Марина Белова - Если у вас нету тети...

Панов тоже вышел из машины, запирать ее не стал. Скорей всего, он был уверен, что место безлюдное и шальной народ здесь не ходит. Разве что рыбаки? Только я не слышала, чтобы в этом пруду водилась какая-то рыбка. Недалеко был построен цех, в котором занимались выделкой кожи. Нечестные предприниматели использованные реактивы сбрасывали прямо в водоем, минуя фильтры и очистные сооружения. Какая же тут может быть рыба? А еще я вспомнила, что народ этот водоем и раньше, до строительства цеха, не жаловал. Дурная слава о нем ходила. Здесь купались одни самоубийцы. Местные рассказывали, что пруд достаточно глубокий, со дна бьют холодные ключи. На поверхности вода теплая, внизу холоднющая. В итоге пруд кишит водоворотами. Пойдешь купаться и не заметишь, как затянет в воронку.

«Ну и зачем он меня сюда притащил?»

— Поговорим? — спросил Панов, разглядывая меня в упор колючим взглядом.

Я вмиг почувствовала себя кроликом перед гигантским удавом. Он обошел машину сзади и оказался рядом. Теперь я могла передвигаться только в сторону пруда, путь к автомобильной дороге был отрезан.

— Поговорим, — ответила я, давая право моему спутнику разъяснить ситуацию.

— Зачем вам понадобилось ворошить прошлое? Откуда вы взялись? — зло и отрывисто заговорил Панов.

Он сделал шаг вперед, я попятилась в камыши.

— Должна же восторжествовать справедливость? — с геройским пафосом ответила я первое, что пришло мне на ум.

— Справедливость? А что вы о ней знаете? — хмыкнул Игорь Владимирович. — В мире есть одна справедливость — выживает сильнейший. Он и бог, и стратег! Остальные рано или поздно оказываются за бортом. Даже судьба помогает сильнейшим. Не удалось тебе с первого раза столкнуть соперника с колеи, не страшно, представится и второй случай. Судьба!

— А если судьба воздаст по заслугам и бумерангом тюкнет по темечку?

— Нет, так не бывает. Мир делится на жертв и победителей. А я победитель!

Я смотрела на разгорячившегося Панова и мучительно пыталась понять: о чем он? Он между тем говорил, говорил, не забывая делать в мою сторону шаги размеренные и медленные. Я попятилась. Вскоре под моими ногами зачавкала вода. Я оглянулась. За моей спиной камыши кончались, начиналась водная гладь пруда. У меня было два варианта: лезть в воду или остаться на месте. Я выбрала второй.

«Он, конечно, странно себя ведет. Даже очень. Но он ведь мне не угрожает. Почему я так испугалась? — думала я. Все происходящее казалось мне каким-то недоразумением. — А вдруг он меня неправильно понял? Конечно, неправильно!»

Правда, что ему в голову взбрело, это все моя путаная речь… Если я скрыла имя Настиного друга детства, то Панов вообще говорил о чем-то совсем ином, не связанном с предложенной мной темой разговора. О каких-то стратегах, о судьбе, которая выбирает сильнейших, о каких-то стежках-дорожках, на которых встречаются двое: слабак и сильный. К чему все это?

— Лично ваш интерес в чем? — спросил он, не требуя ответа. — Допустим, Настю я мог еще как-то понять. Ей не повезло один раз, не повезло и во второй. Вот вам еще одно подтверждение того, что судьба знает, кому давать подарки, а у кого отбирать и то, что есть. Мне даже не понадобилось марать руки об эту дуреху. Все как бы само собой устроилось: одна дура другую прикончила. А ведь все могло быть по-другому, если бы Настя успокоилась и приняла судьбу такой, какая она есть.

Я слушала Панова и лихорадочно складывала в уме пазлы. Пазл Настя — Бермудова — это понятно. Настя — Кулаков не совсем ясно, но все же можно как-то домыслить. А вот пазл Кулаков — Панов что-то, на мой взгляд, совершенно не совместимое. А вдруг Кулаков приходится родственником Панову? Как я могла забыть, что в «Гаранте» сплошная семейственность? Панов в курсе дел своего родственника. Тогда понятно, почему он так себя ведет. Кровные узы. Вполне возможно, что именно Панов надоумил Егора воспользоваться паспортом Куликова. Значит, мы с Алиной не ошиблись: Кулаков и есть Куликов. Но я-то как влипла! И главное, Алине ни о чем не сказала, куда и с кем еду. Вот дура! А ведь «фаталист» прав — судьба наказывает ротозеев. Похоже, теперь моя очередь вслед за Степой пропасть бесследно.

Холодная капля пота скатилась между лопаток, ладони вмиг стали холодными и противно липкими. От страха у меня зазвенело в голове. «Что это? Предсмертные колокола? Господи, — взмолилась я. — Дай хоть минуточку еще пожить». Я сделала шаг влево, Панов переместился вправо. Я вернулась на прежнее место. Он тоже последовал моему примеру. Чтобы протянуть время, я спросила:

— Игорь Владимирович, скажите, зачем Егору, или как его зовут на самом деле, понадобилось становиться Куликовым, то есть Кулаковым? Зачем он присвоил документы Настиного жениха?

Панов удивился, он приподнял высоко брови, посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и замер. Так он стоял минуту, не больше, затем презрительная усмешка скользнула по его губам.

— Ха, а на первый взгляд вы кажетесь умнее, — проговорил он, с трудом сдерживая смех.

«Самое время оскорбиться и хлопнуть дверью, — подумала я. — Что он себе позволяет? Если я чего-то не понимаю, это еще не означает, что я тупица!»

— Иметь дело с вами, женщинами, сплошное удовольствие. Я даже подумать не мог, что все так просто с Настей разрешится, — вдруг разоткровенничался Панов. — Когда я ее в первый раз увидел в нашей фирме, она мне даже показалась хорошенькой. Глазки мне строила, хихикала, говорила полунамеками, мол, не мешало бы встретиться где-нибудь наедине. Но все было как-то недосуг. К тому же у меня были отношения с Ириной.

— Бермудовой?

Игорь Владимирович утвердительно кивнул.

— А она баба ревнивая. Хотя на первый взгляд и не скажешь. Потом я уехал в командировку и вернулся лишь в канун юбилея. Вторично я встретился с Настей в доме отдыха. Накануне она меня подкараулила, и, дуреха такая, брякнула: «А я вас знаю… с детства, с раннего. Даже замуж за вас собиралась». Я ей: «Милочка, вы ошиблись». Она: «Отчего же? Все сходится — и дата рождения, и место. Я проверяла в отделе кадров. И даже кулон, который вы носите на браслете часов, я когда-то вам подарила». Глупая, ей надо было бежать. А она: «Жду вас в одиннадцать возле моего коттеджа. Вы все мне расскажете, не то все расскажу я в соответствующей организации». Подумать только, она вздумала мне угрожать! Знала бы она, что нас подслушивает Ирина. И кто бы знал, что эта ревнивая бабенка полезет выяснять отношения с соперницей. И после этого вы говорите, что фортуна не на моей стороне? — спросил Панов. Я молчала. — Конечно, у Ирки вышло все случайно: ушла вслед за Настей с пикника, ворвалась к ней в коттедж. Разговор не вышел, у Ирки сдали нервы, она схватила Настю за грудки и толкнула. Та оступилась, падая, сбила чугунный комплект для камина. Когда Настя коснулась пола, на нее свалилась лопатка для углей, да так, что кованая чугунная ручка попала прямо в висок. Ирина испугалась, наклонилась к Насте, хотела помочь, приподняла ей голову, а в виске торчит резной элемент рукоятки. Лопатку она убрала, но девушка не подавала признаков жизни, смерть была мгновенной. Бермудова бросилась к двери, но уйти так и не успела: в коттедж кто-то входил. Тогда она побежала на второй этаж и спустилась по лозам винограда вниз.

— Прихватив с собой лопатку, — пробормотала я.

— Что вы говорите?

— Прихватив с собой лопатку, которую тут же бросила, — громче повторила я. — С Бермудовой все ясно: она действовала в состоянии аффекта. Потому и таскалась с этой лопаткой, и бросила ее не в укромном месте, а у всех на виду. Думаю, она вообще не понимала, что делает. Но как же Кулаков?

— Сдался вам Кулаков! — захохотал Панов. — При чем здесь он? Он ни Настю, ни этого служаку-офицеришку не знал и даже об их существовании не догадывался.

— А вы, похоже, их знали? — сообразила я.

— Не совсем. Настю я в «Гаранте» в первый раз увидел, а вот с женишком знаться приходилось.

— Где?

— Будете много знать, скоро состаритесь. Хотя вам это уже не грозит.

— Что вы этим хотите сказать? — спросила я, начиная пятиться под тяжелым взглядом Панова. В эту минуту я все еще питала иллюзии на длинную и счастливую жизнь.

— Вы правильно поняли, — ухмыльнулся Игорь Владимирович.

От демонического блеска его глаз мне стало не по себе. «Кажется, я зря себя утешаю, у этого типа на уме нечто страшное», — промелькнуло у меня в голове.

— На этот раз проницательность вас не подвела. Раздевайтесь и лезьте в воду. Вы же хотели все знать? Вот на том свете у Игорька обо всем и спросите.

— Я умею плавать, — предупредила я.

— Очень хорошо. Тогда плывите к центру, — посоветовал Панов и, чтобы я не задавала лишних вопросов, достал из кармана пиджака пистолет. Он снял оружие с предохранителя и нацелил на меня дуло.