Потом все привыкли, что звезда всесоюзной величины ведет себя совсем по-человечески, не капризничает, не безобразничает, а просто-напросто работает, и зауважали уже не по факту былой славы.

Артем не знал, но догадался, что Алешин может здесь приехать к любому начальству без предупреждения – и горе той секретарше, которая заставит его ждать в приемной или, Боже упаси, соврет, что шеф на выезде.

Очевидно, милицейская машина тоже впопыхах залетела на кладбище – уж больно долго она не появлялась. Наконец телефон, в который уже раз, зазвонил.

– Сигнализация отключена, – не просто сказал, а отрапортовал молодой голос. – Открывайте!

– Нечем!

Это действительно было бы безнадежной затеей – фирма «Креатив» запиралась основательно. Не имея трех ключей, бороться с тяжелой дверью не имело смысла. Артем объяснил тем, кто по ту сторону, где он слышал выстрелы и голос. И они ушли надолго.

Артем сидел у самой стенки, чуть ли не прижавшись к ней ухом, и слушал.

Вроде бы ни шагов, ни голосов не слышалось. Вдруг постучали – можно сказать, прямо в ухо постучали, так что он даже подпрыгнул. И заколотил по стене в ответ.

– Вот вы где, – отозвался голос, неизвестно который безымянный голос за эту страшноватую ночь. – Теперь все ясно. Значит, он отсюда полз…

– Что ясно?! Что ясно?! – завопил Артем. – Что там случилось?!. Ему еще можно помочь?..

– Ему помочь уже нельзя.

На следующее утро Артему пришлось выдержать настоящую осаду.

Поскольку ситуация сложилась чрезвычайная, милиция напряглась и отыскала-таки часам к пяти кого-то из сотрудников «Креатива», он раздобыл телефон подруги Прохановского, и Артема извлекли из подвала. К тому времени труп уже увезли, и Артем не испытывал ни малейшего желания смотреть на то место, где лежал убитый. Он хотел только одного – добраться до цирковой общаги, лечь и вырубиться. Это удалось часам примерно к семи, а в восемь Арго стал стягивать с хозяина одеяло, намекая, что пора на прогулку.

Первый журналист прибыл ровно в девять.

Полагая, что гастроли известного клоуна и недавней кинозвезды заинтересовали-таки помешавшуюся на политике прессу, Артем опрометчиво впустил этого человека в комнату и даже предложил ему чаю.

– Несколько слов для газеты «Вести», – потребовал журналист, выставляя на стол диктофон. – Были ли вы раньше знакомы с Сергеем Кузьменко?

– С кем?

– С главой телекомпании «Сюжет» Сергеем Кузьменко, – повторил журналист.

Он был чем-то похож на юного президента Прохановского – тоже круглолицый, курносый и отчаянно убежденный в своем праве на истину в последней инстанции.

– Я всего две недели, как в городе, – отвечал удивленный Артем. – Во время премьеры программу снимали и показывали в местных «новостях», но лично ко мне никто не обращался…

– О-кей! Тогда расскажите, как вы оказались в подвале «Креатива»!

– При чем тут подвал? – – Вы провели эту ночь в подвале «Креатива»? – уточнил журналист. – Так сообщили наши источники. О-кей! Тогда следующий вопрос – когда конкретно вы слышали выстрелы? Без двадцати час? Без пятнадцати час?

– Откуда я знаю! – Артем уже начал свирепеть. – Спал, проснулся, услышал голоса, потом дважды выстрелили!

– О-кей! – в голосе этой акулы пера (или диктофона – как они там теперь называются?) была неподдельная радость. – Было два выстрела! А сколько было голосов?

– Послушайте, – сказал, вставая и всем видом давая понять, что интервью окончено, Артем. – Убили человека. Этим занимается милиция. Я все, что знал, рассказал представителям власти. И еще буду рассказывать. А теперь мне пора в цирк на репетицию.

– О-кей! – безмятежно отвечал журналист, располагаясь на стуле поудобнее.

– Значит, вы не знакомы с Сергеем Кузьменко и полагаете, что этим делом занимается милиция. О-кей?

Впервые в жизни Артем слышал это словечко с такой интонацией.

– Не знаком и полагаю, – отрубил он.

– Она им заниматься не будет.

– Это почему же? – Артем сверху вниз глядел на молодого нахала, соображая – выгонять его словесно, или просто взять да и вынести вместе со стулом.

– Потому что убийство – заказное. О-кей! Вы не в курсе. Месяц назад точно так же убили Павла Шемета, ведущего «Сюжета». Тоже две пули, и одна из них – в живот. Тоже – на окраине. Умер от потери крови. И тоже непонятно, как его туда заманили. О-кей? Два подряд заказных убийства. Накануне выборов в городскую Думу! О-кей?

Артем задумался.

Он почувствовал, что ночной «Тетрис» выйдет ему боком.

Журналист ждал – должно быть, словесного портрета убийцы.

– В общем, так, – заявил Артем. – Я к этому делу отношения не имею. Я только вызвал милицию. Единственное – если бы они приехали на двадцать минут раньше, этого вашего – Кузьменко? – его удалось бы спасти.

– Может, и удалось бы, – согласился журналист. – Известный артист упрекает милицию в расхлябанности и медлительности – о-кей?

Тут Артем понял, что орать и выпихивать нахала бесполезно – завтра выйдет преогромное интервью, где сперва автор перечислит его, Артема, былые заслуги, а потом заставит его в шести абзацах крыть городскую милицию всевозможными словами, приводя такие факты, которых Артем не может знать по определению.

– В расхлябанности я упрекаю фирму «Креатив». Она забыла в помещении совершенно постороннего человека. Кроме того, президент фирмы по расхлябанности запер дверь, тем самым помешав мне выйти наружу, что, несомненно, является серьезным правонарушением, – прокурорским тоном начал Артем. – Будучи едва не съеден крысами, отлов которых не был своевременно произведен фирмой «Креатив», я встал перед необходимостью искать спасения на стеллажах. Иными словами, я был преступно оставлен в опасных для жизни условиях и лишен возможности оказать сам себе необходимую помощь, а пункт о неоказании помощи в Уголовном кодексе еще не отменен.

Уж это Артем знал доподлинно! Вопрос о помощи встал перед судом, когда пару лет назад разбиралось скверное дело о вышедшем из клетки тигре. Этот тигр напал на девчонку-конюха и хорошенько ее искогтил, пока присутствующие стояли совершенно каменные. Потом кто-то заорал, кто-то прибежал с шестом, зверя оттеснили, и следователь, который на следующий день вызвал к себе свидетелей, получил ровно шестнадцать версий события, схожих разве что именем девчонки и кличкой тигра. Артем прибежал, когда общий ступор уже кончился, но тем не менее и он стал свидетелем по делу.

– Вы о чем говорите? – воскликнул корреспондент.

– Я говорю о том, что я знаю точно, – отрубил Артем. – А о том, чего не знаю, говорить не буду! Все. Салют. О-кей.

С тем, свистнув Аргошке, и выскочил из комнаты в надежде, что журналист недолго проторчит там в одиночестве.

Попросив администратора Наталью запереть после ухода корреспондента дверь, Артем с Арго двинулись в цирк – а там их уже поджидали двое из газеты «Спутник бизнесмена», один с фотоаппаратом, похожим на небольшой орбитальный комплекс, а другой – опять же с диктофоном.

Артем понял, что убийство Кузьменко – действительно крупное событие.

Эти люди действовали менее нахально. Более того – тот, что с диктофоном, вел беседу несколько меланхолично, Артем бы даже сказал – траурно. Он и сам-то наводил на мысли о вечной скорби – крупный, сутулый, лысый, с висячими седеющими усами, вздыхающий так тяжко, кивающий головой так значительно, что и Артем завздыхал, закивал, пригорюнился.

– Большие, ох, большие деньги тут замешаны… – вещал он. – Помяните мое слово – мы так никогда и не узнаем, сколько платили «Сюжету» за предвыборную рекламу наши так называемые демократы. И не узнаем также, сколько денег осело на личном счету господина Кузьменко.

– Таки не узнаем, Аркадий Борисович, – Артем соорудил физиономию, с какой неплохо бы играть дворецкого в фильме из жизни английских аристократов.

Третий налет состоялся, когда Артем ковырял ключом в дверях гримерки. На сей раз атаковала женщина. Она озадачила Артема таким вопросом.

– Сперва – Шемет, потом – Кузьменко, кто следующий?..

Артем выдержал паузу. Держал до упора. Будь его воля – он увольнял бы из редакций агрессивных тридцатилетних женщин с заметными морщинами, но с лиловыми прядями в торчащих дыбом волосах. Черных башмаков на десятисантиметровой платформе он тоже не уважал.