Круиз по краю ада - Татьяна Александровна Бочарова

Мира и Сергей остались стоять посреди двора, глядя друг на друга в упор. Он первый не выдержал и отвел взгляд.

– Что стоишь? Звони. Твой Богдан еще спит и будет спать несколько часов. Ты ему сейчас без надобности.

Мира кивнула и вытащила из кармашка телефон. Сергей деликатно отошел в сторону, однако остался тут же, во дворе. Она привычно набрала номер матери, но сбросила вызов. Нет, сейчас нужно звонить отцу и разговаривать с ним. Только с ним! Маме ни к чему такой стресс. Мира прижала трубку к уху и приготовилась терпеливо выслушивать длинные гудки. Отец обычно не сразу подходил к телефону, особенно когда был на работе. Однако на этот раз он ответил моментально.

– Мира! Это ты?

– Папа! Папочка! Да, это я. Привет!

– Мира! Дочка!!

Голос у отца дрожал.

– Что с тобой, пап? Ты плачешь?

Мира не могла поверить – ее отец, всегда хладнокровный и ироничный, всхлипывает на том конце трубки. Неужели это из-за того, что она все это время не звонила, а лишь писала?

– Нет, нет, милая. Я не плачу. Все нормально. Как ты? Ты… починила телефон?

Что-то в его тоне было странным. Мира не могла понять, что именно. Но ей не терпелось все рассказать.

– Пап, послушай! Мне надо тебе признаться кое в чем. Я не на теплоходе. Тут… короче произошло одно неприятное дело… даже не знаю, как тебе сказать… в общем, я должна было срочно исчезнуть с корабля. И меня увез один… один человек. А потом оказалось, что меня похитили! Пап, ты тут?

В трубке была тишина.

– Папа!

– Да-да, милая. Я слышу тебя. Ты сейчас одна? Или рядом кто-то есть?

– Никого нет. Я одна. И ты можешь приехать за мной. Это поселок Поводнево, недалеко от Мышкина.

– Мира, ты уверена, что тебе ничего не угрожает? Тебе… тебе точно разрешили позвонить?

– Да. Человек, который вывез меня с корабля… он… он совсем не желает мне зла. И выкуп брать передумал. Так что приезжай. И у меня для тебя сюрприз!

– Сюрприз? – рассеянно повторил отец. – Хорошо. Я еду. Буду к вечеру. Не делай глупостей и жди.

В трубке послышался треск, и затем все смолкло. Мира оторвала телефон от уха и нерешительно поглядела на Сергея.

– Все? Поговорила? – спросил тот.

– Да.

– Они едут за тобой?

– Да, отец сейчас выезжает.

– Ну хорошо. – Он кивнул и, ничего больше не сказав, нагнувшись, нырнул в арку.

Мира осталась одна посреди груды строительного мусора. Она немного постояла, оглядываясь, а затем медленно пошла к дверям корпуса.

Богдан лежал на кровати в той же позе, в которой они его оставили. Голова запрокинута на подушке, глаза закрыты, руки вытянуты вдоль туловища. Грудь равномерно вздымалась и опадала. «Спит», – с облегчением подумала Мира. Значит, Сергей был прав. Сколько еще он проспит? Час? Два? Или до позднего вечера?

Она на цыпочках подошла к кровати и склонилась над ним, прислушиваясь, как он дышит. Богдан пошевелился. Веки дрогнули.

– Кажется, я отключился. – Ясные голубые глаза смотрели на нее с безмятежностью.

Сердце сжалось от нежности. К горлу привычно подкатил комок. Бедный мальчик, такой красивый, такой несчастный.

– Я напугал тебя? – Богдан оперся на ладони и сел.

– Немного. – Мира виновато улыбнулась.

– Я ничего не помню. Как ты очутилась здесь?

– Пришла за тобой. Ты не появлялся со вчерашнего дня. Я волновалась. Обошла стену, нашла лаз и поднялась сюда.

– И что было дальше?

– Мы целовались. Потом… потом тебе вдруг стало плохо. Судороги. Ты стал задыхаться. И… – Мира не выдержала и схватила его за руки. – Богдан, нам надо поговорить! Это очень, очень важно. Я должна тебе сказать…

– Что? – произнес он спокойно.

Слишком спокойно, как показалось Мире. «Возможно, он еще не до конца пришел в себя после приступа», – подумала она.

– Я не горничная. И никогда ею не была. Меня привез твой отец, похитил с корабля. Он хотел получить выкуп.

– Выкуп? Да ну! Не может быть. Мой отец? – Голубые глаза пристально уставились на Миру.

– Ну да. Дядя Леша. Почему ты не сказал мне, что его сын? И у тебя есть брат и сестра?

Богдан опустил голову.

– Я не мог. Мне хотелось, чтобы ты думала, что я взрослый и самостоятельный. Живу один и сам со всем справляюсь.

– Дурачок. – Мира ласково погладила его по голове. – Ты должен кое-что узнать. Моя фамилия Звонарева. Я дочь доктора Звонарева, того самого, в клинике которого рожала твоя мать.

– Ну и что с того? – Голос Богдана по-прежнему оставался спокойным и невозмутимым, как будто Мира делилась с ним новостями из интернета.

– Как ты не понимаешь? Твой отец увидел меня в списках пассажиров. Он хотел отомстить. За смерть жены, за твою болезнь. И получить деньги. Он подговорил Анжелу и Сергея, они втерлись ко мне в доверие, а затем подбросили белый порошок в пакетике. Это был обычный сахар, но мне сказали, что это героин. Пригрозили полицией и следствием. Я сидела в помещении охраны и плакала. Тогда среди ночи пришел твой отец. Он предложил мне бежать с ним. Сказал, что тут меня никто не найдет. А потом он вернет меня домой.

– Вот это новость. – Богдан осторожно разжал Мирины пальцы и освободил свои руки. – И все это время ты ждала, когда тебя отвезут домой?

– Да. Вернее, нет. Не совсем. Сначала ждала, тосковала. Потом увидела тебя. И мне расхотелось уезжать.

– Ты говоришь очень приятные вещи. – Богдан, помогая себе руками, спустил ноги с кровати. – Но что теперь? Как ты обо всем узнала? Кто тебе сказал?

– Я встретила Анжелу и Сергея. Побежала звать на помощь, когда тебе стало плохо, и наткнулась на них. Они мне все рассказали. А потом пришел дядя Леша. Он просил у меня прощенья. Он жалеет о том, что сделал, и не будет требовать выкуп. Мне… мне самой его жалко. Он совсем запутался. Хотел, чтобы мы с тобой… чтобы мы были вместе.

Богдан задумчиво поглядел на Миру.

– А ты?

– Что я? – Она уставилась на него с недоумением.

Похоже, ее рассказ не произвел на него никакого впечатления. Иначе к чему эти глупые вопросы?

– Ты хочешь, чтобы мы были вместе?

Богдан медленно провел пальцем по ее лицу, словно обрисовывая его контур, и остановился у губ. Внутри у Миры все напряглось и сладко заныло.

– Конечно, хочу. Я хочу, чтобы… чтобы ты поехал со мной, в Москву. Отец свяжется со специализированными клиниками, тебя будут лечить. И