Дела семейные (СИ) - Балашина Лана

Я пожал плечами.

— И вообще интересно, кто же все-таки Веру убил? Надо было Игоря расспросить, да и записать все на пленку, или письменное признание пусть бы написал. Зря ты его отпустил, и Сереге теперь страдать, пока он от этого всего отмажется.

Я молча вел машину. Потом глянул на Женьку и тихо сказал:

— Я сделал это из-за Ольги, из-за Саньки и Таши. И немного из-за себя.

— Как это — из-за себя? — не понял Женя.

— Ты все равно узнаешь, так я тебе первому и скажу: я люблю твою сестру. Отъезд Аверина решил сразу так много проблем, что я ему немного благодарен за это.

Женька покрутил головой:

— Ну, вы даете, господа! — Потом подумал и убежденно добавил: — А я ему голову бы свернул, будь моя воля.

Я спокойно сказал:

— Он уехал с кипой ценных бумаг. Это очень серьезные деньги. Видимо, по поручению серьезных людей он участвовал в отмывании денег, а потом покупал эти бумаги, или играл на бирже, или вкладывал выгодно для своих клиентов. А в какой-то момент ему просто показалось, что те деньги, которые ему платили, слишком малы по сравнению с его заслугами. Он решил, что и сам справится с деньгами, без своих бывших хозяев. Где и у кого он их взял, я не знаю, но что найдут его и грохнут, будь уверен. Люди и за меньшее головы лишались, а тут такое.

Мы подъехали к дому одновременно с машиной Шумилова-старшего. Я подумал, что это они только из Москвы возвращаются, и, наверняка, еще ничего не знают.

Неожиданно дверь дома открылась, и навстречу нам выскочила Ольга. За ней спешили Сергей и Стася. Я успел выскочить из машины и поймать ее. Молча, она рвалась в машину к Таше. Я обхватил ее руками, прижал лицо к своему свитеру:

— Оля, тихо, тихо, ты напугаешь ребенка. Таша просто спит, ее укачало в машине.

Свитер на груди мгновенно промок, но Ольга перестала вырываться из моих рук. Я наклонился к ней и стал целовать ее волосы, продолжая прижимать ее к себе.

Только тут я заметил изумленное лицо Александра Сергеевича и всей многочисленной шумиловской родни. Может быть, мне показалось, но на лице Ольгиной матери я прочитал явное веселое одобрение. Умница Стася пришла мне на помощь: как-то ловко обхватила Ольгу за плечи, повела ее в дом. Женя забрал из машины спящего ребенка, и передал Сергею. У Шумилова-старшего столбняк прошел раньше, чем у других:

— Хотелось бы мне знать, что здесь происходит?! Женя, объясни, наконец!

Женя пожал плечами:

— Папа, я и сам подъехал практически к последнему акту. Похоже, что Стася нам может кое-что рассказать. Пойдемте в дом, там и послушаем.

Однако, послушать нам никого не удалось. Едва мы вошли в дом, раздался звонок на мой мобильный. Следователь, ведущий дело по Антону Решетникову, позвонил и сказал, что Антон пришел в себя, чувствует себя вполне прилично. И добавил, что он рассказывает очень интересные вещи. Сначала даже думали, что он бредит, но потом во всем разобрались. Он посоветовал нам самим подъехать и поговорить с Антоном.

Сергей кивнул мне, и мы хотели было ехать, но тут Сергей вспомнил о заслугах Стаси, и спросил ее:

— Поедешь с нами?

В общем, самого главного рассказчика семья Шумиловых на время лишилась. Ничего, пусть пока помучают Женю расспросами.

После шумной, ярко освещенной праздничной Москвы в поселке было тихо и темно. Начиналась метель, и в свете фар крупные снежинки, как мотыльки, летели к лобовому стеклу.

Я оглянулся. Стася спала, закутавшись в шубку. После того, как мы покинули палату Антона, она не сказала ни слова.

Максим улыбнулся мне:

— Что там наш детектив? Спит?

Я кивнул.

Он помолчал. Достал сигареты.

— Я, Серега, объясняться с тобой пока не буду, если ты не возражаешь.

— Это ты насчет Ольги? — вздохнул я. — Сами разбирайтесь. Хотя, если подумать, как-то подозрительно хорошо все для тебя сложилось с отъездом Игоря.

— А ты как бы поступил на моем месте? Не мог я допустить, чтобы ваша семья была втянута во все эти судебные заморочки. Или ты действительно хочешь торжества правосудия и согласен иметь родственника, осужденного за убийство твоей жены?

Я приспустил стекло, чтобы вытянуло дым из салона. Кивнул Максиму:

— Конечно, с показаниями Антона дело пойдет быстрее. Как я понимаю, Аверин больше здесь не появится. Пройдет время, Ольге может понадобиться развод. Да просто за границу на отдых с ребенком без разрешения отца ее не выпустят. Она при этом окажется в дурацком положении. Где тогда искать Игоря?

Максим щелчком отбросил сигарету в проносящуюся мимо нас темноту.

— Если честно, то я уже созвонился с руководителем моей юридической службы, он все сделает как надо. Я предупредил его, чтобы было как можно меньше шума. Мои ребята это умеют. — Он вздохнул и просительно сказал: — Давай лучше подумаем, как нам сейчас быть с Ольгой? Представляешь, что там сейчас делается?

— Знаешь, там мой отец, значит, все будет в порядке. С ней мама, а сейчас Стасю привезем, она умница, найдет нужные слова.

Он благодарно кивнул, и мы замолчали.

Максим сбавил скорость, подъезжая к воротам родительского дома. Окна первого этажа были ярко освещены, а на втором этаже свет горел только в спальне Ольги. Я не стал говорить этого Максу, но он поднял голову, увидел красный квадрат освещенных ночником штор, покрутил головой.

— Слушай, Сергей, мне, наверное, не стоит сейчас с ней видеться. Я лучше приеду потом, например, завтра вечером. Вдруг она вообще не захочет со мной разговаривать?

Я сердито взял его за рукав:

— Ну, ты даешь! Давай-давай, заходи в дом. Заварили кашу, а теперь один хочет смыться, а другая спит, как сурок. Не выйдет, дорогие товарищи!

Стася открыла дверь со своей стороны и засмеялась:

— Ты чего такой сердитый?

Я помог ей спуститься с довольно высокой ступеньки джипа, не предназначенного для извоза девушек в ботинках на таких высоких каблуках. У машины я на одну секунду прижал ее к себе, вдохнув душистое тепло ее кожи, разогревшейся под мехом шубки. Но тут на крыльцо выскочили Санька с Артемом, и Стася шагнула к ним.

Мальчишки зашумели, потянули всех в дом, прервав колебания Максима и мои эротические фантазии. О, Господи, как же беспокойно жить такой большой семьей!

Войдя в дом, я потянул носом воздух. Пахло салатами, пирогами, мандаринами и шоколадом. Сколько я себя помнил, на Рождество всегда пахло именно так. Навстречу нам вышел Женя и сердито сказал:

— Где вы пропали? Меня уже тут замучили вопросами, а я толком ничего не знаю.

Стася улыбнулась ему вполне по-приятельски, и Женя нахмурился еще больше. Он помог ей снять шубку и терпеливо ждал, когда она расстегнет ботинки.

Кажется, Максим надеялся, что Ольга находится у себя в спальне, но она сидела на низком диванчике у камина, вцепившись в Ташку. Стася подсела к ним, погладила Ольгу по плечу, но та даже не шелохнулась. Максим с тревогой посмотрел на нее, но ничего не сказал.

Отец глянул на нас всех, вздохнул и подошел к узкой высокой горке, где у него всегда есть запасы спиртного.

Поскольку мы все обошлись без обеда, а за праздничный стол садиться рановато, мама принесла нам в гостиную поднос с бутербродами, а отец разлил коньяк в пузатые рюмки.

Стася понюхала коньяк, забавно сморщив нос, и попросила Ольгу:

— Олечка, можно я лучше чаю выпью? Замерзла ужасно.

Она ловко забрала у нее Ташу, и Ольга, машинально кивнув, ушла готовить ей чай. Кажется, все напряженно прислушивались к звукам, доносившимся из кухни.

Вернулась Ольга в комнату с уже осмысленным выражением на лице, поставила чашку на инкрустированный столик рядом со Стасей, и присела рядом с ней. Заметив, что все смотрят на нее, она махнула рукой и слабо улыбнулась:

— Я в порядке. Стася, ты можешь начинать рассказ.

Стася озадачилась:

— Да я, честно сказать, и не знаю, с чего начинать? Хотя нет, знаю. Я начну с того момента, как я увидела, что дверь приемной открыта. Мне нужно было подготовить документы к тендеру, и 31-го декабря я пришла на работу в офис. Так получилось, что я познакомилась там с Сергеем, пригласила его встретить новый год со мной и Темкой. К тому времени я уже больше полугода работала в фирме, и, конечно, знала о его неприятностях. Слухи слухами, но, когда я познакомилась с Сергеем поближе, я поняла твердо, что никого он убить не мог. Потом так получилось, что Александр Сергеевич пригласил нас на дачу, и здесь Наталья Николаевна мне доверила некоторые обстоятельства, которых я раньше знать не могла, потому что они происходили накануне убийства Веры, когда меня здесь не было.