Марина Серова - Служанка закона

– Ну, хорошо. Будь по-вашему. Я дам соответствующие распоряжения, – пообещал он. – Присаживайтесь.

Я не двигалась с места, красноречиво глядя на телефонный аппарат, стоящий на столе Чернышова. Правильно истолковав мой взгляд, майор вздохнул, потянулся к аппарату и приказал невидимому собеседнику:

– Готовь документы на Еремина. Выпускаем. – Выслушав ответ, он повысил голос: – Меня не интересуют ваши текущие дела. Я дал четкое распоряжение: готовить документы. Что непонятно?

Майор снова выслушал собеседника, удовлетворенно улыбнулся, но ответил абсолютно серьезным тоном:

– Через час жду в своем кабинете. Документы и подозреваемого.

Я торжествовала. Вот уж не ожидала, что майор послушает меня. Справедливости ради надо сказать, я и не надеялась на то, что Еремина выпустят раньше завтрашнего обеда. Но распоряжение майора – это вам не шутки. Получив подтверждение выполнения моей просьбы, я принялась выкладывать все, что знала о краже денег и обо всем остальном. К концу рассказа в кабинет майора постучали, и после приличествующей паузы в дверном проеме показалась голова дежурного.

– Товарищ майор, тут задержанного привели. Вводить?

– Заводите, лейтенант, не стесняйтесь, – распорядился майор.

Дежурный посторонился и пропустил Еремина. Зайдя следом, он положил на стол перед майором сопроводительные документы и исчез. Еремин уставился на меня непонимающим взглядом печальных глаз. Я ободряюще улыбнулась. Майор мельком просмотрел бумаги и произнес:

– Гражданин Еремин, в связи с возникновением новых обстоятельств дела с вас сняты все обвинения. Позвольте от лица правоохранительных органов принести извинения за причиненные неудобства.

Еремин молча переводил взгляд с меня на майора, не понимая, что все это значит.

– Вы свободны. Можете отправляться домой, – пояснил майор.

– То есть как это домой? Совсем? Или под подписку? – озадаченно переспросил Еремин.

– Совсем. Без подписки. Без каких бы то ни было ограничений, – подтвердил майор. – Возможно, вас вызовут в суд в качестве свидетеля, но это уже совсем другое дело, не так ли?

– Мы можем идти, товарищ майор? – вставая, спросила я.

– Конечно. Если понадобится, мы вас вызовем. Вам, Татьяна Александровна, отдельная благодарность, – произнес майор и добавил специально для моего клиента: – Благодарите свою спасительницу, Еремин. Если бы не она, неизвестно, сколько бы вам еще в СИЗО загорать пришлось.

– Ничего не понимаю. Что произошло? Нашли убийцу Толика? А этот Тычков? С ним тоже вопрос решился? Несчастный случай, да? – засыпал нас вопросами Еремин.

– Пойдемте, Валентин. Я вам все объясню, только не здесь, а в более располагающей обстановке, – пообещала я, беря Еремина под руку и выводя из кабинета.

Еремин послушно, как маленький ребенок, последовал за мной. Выйдя на улицу, я подвела его к машине. Он снова удивленно посмотрел на меня. Я виновато улыбнулась и пояснила:

– Приношу свои извинения. Мне срочно понадобилась машина, а, кроме вашей, под рукой никакого другого автомобиля не оказалось. Пришлось воспользоваться ей, чтобы добраться до районного отделения.

– А ключи где взяли? – только и нашелся, что спросить, Еремин.

– Пустяки. Покопалась в вашей вазочке. Кстати, довольно милая вещица. Если не ошибаюсь, подарок Дарьи? – невинно поинтересовалась я.

– Слон-то? Да, Даша подарила его мне. Не помню, по какому поводу. У меня вообще на такие вещи память слабая. Она знает, что меня отпустили? – произнес Еремин.

– Нет. Я не была уверена, что это произойдет именно сегодня, поэтому не сообщала ей о знаменательном событии. Можете позвонить сейчас, – предложила я, протягивая свой мобильный.

Еремин взял аппарат, на память набрал номер Дарьи и, как только та взяла трубку, проговорил:

– Здравствуй, дорогая. Меня отпустили.

Из трубки понеслись сумбурные вопросы вперемежку с возгласами радости и всхлипами. Еремин слушал голос невесты, и по щекам его катились слезы. Я отошла в сторону, чтобы не мешать столь интимному моменту. Через некоторое время Еремин приблизился ко мне и сообщил:

– Даша едет в Целинный. Будет у меня через полчаса. Может, и мы поедем?

– Непременно. Думаю, Катерина Матвеевна уже тоже заждалась, – засмеялась я.

Мы сели в машину. Я на водительское место, хозяин авто на заднее сиденье. Садиться за руль в том состоянии, в котором он находился, было неразумно. Я завела двигатель, и машина покатила по дороге, с каждым километром отдаляя нас от кошмара последних дней.

Я снова сидела в кабинете Димки Кочнева и наслаждалась вкусом свежесваренного кофе. Димка расстарался специально для меня. Как утверждал мой друг, эксклюзивный сорт кофе он выписал из самой Эфиопии, страны, признанной родиной этого благородного напитка. Я, правда, имела большие сомнения в том, что глянцевый пакетик с небольшим количеством зерен прибыл из этой жаркой страны, а не из столицы нашей родины, в которой оседает максимальное количество товаров, экспортируемых из дружественных стран. Но для меня разница не играла существенной роли. Кофе был и правда бесподобен.

Прошло уже больше двух недель с тех пор, как разрешилось дело Еремина, а я все никак не могла выбрать время, чтобы приехать к Кочневу и рассказать подробности. Но вот в моих делах наметился небольшой перерыв, и я решила воспользоваться этим обстоятельством и выполнить обещанное, а именно, приехать к Димке лично и посвятить его в детали запутанной истории злоключений его друга.

Рассказ мой подходил к концу. На протяжении всего моего повествования Димка беспрестанно перебивал меня возгласами типа «не может быть!» и «как же ты догадалась?». Я только улыбалась в ответ. Для меня в этом деле фантастического было не больше, чем в детской передаче «Спокойной ночи, малыши».

– Когда мы приехали в Целинный, Дарья уже ждала нас на пороге дома Катерины Матвеевны. Радушная хозяйка успела накрыть стол. Мы расселись вокруг стола с обильным угощением, и я принялась раскрывать коварные замыслы бывшего участкового, – сообщила я. – После того как я все объяснила, твой приятель Валентин долго и упорно благодарил меня, а я, скромно потупив глаза, твердила, что это всего-навсего моя работа.

– Ты, как всегда, скромничаешь, Танюша. Валек звонил мне несколько раз после того, как ты уехала. Он отзывался о тебе не иначе, как о «великом детективе всех времен и народов». Говорил, что ты спасла жизнь не только ему, но и какому-то больному родственнику его соседки. Что там за история с передачей денег, не просветишь меня? – сгорая от любопытства, спросил Димка.

– Какая еще история? – не желая распространяться на эту тему, отмахнулась я. – Ничего особенного там не было. Валентин просто преувеличил.

– Не отпирайся, Татьяна. Я все равно от тебя не отстану, пока ты все не расскажешь, – не унимался Димка.

– Да правда, ничего особенного. Следователь вернул деньги, украденные участковым, их законному владельцу. Еремин расплатился за оборудование. То, что причиталось мне за работу, мы решили потратить с пользой дела. Он ведь наверняка говорил тебе, что у его соседки, Катерины Матвеевны, тяжело болен племянник? Вот мы с Валентином и решили, что лучшим применением деньгам будет оплата лечения этого несчастного, – вынуждена была признаться я.

– Так ты отдала свой гонорар совершенно незнакомому человеку? – пораженно спросил Димка.

– Иногда бывают такие обстоятельства, что судьба совершенно незнакомого человека оказывается в твоих руках. В таких случаях не думаешь о том, близкий тебе этот человек или далекий, – философски заметила я и перевела разговор на другую тему. – Твой друг, кстати, немало потрудился для того, чтобы исправить все косяки, возникшие в ходе расследования. Помнишь, я говорила о том, что взяла у соседа Валентина машину, а Горбунов, пытаясь скрыться от погони, расстрелял все четыре колеса? Как думаешь, обрадовался сосед, когда узнал, что его «кормилица», как нежно именовала «жигуленок» его жена, вышла из строя?

– А, ты про это? Да, криков было на неделю! Валек мне об этом рассказывал. Но они же решили этот вопрос полюбовно, разве нет? – сквозь смех спросил Димка.

– Решили. Только не сразу. Валентину пришлось ехать в соседний город, чтобы добыть соседу новые покрышки. Зато когда тот получил вместо старой лысой резины новехонькую, все претензии тут же испарились. Сосед даже рад был, что вовремя одолжил мне свой драндулет. По поселку слух ходил, что сосед сетовал на то, что Горбунов ни одной пули в лобовуху не пустил. У соседа-то лобовое стекло старенькое, обшарпанное все, да еще с царапиной в левом углу. Видно, он мечтал о том, чтобы ему еще и его на халяву заменили, – весело сообщила я.