Дарья Калинина - Витязь без шкуры

Как и всюду в доме, здесь было много позолоты. В нишах стояли огромные фарфоровые вазы, слишком высокие, чтобы до горлышек можно было дотянуться и что-то сунуть туда. Для этого нужна стремянка, а где она?

На стенах развешаны картины – пейзажи, совсем неплохие. Но все они висят высоко, да и тяжелые золоченые рамы слишком увесисты, чтобы их можно было легко приподнять и спрятать что-то за ними.

Кира опустила глаза вниз и вздрогнула. Под ногами у нее был темно-зеленый ковер, покрытый узорами, просто идеальное место, чтобы под него что-то положить. У Киры возникла мысль, как Лисица мог оставить послание. И чтобы отвлечь внимание полицейского, которому было поручено выдворить подруг из дома, Кира завела с ним разговор:

– Капитан, а весь остальной дом вы уже обыскали без нас?

– Да уж без дела не сидели.

– Ничего?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, следов крови, пыток.

– А-а-а… Нет-нет, дамочка, ничего такого. Разве что костюм горничной в мусоре нашли. Показали его жене Салима… пардон, его вдове, так она сразу признала униформу своей горничной. Ох и слез было! Майор наш уже и не знал, как бабу унять.

Значит, униформа, в которой позировала Дина, вернулась в этот дом. Каким образом? Видимо, вместе с Салимом, который, отвезя Дину домой, зачем-то снова вернулся сюда. Вернулся и нашел тут свою смерть.

– Распечатку звонков покойника мы сделали.

– Салима?

– Его самого. Бурно, скажу я вам, он в свое последнее утро погулял. И началось оно у него рано.

– Рано?

– Ага. Первый раз еще в четыре утра звонок сделал.

– А кому?

Но полицейский, словно спохватившись, замолчал:

– А это уже не ваше дело, дамочка. Кому да почему, вам знать не нужно.

Кира надулась. И полицейский, желая ее утешить, сказал:

– А насчет измывательств над вашими мужиками вы не переживайте. Думаю, что обошлось без этих ужасов.

Но зачем тогда арендовавшие этот дом люди держали в подвале пленников? Если у пленников ничего не хотели узнать, зачем кормили, зачем сохранили им жизнь?

Притворившись, что ее огорчили слова полицейского, Кира пролепетала:

– Капитан, а вы не могли бы принести мне немного воды? Понимаю, что я затрудняю вас своей просьбой. Но вы такой галантный мужчина, прошу, помогите. Мне нужно принять лекарство, а без воды трудно проглотить таблетку.

И Кира извлекла из сумки бластер с таблетками от укачивания, которые она купила, чтобы иметь под рукой, если Славку начнет мутить в машине. Пока что он не страдал от этого, но Киру знакомые пугали, что сложности с укачиванием в транспорте начнутся, как и у всех, где-то после года.

– Видите, какие большие? Мне их не проглотить всухомятку.

Таблетки следовало рассасывать, а не глотать, но полицейский этого не знал и потому согласился, что такой кругляш без воды нипочем не проглотишь. К тому же полицейский был мужчиной, а значит, существом, падким на лесть и похвалу. И так как Кира величала его капитаном и называла галантным, он преисполнился желания соответствовать.

– Сейчас принесу вам стакан воды.

Стоило полицейскому уйти, как Кира тут же упала на колени и поползла вдоль края ковра. Она засунула под него обе руки, стараясь работать в два раза быстрее.

– Леся, помоги мне!

Леся тоже опустилась на колени и поползла с другой стороны. Но повезло все же Кире. Она нащупала бумажку. И сжала ее в кулаке.

– Что вы делаете?

Кира подняла голову и увидела перед собой ноги полицейского. Он держал в руках чашку, с которой капала на пол вода.

– Ничего, – поднимаясь на ноги и отряхиваясь, произнесла Кира. – Просто уронила таблетку и хотела найти.

– И как? Нашли?

– Нет. Ну, да это не беда, возьму другую.

После чего Кира сунула в рот таблетку и мужественно принялась ее жевать. Мама дорогая! Что это за гадость? У Киры чуть глаза на лоб не вылезли от острого и какого-то едкого вкуса. Тут были и мята, и ментол, и что-то соленое, и сладкое, одним словом, гадость невероятная. Так что добытая добрым полицейским вода все же пригодилась. Кира выхватила у него чашку и в два глотка опустошила ее.

Что ж, спасибо случаю, теперь она ученая и ни за что не даст такую таблетку своему Славке. Если ребенку дать от укачивания такую таблетку, то его обязательно вырвет.

Найденную под ковром бумажку Кира спрятала в кармане одежды, пока одевалась. Она не собиралась информировать полицейского о своей находке до тех пор, пока сама не прочтет записку. Если показать ее майору сейчас, то он отберет у Киры ее драгоценную бумажку, даже не потрудившись ознакомить сыщиц с ее содержимым. А Кире во что бы то ни стало нужно было прочитать, что пишет ее муж.

Почему Кира была так уверена, что записку оставил именно Лисица? Почему она начала искать под ковром? Этому было простое объяснение, если знать их семью. Они с Лисицей точно так же играли с маленьким Славкой. Прятали от него какую-нибудь игрушку под большим покрывалом, а потом наблюдали, как Славка с азартом пытается до нее добраться, ищет, роется.

К тому же Кира, не читая записки, была уверена, что она от Лисицы, так как свернута бумажка была ромбиком. Так умел складывать только любимый муж Киры. Случалось, Лисица делал по десятку таких конвертиков, стараясь обучить этому искусству и Киру. Но несмотря на все ее попытки, конвертики у нее получались кривобокими уродцами, в то время как из рук Лисицы выходили настоящие шедевры оригами.

Кира выбежала на улицу, почти не чуя ног под собой. От волнения ее всю трясло. Она добежала до своей машины, не слыша окликов Леси, которая едва поспевала за ней. И лишь забравшись в «Гольф», Кира вздохнула свободней и развернула бумажку.

«Я скоро вернусь…» – прочитала она.

Руки у нее так тряслись, что буквы прыгали перед глазами. И все же Кире удалось разобрать следующую фразу:

«Передай Лесе, ее Эдик тоже в порядке».

Кира уронила на колени руки с зажатой в них запиской:

– Господи! Спасибо тебе!

Она снова поднесла записку к глазам, перечитывая короткие строчки. И тут в машину протиснулась Леся.

– Ты что-то нашла? – тяжело дыша, спросила она у Киры.

Вместо ответа Кира протянула ей записку, в которую Леся и вцепилась, словно голодный в кусок хлеба. Она так жадно впитывала строчки, что Кира даже испугалась, не всосет ли их подруга целиком. Наконец Леся сумела оторваться от записки. Глаза у нее теперь сияли.

– Как ты думаешь, мы можем надеяться?

– Если они до сих пор живы и даже способны писать нам послания, думаю, что да.

Леся едва удержалась, чтобы не завизжать от охватившей ее радости.

– Как хорошо! – засмеялась она. – Кира, нет, ты понимаешь, как теперь все хорошо?

Но Кира покачала головой.

– Погоди, рано еще радоваться. Да, пока они живы, но записка оказалась под ковром не сегодня. И я буду спокойна только после того, как Лисица будет снова со мной! А уж тогда… тогда я ему скажу…

И Кира замерла. Она не могла придумать, что скажет мужу.

– Нет, я ничего ему не стану говорить! Я просто больше его никуда от себя не отпущу! – произнесла она.

– И я тоже!

– Никогда!

– Никуда!

– Ни за что!

И подруги поглядели друг на друга. Каждая из них твердо собиралась исполнить данное обещание. И каждая в душе понимала, что никогда этого не сделает. Как она может удержать возле своей юбки мужчину, когда он должен заниматься тем, чем ему положено заниматься? Тем, что должен делать всякий настоящий мужчина. Поэтому подруги ясно понимали: они отпустят своих мужчин снова. Будут провожать их снова и снова, столько раз, сколько потребуется. Провожать, молиться за них и ждать благополучного возвращения домой.

Отъехав от дома на небольшое расстояние, так только, чтобы их не было видно, Кира неожиданно свернула с дороги.

– Ты чего? – удивилась Леся.

– Мы подождем тут.

– Чего подождем?

– Когда они поедут за Эдиком и Лисицей.

– А с чего ты взяла, что они поедут?

– Ну а куда они денутся? Мы нашли записку, которая предназначалась нам с тобой. А та записка, которую заграбастал майор, была явно адресована полицейским.

– Почему ты так думаешь? А может, и та тоже была нам.

– Ага! А ты видела, как майор задергался, когда ее прочитал? Было бы там то же самое, что в нашей, он бы отдал ее нам. Майор – человек воспитанный, хоть и служит в полиции. Уверена, что в той записке, которую майор нам не показал, были указания, как им действовать дальше.

– Наши здорово рисковали! Вдруг бы эту записку нашел кто-то чужой!

– Думаю, что в их положении чуть больше риска или чуть меньше – это уже роли не играет.

А Леся продолжала восхищаться героизмом и бесшабашностью обоих мужчин.

– И как это они только не побоялись! Кира, ты подумай, какая выдержка! В темнице, а не забыли заготовить для нас и майора записочки.

– Они не теряли времени, они работали.

Наконец Леся немного пришла в себя, обрела возможность мыслить более-менее здраво и предложила: