Наталья Александрова - Алиби для красавицы

Соня замерла в растерянности: может быть, к ней идут на помощь? Она хотела верить в это и одновременно боялась верить: маловероятно, что их можно найти в этом богом забытом углу. Скорее всего, это бомжи рыщут, чем бы поживиться, или место, где можно без помех распить бутылочку. Услышав голоса, они могут просто убежать.

Девушка замерла, стараясь не звенеть цепью.

Юрий обежал взглядом комнату, схватил стоявшее у стены весло, отпрыгнул к двери и замер сбоку от нее, подняв весло над головой. Дверь едва слышно скрипнула и приоткрылась. На пороге появился человек… Соня не поверила своим глазам: это был Андриан.

Соня замычала, но опоздала на долю секунды: тяжелое весло опустилось на голову Андриана, и он рухнул на пол без сознания.

Соня пришла в себя от оглушительного крика и поняла, что это она сама так кричит, потому что пластырь, наскоро прилепленный ее мучителем, отстал и рот был свободен. Андриан лежал на полу у порога, не подавая признаков жизни, Юрий стоял чуть в стороне, опираясь на весло, как пресловутая гипсовая скульптура советских времен, а перед ним стояла незнакомая женщина средних лет, переводя глаза то на Соню, то на ее похитителя. Только на безжизненное тело у дверей она старалась не смотреть.

– А ты еще кто такая? – спросил Юрий в злобном раздражении.

Женщина посмотрела на него странным задумчивым взглядом и заговорила:

– «Она шла через двор в коротком черном пальтишке, прижимая к груди скрипичный футляр, и в ее серых глазах было нечто такое, о чем ты раньше не подозревал…»

Соня поразилась, как под действием этих слов изменилось лицо Юрия. Оно резко побледнело, осунулось, мужчина впал в транс, загипнотизированный словами незнакомки; глаза его стали прозрачными и смотрели, казалось, куда-то внутрь.

В то же время краем глаза Соня увидела, как зашевелился возле дверей, приходя в сознание, Андриан. Стараясь не выдать его случайным взглядом, она смотрела только на своего похитителя. Вдруг молниеносная тень метнулась от двери, и Андриан набросился на маньяка, стараясь схватить его за горло. Видимо, удар веслом давал о себе знать – прыжок оказался неточен, Юрий покачнулся, но вывернулся из железных объятий противника, упал на пол, перекатился и снова вскочил, схватил прислоненный к стене тяжелый якорь с острыми, хищно загнутыми лапами и, размахивая над головой этим страшным оружием, двинулся на Андриана.

Соня скорчилась в углу, в ужасе наблюдая за поединком. Стараясь избежать удара якорем, Андриан пригнулся, затем, сгруппировавшись, бросился под ноги своему врагу и, упершись ногой в его живот, бросил Юрия через голову… Раздался жуткий, душераздирающий крик, перешедший в сдавленный хрип и закончившийся тишиной. Соня встала и увидела своего похитителя. Он лежал на полу в луже темной крови, прозрачные глаза смотрели в потолок с выражением безграничного удивления. Из груди Юрия торчала острая якорная лапа: падая, он напоролся на нее и был убит собственным же страшным оружием…

Соня дернула цепь и в голос зарыдала.

Я сидел на скамейке, тупо глядя на грязный пол под ногами. Соня тихо всхлипывала на плече Надежды Николаевны. Та машинально гладила ее по голове и бормотала что-то успокаивающее. Сколько прошло времени, не помню. Наконец Надежда мягко отодвинула от себя Соню и прошла поглядеть на тело несчастного ненормального. Она взглянула на труп, покачала головой и прикрыла тело куском старого брезента, который высмотрела, надо полагать, еще раньше. Потом она вернулась и остановилась напротив меня.

– Что делать будем? – нарушила она затянувшееся молчание.

– Полицию вызывать, – вздохнул я. – Вот и выходит, старуха была права.

– Какая старуха?

– Громова, кто же еще! Она меня в убийцы раньше времени определила, вот теперь так оно и оказалось.

– Ты ни в чем не виноват! Это была самозащита! – вскинулась Соня. – Ты спас меня! Мы же видели! Он… он же чудовище! Если бы вы слышали, с какой гордостью он рассказывал мне про то, как убивал девочек. Господи, за что это нам! – Она снова заплакала.

– Вот что, Андриан, – заговорила Надежда Николаевна, – не нужно полицию вызывать. И Громовой звонить не надо, звони своему отчиму. Он приедет и по своим каналам разберется.

– Да вы что! – Я вскочил и так заорал, что Соня вздрогнула. – Вы что это мне предлагаете?

– Дело предлагаю, – твердо ответила Надежда.

– Мало мне с ним заморочек, так вы еще хотите, чтобы я собственными руками ему против себя такой козырь дал!

– Да дай же ты ему шанс перед матерью оправдаться! – заорала Надежда в ответ. – Отвлекись немножко от своей замечательной персоны! Хватит свои детские обиды тешить, не маленький уже!

Я вызверился на нее и встретил такой же злой взгляд. Как ни странно, этот взгляд мне понравился. Такой взгляд… Ну, на равных, что ли. А то обычно все смотрят сверху вниз не только в буквальном смысле. Ну, для бабули, как уже говорил, я навсегда останусь маленьким мальчиком, а маман давно еще усвоила со мной такой снисходительный тон, как с подростком, с которым никто не спорит, потому что взрослые надеются, что он сам вырастет и поумнеет.

Краем глаза я заметил, что Соня испуганно наблюдает за нами из угла.

– Андриан, ты же не хочешь, чтобы они развелись, – тихо сказала Надежда.

Я вспомнил, как мать, бледная, с синяками под глазами, плакала у бабули в комнате и все время бегала проверять звонки на своем мобильном, и понял, что не хочу. Какой бы ни был этот тип, мать его любит, как ни противно это признавать.

– Звони! – напомнила Надежда.

Я нехотя набрал номер и долго слушал телефонные гудки.

– Нет его дома!

– Сегодня суббота, но он может быть на работе, так даже лучше! – обрадовалась Надежда.

– У меня нет его мобильного телефона, – с облегчением произнес я.

– У меня есть! – Она вырвала у меня из рук мобильник и уже набирала номер.

Вот вы мне скажите, откуда она номер узнала? То есть узнать-то нетрудно – у матери спросила, но вот когда она успела?

– Можно Сергея Витальевича? – говорила Надежда в трубку. – Как – какого? Горбунова Сергея Витальевича, вам что – должность и звание сообщить? Занят? А у меня тоже срочно, и даже очень. Это подруга его жены говорит!

Я услышал, как почти тотчас же зарокотал в трубке его встревоженный голос, и вырвал у Надежды мобильник.

– Алло! Сергей Витальевич, это Андриан. – Я помедлил еще немножко, давая ему прийти в себя, и продолжал: – Не беспокойтесь, с мамой все в порядке, она дома. Эта женщина рядом со мной, она действительно мамина подруга, Надежда Лебедева, можете проверить. Мы с ней и еще одной девушкой находимся сейчас по адресу… Шкиперский проток… Черт, ну, в общем, это помещение старого яхт-клуба. Тут у нас… произошел инцидент. – Я тщательно подбирал слова. – Я бы очень просил вас приехать сюда, чтобы разобраться на месте. Это касается того дела, что… ну, вы знаете. – Я добавил, повинуясь усиленной Надеждиной жестикуляции: – Мне очень нужна ваша помощь.

– Хм, тебе хватит меня одного или я должен привезти еще кого-нибудь? – Он тоже тщательно подбирал слова: с одной стороны, опасался какого-либо подвоха от меня, а с другой – не хотел показать, что боится.

– Дело серьезное, – честно ответил я, – но опасности сейчас уже нет. Разумеется, потом понадобится не один человек, чтобы полностью разобраться, но пока я просил бы вас приехать поскорее. Мне нужен ваш совет.

– Буду, – коротко сказал он и отключился.

Я подошел к Соне и присел рядом.

– Если бы я могла хотя бы подозревать о его мании, – вздохнула она, – возможно, девочки были бы живы. Ведь он сорвался совсем недавно, то есть я имею в виду, когда он начал убивать. А до этого… Ну, был тихий такой псих, слушал скрипку… В общем, никому от него вреда не было…

– Мерзавец! А как он над тобой издевался! И ты его еще оправдываешь!

– А знаешь, – она помялась и опустила глаза, – он больше всего озверел из-за тебя. Очевидно, он видел нас в окно. И напридумывал себе, что я… Выйду за тебя замуж и брошу играть на скрипке. Болтал тут что-то про жирный борщ и картофельное пюре, про грязный халат.

– При чем тут борщ? Я вообще жирное не ем! – возмутился я.

– Не знаю, он вообще очень много говорил, я не слушала…

– Не вини себя, девочка, – вмешалась Надежда Николаевна, – убивать-то он начал еще до твоей встречи с Андрианом. Это ведь болезнь. Вот живет человек тихо-мирно, вдруг у него в мозгах что-то поворачивается, и непонятно, по какой причине.

Через полчаса я вышел на улицу встретить отчима. Он приехал один, даже без шофера. Молодец, не испугался!

– Ну, что у тебя тут? – отрывисто спросил он вместо приветствия.

– Пойдемте за мной, сами увидите, – пригласил я и пошел вперед, а когда оглянулся, то заметил в руке у него пистолет.

– Спрячьте оружие, оно вам не понадобится. Только женщин испугаете, – усмехнулся я.

Увидев Соню и Надежду Николаевну, он очень удивился. А вот когда я проводил его в дальний угол помещения и показал труп маньяка, он совершенно не выказал признаков удивления, очевидно, ожидал от меня нечто подобного.