Светлана Алешина - Крошка-месть (сборник)

– Я боюсь, что девочка перенервничала и ей стало плохо. Может быть, она сейчас лежит там, умирает и не может вызвать «Скорую»! – В глазах Анастасии Михайловны что-то заблистало, как маленькие бриллианты.

Этого только не хватало. Сейчас она разрыдается.

– А как я-то туда попаду?

– У меня есть ключи от Таниной квартиры. Таня оставляла их Вике, чтобы быть всегда уверенной в том, что она сможет попасть в квартиру, даже если потеряет свои.

Да, Данич! Выхода нет. Придется ехать!

– Ладно, – поднялась я со стула. – Давайте ключи от Татьяниной квартиры. И адрес тоже. Надеюсь, самое худшее, что может ожидать меня с ее стороны, – это крупный скандал по поводу незаконного вторжения в ее жилище!

Ну, на сей день хорошо уж и то, что девочка нашлась, тоскливо подумала я, выходя на улицу.

Погода за время моего пребывания в «черной дыре», к сожалению, испортилась. Вместо солнца царил сумрак. Деревья стояли мрачные и какие-то очень голые.

Или я переносила на ни в чем не повинную природу свое пакостное настроение?

Я закуталась в куртку, подняла воротник и быстро зашагала по направлению к Татьяниному дому. Благо располагался он неподалеку – в конце улицы Волжской.

Ну, вот и дом. Обычная девятиэтажка, скромная…

Я вошла внутрь, постояла внизу в ожидании лифта. Потом поднялась на восьмой этаж и для порядка несколько раз позвонила – а ну как хозяйка все-таки дома и сама откроет мне дверь?

Хорошо, что девочка сообразила оставить ключ Анастасии Михайловне! Как та объяснила, это она сделала потому, что постоянно забывала ключи и решила таким способом подстраховаться… Теперь эти ключи пригодились!

Хотя не знаю, что я там рассчитывала найти. В версию Анастасии Михайловны, что Танечке стало плохо, а живет она одна, и вот не в состоянии вызвать «Скорую», я не очень-то верила.

Но ведь найти ответы на свои вопросы я могу? Могу.

Я открыла дверь.

В квартире царила полная тишина. Кроме этой тишины, ничего особенно напрягающего не было.

Просто тихо. Хозяйки дома нет. Она удрала вместе с деньгами, как я и предполагала.

Я прошла в ее комнату. В клетке, накрытый черным платком, сидел бедолага-попугай. И это стало меня нервировать.

Я сама обладательница подобной птички. И даже если бы мне заплатили кучу денег, я не уехала бы, забыв про маленького беззащитного птенца. Не думаю, что Таня относилась к нему хуже, чем я. Судя по тому, сколько у малыша игрушек, она птичку любила.

Я сняла черное покрывало, и птенец тут же обрадованно воскликнул на своем птичьем языке:

– Привет!

Совсем как мой Пафнутий, невольно улыбнулась я.

– Привет-привет, – ответила я. – И какого черта мы сидим тут под платком? Где твоя хозяйка?

Попугай, обрадовавшись свободе, не задавался таким вопросом. Он радостно скакал по клетке, продолжая восхищенно щебетать, и судьба хозяйки его явно не занимала.

На столике около кровати стоял телефон, рядом – стопка маленьких желтых листочков бумаги, на которых хозяйка квартиры записывала своим ученическим почерком телефоны.

Я перелистала записи, но почти ничего интересного не обнаружила.

Судя по этим записям, Танюша нормальная девчонка, а совсем не злоумышленница, как я думала. Ну, не хотелось мне теперь думать о ней так! Несмотря на то, что она подвергла невинную птицу аресту.

Заинтересовал меня только один телефон.

В принципе он меня заинтересовал по одной простой причине – был обведен в два сердечка. И с восклицательным знаком. А рядом – странная фраза. Какой-то «мир мечтаний».

Вот этот листок я экспроприировала. Остальные представляли для меня совсем мало интереса – телефон Таниных родителей у меня и так был, а подруги…

Вряд ли они знают о ее тайнах много. Впрочем, я переписала телефон двух девиц, возле имен которых стояли крестики – Таня выделила их из общего списка.

– Ну вот, друг, тебе придется еще немного посидеть одному, – посочувствовала я птенцу. – Будем надеяться, что твоя хозяйка все-таки возымеет совесть и объявится!

Осмотрев комнату, я больше ничего интересного не обнаружила.

На всякий случай я заглянула на кухню, где тоже было чисто. И потом…

Вот везет мне сегодня на потрясения!

Я открыла дверь в ванную.

Черт знает, зачем я это сделала! Могла бы тихо и спокойно удалиться и пребывать в неведении о Таниной судьбе еще долго, теша себя надеждой, что все нормально. Так нет же! Черт дернул меня за руку, подмигнул, усмехаясь, и спросил: «А почему бы тебе, Сашенька, не взглянуть, нет ли чего подозрительного в ванной?»

А в ванной я увидела такое, от чего у меня закружилась голова, к горлу подкатил ком тошноты, и я отшатнулась.

Сначала мне пришла в голову идиотская мысль, что Тане стало плохо в ванной и надо вызывать «Скорую», но следующая мысль была: зачем же тогда Таня полезла в ванну, не снимая с себя ни куртки, ни ботинок? И почему вода в ванне такого подозрительно красного цвета?

Я пулей вылетела из ванной и набрала номер Ларикова.

– Алло, – отозвался он.

– Андрей, – простонала я, глядя на попугая, который продолжал приветствовать меня радостно – а еще говорят, животные способны чувствовать беду! – Андрюшенька, милый, приезжай, пожалуйста, сюда!

– Что там такое случилось?

– Андрей, я тебя очень прошу, приезжай быстрее, – продолжала бормотать я. – Второй труп за день – это слишком много для моих нервов!

Он все понял.

– Еду, – бросил он и положил трубку.

Я прижалась к стене, стараясь успокоиться. Достав сигареты, я попыталась закурить, но руки у меня так тряслись, что спичку зажечь смогла только с восьмого раза!

Первая затяжка привела мои чувства в порядок, если можно было назвать порядком то, что творилось в моей душе. Тот сумбур, перемешанный с истерикой.

Но все-таки голова немного прояснилась. Теперь тишина в квартире казалась мне зловещей.

Попугай как ни в чем не бывало принялся пожирать «Трилл». Придется, похоже, подселять тебя к Пафнутию, невесело подумала я.

Знаете, не так-то легко находиться в комнате рядом с убиенной и видеть принадлежащие ей вещицы!

Какая-то несправедливость в этом есть. Вещи лежат, и больше никому они не нужны. Никто больше не прикоснется вон к той книге, которую Таня читала перед сном.

А кстати, что она читала?

Я взяла книгу и присвистнула.

Дос Пассос.

Ничего себе – умная была девочка!

Была.

Лучше бы я не думала вообще. Слово «была» ударило мне в мозг с дьявольской силой.

Невольно открыв книгу, я уткнулась в строчку: «Как вы думаете, подходит красный цвет к серым обоям?»

Меня затрясло. Обои в ванной были серого цвета. Теперь запросто можно было ответить, что не подходит.

Я закрыла томик и положила его на место.

Да уж, теперь та, что читала Джона Дос Пассоса, лежит в ванне, и вокруг ее души поют сонмы херувимов и серафимов…

В дверь позвонили.

Я вздрогнула.

Ларчик так быстро добраться не мог. Это уж точно.

Позвонили снова, настойчиво.

Черт, какая же я идиотка растерявшаяся!

Надо было хотя бы условный сигнал обговорить с Ларчиком, так нет же! Ларчик, приходи! А если придет не Ларчик, об этом подумать я не потрудилась?

Стараясь не шуметь, я тихо подползла к двери. Посмотрела в «глазок» и увидела удаляющуюся мужскую спину.

Это был не Андрей. И к рокерам этот тип никакого отношения не имел.

Слишком клево он был одет. Такой, знаете ли, богатый прикид истинного «яппи». Длинное коричневое пальто и кепочка. Рука в черной перчатке держала папку из хорошей кожи, по цвету подходящей к пальто. Так что этот «денди» никак не соотносился в моем воображении с нашими бравыми ребятишками, поклонниками кожи и металла!

Не иначе как тот, который обведен двумя сердечками, подумала я.

Я вернулась. Теперь я могла подумать. Стресс, родившийся от внезапного появления незнакомца, почти победил стресс, полученный от вида несчастной Тани.

Немного погодя в дверь осторожно постучали, и теперь я могла быть уверена в том, что это Ларчик!

Я его впустила.

– Что тут произошло? – спросил он.

Я поняла, что пока не могу говорить. Просто указала ему кивком на дверь в ванную.

А сама прошла в комнату.

Черт побери, и почему у нее тут совершенно нечего выпить? Впрочем, одернула я себя, ты нарушаешь основной принцип существования Александры Данич. Спиртное под запретом!

– Правила и существуют для того, чтобы их нарушать, – проворчала я.

А уж сегодня мне было необходимо что-то воздействующее на мозги, дабы хоть немного их расслабить!

Честно говоря, я бы не отказалась и от сигареты с марихуаной, лишь бы события сегодняшнего дня немного померкли… Но марихуаны у меня не было, впрочем, как не было и спиртного в доме у Тани.

«А у Тани…»

Нет уж, не буду я травить душу унылыми песнями. Тем паче тут больше подошла бы другая песенка «Крематория» – «Маленькая девочка со взглядом волчицы…».

Хотя Таня самоубийцей не была.