Ольга Володарская - Седьмая казнь

В общем, обычное чудачество немолодой женщины.

У нее было много времени на то, чтобы продумать и свои похороны, и поминки. После гибели Ромы Клавдия, казалось, только тем и занималась. Дарья то и дело слышала от нее слова «Когда я умру…». Далее следовали другие, всегда разные. То Клавдия просила ее одежду сжечь, а не раздавать. То брала с Даши обещание не реветь на похоронах. То давала наставления, как следует провожать ее в последний путь. Потом всегда добавляла: «Но ты не волнуйся, запоминать все это необязательно, я записываю».

И на самом деле записывала. В толстый блокнот. Даша обнаружила его в тумбочке, на пакете с «гробовыми» вещами.

И вот девять дней спустя Дарья собрала всех, кого перечислила Клавдия, в квартире «невыездного» Артура за столом, на котором, кроме воды, коньяка и лимона, ничего не было.

– А это еще кто? – спросила у нее Райка, ткнув пальцем в белокурую молодую женщину, стоящую возле окна.

– Елена Филатова.

– И мне ее имя должно о чем-то говорить? Я спрашиваю, кто это?

– Она была невестой Романа.

– А, вон как… Наркоша бывшая. И чего она тут делает?

– Клавдия хотела, чтобы Елена присутствовала на оглашении завещания.

Глаза Райки сузились.

– Какого такого завещания?

– Обычного. Клавдия оставила его и попросила огласить на девятый день после своей смерти.

– Но я думала, мы собрались, чтобы ее помянуть. Еще удивилась, что стол пустой… – Девица сникла, но ненадолго. Через минуту напала на Дашу: – То есть ты знала все это время о завещании и молчала? – начала нападать на Дашу она. – А полиция в курсе? Ты скрывала важную информацию от следствия, тебя за это надо арестовать!

Дарья не посчитала нужным ей отвечать. Прошла к столу, налила себе воды. Кроме нее, Райки, Сергея, Сони и Елены в квартире Артура сейчас находилось еще три человека: Марк, полицейский, присматривающий за арестантом, и Орзу. Последний зачем явился, не ясно. Видимо, как Райкина группа поддержки.

– Давайте начнем уже? – нервно воскликнула Раиса. – Все в сборе. Чего тянуть?

Бывшая горничная плюхнулась на стул, налила себе коньяку и выпила. Остальные тоже расселись. Но к алкоголю не притронулись.

Даша распечатала конверт. Достала листок и бегло пробежала по тексту глазами.

– Ну, не томи! – взвизгнула Райка.

– Клавдия завещала все свое имущество, кроме особняка, дому инвалидов номер девятнадцать.

– А особняк кому? – с надеждой спросила Раиса.

– Детскому дому, что в поселке находится.

– А квартиру?

– Ее следует продать, а деньги перечислить на тот же счет, что остальные.

– Не верю! – тряхнула головой она. – Покажи документ!

Даша передала ее завещание через сидящего рядом Сергея. Райка схватила его и начала шарить глазами по тексту.

– Молодец Клавдия, – высказался Артур. – Правильно поступила. Как хотела. Только мне любопытно, почему она оставила деньги именно этому дому инвалидов?

Даша обратилась к Елене:

– Ответите?

– Туда помещена ее внучка, – выдавила из себя та.

– Девочка не умерла? – удивленно воскликнула Соня.

– Нет. Я отдала ее в дом инвалидов в трехлетнем возрасте. Как силы иссякли, так и сделала это. Вы не представляете себе, что такое ухаживать за больным атактической формой ДЦП ребенком. Он же не просто не может ходить. Еще и ненормален. Три года я строила из себя героиню, несла свой крест, сцепив зубы. Думала, вот оно, наказание за грехи юности. Но выдохлась. И отдала дочку в интернат.

– А Клавдия, как я понимаю, узнала об этом, – подал голос Сергей.

– Да, получается, что так, – кивнула Даша. – После Роминой гибели она очень изменилась, и мы все это заметили. Стала постоянно говорить о смерти, готовиться к ней. Но я не об этом сейчас. Все, что касалось Романа, ей с той поры казалось самым важным. И хотелось узнать о нем все. Когда был жив, какими-то вещами она не интересовалась. Не знала его друзей, коллег. Только с девушками знакомилась, боясь, что сын влюбится «не в ту». А после его гибели стала копаться в прошлом Ромы. Заполнять, так сказать, пробелы. Она встретилась с его друзьями, коллегами. Стала ходить на концерты бардов, которые так любил посещать ее сын. Изучила вещи, принадлежавшие ему. Прочитала книги, которые нравились Роману. А когда в одной из них нашла фотографию Елены, вспомнила о ней и решила навести справки. Однажды Клавдия попросила меня отвезти ее в одно место. И этим местом, как вы понимаете, был детский дом инвалидов. Она не сказала, зачем ей нужно попасть туда. А когда я спросила, традиционно ответила: «Когда я умру, узнаешь!» Но я догадалась раньше. Ведь сразу после посещения интерната моя подруга отправилась к нотариусу. Я предположила, что Клава собирается все завещать больным детям. Но и представить себе не могла, что среди этих детей находится и ее внучка.

– Когда Клавдия пригласила меня приехать к ней, – заговорила Елена, без разрешения закурив, – я чувствовала себя очень неловко. Она смотрела на меня так пристально, будто ждала чего-то. Теперь я думаю, хотела, чтобы я рассказала ей о внучке. Но я молчала. Мне было стыдно признаваться в том, что отдала ребенка в интернат. – Не найдя, куда стряхнуть пепел, Лена затушила сигарету о свою зажигалку и вышвырнула окурок в открытую форточку. – Если все, я пойду, хорошо? Мне сегодня в ночь на работу…

Ее никто не остановил. Все сидели молча, думая каждый о своем, но, наверное, примерно об одном и том же. Первой подала голос Райка.

– Марк, скажите мне, что завещание можно опротестовать! – возопила она.

– Документ составлен по всем правилам. Вы ничего не добьетесь, если попробуете его оспорить.

– Но как же так? Я – единственная родственница…

– Теперь, как выяснилось, нет.

– Это несправедливо! – заплакала Райка. – Мне совсем ничего не досталось…

– Кое-что досталось, – тихо возразила Даша, намекнув на брошь.

Райка полоснула по ней взглядом. Затем чиркнула им и по остальным лицам.

– Как же я вас всех ненавижу, – процедила она. – Одно счастье – больше ваши рожи никогда не увижу!

И бывшая родственница ушла, забыв о своей «группе поддержке» в лице Орзу. Теперь, когда она снова вступает в борьбу за место под солнцем, ей потребуются другие союзники.

Орзу стоял у подъезда, задрав голову вверх. Шел дождь, и его капли стекали по лицу, освежая его. Парню было плохо. Кажется, у него поднялась температура. Лицо горело, а тело ныло, как будто вчера он уработался до боли в мышцах.

– Орзу, можно вас на минутку? – донесся издалека голос. Но не потому издалека, что тот, кто обращался к нему, находился в нескольких метрах, просто у него уши немного заложило.

Орзу обернулся. Подле него стоял Сергей. В его руке был раскрытый зонт.

– Я хотел бы с вами поговорить…

– О чем?

– Давайте не здесь. Быть может, в моей машине?

Орзу пожал плечами, как бы говоря: как пожелаете.

Они прошли к автомобилю Сергея. По словам Райки, у него была ничем не примечательная модель, самый что ни на есть экономический класс. Но Орзу машина очень нравилась. Красивая. А в салоне оказалось уютно. Забравшись в него, он сразу почувствовал себя лучше. Особенно когда Сергей подогрев сидений включил.

– Плохи у вас дела, да? – спросил мужчина.

– Да, ничего в них хорошего нет. Я даже не знаю, где ночевать. Райка в каком-то отеле не то номер, не то койку сняла, а у меня на это денег нет. Прошлой ночью на вокзале спал.

– Могу вас приютить на время.

– Серьезно?

– Вполне.

– Я буду вам так благодарен! – встрепенулся парень. – А вам, случайно, работник не нужен? Я ведь что угодно делать могу. Даже убираться…

– У меня есть для вас дело. Но я о нем позже скажу. Когда приедем.

И замолчал. Орзу тоже решил «онеметь». Так они и ехали, не разговаривая. Слушали музыку. Сергей включил ее сразу, как они тронулись. Пел какой-то сладкоголосый итальянец. Орзу понравился его голос, поэтому дорога не показалась долгой. Прослушали пару десятков композиций, и вот уже на месте.

Выйдя из машины, проследовали к подъезду. Сергей поздоровался с консьержем и провел Орзу к лифту. Поднялись на восьмой этаж. Хозяин впустил гостя в квартиру и провел в одну из комнат. Шторы на окне были плотно задернуты, и Орзу не сразу увидел, кто лежит на кровати. Сначала почувствовал запах. Он состоял из разных оттенков, но сливался в единое целое. Его не спутаешь ни с одним другим. От девушки пахло болезнью! Точно как от его сестры.

– Это Дуня, – сказал Сергей, подведя Орзу к кровати, на которой лежала больная, – моя сестра. Вы, Орзу, наверное, знаете нашу грустную историю…

Юноша кивнул. Райка говорила что-то о том, что сестра Сергея после аварии превратилась в инвалида.

– Дуня практически ничего не чувствует. Она недвижима и… безумна. Не в том смысле, что сумасшедшая, просто не способна мыслить. Понимаете? Ее мозг практически мертв.

– Мне жаль…