Джулия Кеннер - Парадокс Prada

В те несколько мгновений, которые потребовались Блейку, чтобы восстановить равновесие, он боковым зрением увидел черную вспышку и понял, что Энди бросился на Януса. Они покатились по тротуару, замелькали руки и ноги и замерли возле одного из киосков.

Блейк кинулся к ним, но опоздал. Раздался крик. Пронзительный вопль человека, получившего смертельную рану.

Именно крик возвращает мне способность двигаться. Жуткий пронзительный вопль, и я знаю, что его издал Энди.

Энди, который встал на пути убийцы, чтобы защитить меня, хотя я хочу только Блейка и верю Блейку.

Энди только что остановил напавшего на меня Януса.

Голова у меня слегка кружится, левая рука бессильно висит вдоль тела, меня гонит вперед лишь адреналин. Я больше не ощущаю боли, но знаю, что очень скоро она вернется и станет сильнее.

Но сейчас я могу воспользоваться короткой передышкой.

Блейк уже бежит к киоску, и я следую за ним, когда замечаю пистолет. Я хватаю его и вновь бросаюсь вперед. До меня доносится вой сирен, но он кажется мне далеким на фоне оглушительного рева в голове.

Ко мне приближаются какие-то люди, наверное, хотят помочь. Однако я судорожно размахиваю пистолетом, и они отступают. Я не нуждаюсь в помощи. Во всяком случае, не сейчас.

Сейчас я хочу только отомстить.

Я огибаю киоск, сворачиваю влево, и моим глазам предстает ужасное зрелище. Энди лежит на земле, в животе у него торчит нож, а рядом на земле уже собралась лужа крови. Блейк держит его, пытаясь остановить кровотечение, и Энди издает тихий звук. Он еще жив, это дает надежду, и я цепляюсь за нее, как за спасательный плотик.

Рядом с ними на спине лежит Янус, он явно оглушен, словно Энди успел нанести ему один удачный удар. Или с ним разобрался Блейк. Я не знаю. Все происходит слишком быстро, а шум у меня в голове становится все сильнее.

— Деви, — шепчет Янус, и в горле у меня появляется мерзкий комок только из-за того, что он произнес мое имя.

— Ублюдок.

Я поднимаю пистолет и целюсь.

— Нет.

Он опирается рукой о землю, пытаясь приподняться. Я не могу отвести глаз от его рук, опасаясь, что у него есть оружие.

— Не двигайся, — говорю я.

— Я люблю тебя, — произносит он. — Неужели ты этого не понимаешь? Ты моя. Моя и всегда будешь моей.

— Нет.

— Деви… — Это голос Блейка. — Все в порядке. Сейчас прибудут полицейские.

— Мы умрем вместе, — говорит Янус.

Неожиданно его рука тянется под куртку, и я понимаю, что там у него еще один пистолет.

Я не колеблюсь. Мой палец нажимает на курок, и я смотрю, как у него на лбу расцветает красный цветок.

Он мертв.

И я рада.

— Напрасно они дали мне морфин, — говорю я, с трудом преодолевая завесу тумана, застилающую сознание. — Вдруг мне понравится?

— Ничего страшного, — качает головой Блейк и берет меня за руку. — Ты быстро приходишь в себя.

Он прав, и я улыбаюсь, прекрасно понимая, что улыбка получилась ужасно глупой. Я пришла в себя всего несколько минут назад и еще не очень хорошо понимаю, что происходит вокруг.

— Энди? — спрашиваю я.

— Он в порядке. Просто поразительно. Нож не задел никаких важных органов. Его зашили, и он сейчас под наблюдением, однако хирург сказал, что трудно нанести более удачное ранение, даже если очень постараться.

— Это хорошо, — говорю я. — Энди классный парень.

— Он по уши в тебя влюблен.

— Да? Что ж, его трудно за это винить, — насмешливо отвечаю я. — Ведь с тобой произошла та же история, верно?

Блейк смеется.

— Не буду спорить.

— А я в порядке?

Меня отвезли в операционную, как только мы добрались до больницы, так что Блейку больше известно о моем состоянии, чем мне.

— Ты в полном порядке, — говорит он с такой убежденностью, что я смеюсь.

Однако настроение у меня тут же меняется.

— А Янус?

— Он мертв. Хорошая работа, — отвечает Блейк.

— Полиция?

— Мне задали тысячу вопросов. Потом они хотят поговорить с тобой. Впрочем, делом занимаются восемь тысяч адвокатов, так что проблемы с полицией будут решены быстро.

— Он собирался меня убить.

Блейк слегка отводит глаза. Большинство людей ничего бы не заметили, но только не я.

— Блейк, в чем дело?

— У него не было другого пистолета. Мы не знаем, что он собирался достать, но не пистолет.

Несколько секунд я обдумываю слова Блейка. Мне не раз доводилось слышать истории о том, как люди кого-то убивали выстрелом из пистолета. Многие потом начинали сожалеть о своем поступке. Их охватывал страх. Они ощущали вину.

Однако у меня нет подобных чувств. Даже теперь, когда я знаю, что мой выстрел нельзя в полной мере назвать самозащитой, у меня не возникает никаких сожалений. Он мучил меня. И не один раз, а дважды. И делал это совершенно сознательно. Он хотел меня убить. Насколько мне известно, он собирался утащить меня за собой.

И я не намерена горевать из-за его смерти. Проклятье, если бы ноги меня держали, я бы встала и станцевала победный танец.

Судя по лицу Блейка, он меня понимает. Блейк наклоняется и гладит меня по голове.

— Ты одержала победу. Ты больше не жертва, — говорит он.

— Мне очень жаль, — отвечаю я, и по моим щекам текут слезы.

Моя реакция удивляет Блейка, который ожидал чего угодно, но только не слез. Я с трудом улыбаюсь.

— Мне очень жаль, что я так поступила. Оттолкнула тебя. Я решила сделать это первой, до того, как ты меня бросишь. Я так боялась остаться одна. Боялась, что все снова будут смотреть на меня с жалостью и я опять превращусь в жертву.

Слова льются из меня потоком, я даже не уверена, что в них есть смысл. Однако я говорю совершенно искренне. Сейчас я даже не понимаю, что имела в виду, когда предложила Блейку исчезнуть из моей жизни. Но теперь до меня доходит. Теперь я ясно вижу, что едва его не потеряла.

В некотором смысле игра оказалась для меня полезной. Она заставила меня подойти к самому краю пропасти. Заставила туда заглянуть.

И самое главное, заставила выживать.

И я выжила.

— Я тоже сожалею, — говорит Блейк. — Я знал, как работает твоя голова, но так рассердился из-за твоей чрезмерной реакции, что забыл о самом главном.

— О чем же?

— О том, что я тебя люблю. И что должен сражаться за тебя.

— Последние два дня ты сражался за меня, — говорю я, взяв его за руку.

— Точнее будет сказать, что мы сражались друг за друга.

Возразить мне нечего, я улыбаюсь и откидываюсь на мягкую больничную подушку.

— Значит, все кончено? — спрашиваю я.

— Убийца мертв. Какое еще может быть продолжение?

Я киваю, потому что думаю так же.

— Но разумеется, нам придется разбираться с последствиями.

Я сразу же вскидываю голову.

— Какими последствиями?

— С прессой. Мы сейчас самая главная новость дня.

Я начинаю смеяться. Впервые за долгие годы меня это вполне устраивает.

— Я твоя лучшая подруга, — говорит Линди, одним глазом присматривая за Люси, которая полна решимости стащить маисовую лепешку, лежащую на большом керамическом блюде. — Ты должна была все мне рассказать.

Я поудобнее устраиваюсь рядом с Блейком, чувствуя, что совершенно довольна жизнью.

— Я же говорила тебе, что не могла. Просто не имела права подвергать твою жизнь риску.

— Значит, все кончилось? — спрашивает она.

— Да, — твердо отвечает Блейк.

Стоящая рядом Мел кивает. Она уже не раз говорила об одном Убийце, одной Жертве и одном Защитнике. Это игра. А раз Убийцы больше нет, игра закончена. Конечно, Мел продолжает свое расследование, они с Энди последние несколько дней работают вместе, пытаясь понять, кто же стоит за этой ужасной игрой.

Энди молчит, опираясь спиной о перила террасы. Он не сводит взгляда с нас с Блейком. Я вижу в его глазах ревность, но он умело ее скрывает. Я даже раздумываю, не познакомить ли его со Сьюзи, когда возобновятся съемки фильма. А пока я наслаждаюсь столь необходимым мне отдыхом.

Впрочем, едва ли это можно назвать отдыхом. Ведь Блейк теперь живет в моем доме. И спит в моей постели.

— Я до сих пор не могу поверить, что жучок находился в твоей сумке «Прада», — добавляет Линди.

— Не просто жучок, — поправляю я. — Они засунули туда датчик ГСН. Так что Янус знал, где мы находимся.

Я обнаружила это, когда отнесла сумку в «Прада», чтобы попросить их что-нибудь сделать с ужасной царапиной.

Все это оказалось для меня неожиданностью… и вызвало любопытство. А еще подтвердило теорию о том, что человек, стоящий за всем этим, имеет какое-то отношение к фильму. Но его имя все еще остается для меня тайной.

— Полиции удалось выяснить что-нибудь еще? — спрашивает Линди.

— Совсем немного, — отвечает Мел. Она работала вместе с полицейскими, делилась информацией, собранной за последнее время. — Впрочем, им удалось разыскать квартиру Януса.