Джулия Кеннер - Парадокс Prada

— Совсем немного, — отвечает Мел. Она работала вместе с полицейскими, делилась информацией, собранной за последнее время. — Впрочем, им удалось разыскать квартиру Януса.

Произнося последние слова, она бросает быстрый взгляд в мою сторону, и я вздрагиваю. Полиция уже успела рассказать мне о его жилище. Одна комната была полностью посвящена мне. Жуткое дело.

— Люси! — Линди успевает подхватить дочь, которая едва не засунула палец в горячий соус. — Тебе это не понравится.

Она делает большие глаза и говорит мне:

— Сплошные неприятности от этих детей!

Я смеюсь. Хорошо бы, если бы все неприятности были такими.

— Мне нужно бежать, — говорит Мел, и ее слова служат сигналом для всех остальных.

Не могу сказать, что я против. Я просидела двадцать минут в объятиях Блейка и солгала бы, если бы стала отрицать, что это произвело на меня некоторое впечатление.

Ну ладно, сильное впечатление. Как только дверь за последним гостем закрывается, я прижимаюсь к нему.

— Знаешь что? Пожалуй, мне нужно принять душ.

— В самом деле? — спрашивает Блейк, обнимая меня. — Какое совпадение. Мне тоже.

Вода струится по моему телу, окутывая все вокруг паром. Я люблю стоять под горячим душем. Возникает удивительное романтическое состояние. И еще душ хранит мои тайны.

За дверью находится мужчина, которого я хочу больше всего на свете. От одной только мысли о нем мои соски напрягаются. И я ощущаю, как начинает подрагивать одна чудесная точка между ног. У меня возникает желание воспользоваться ручным душем и получить удовлетворение, в котором я так нуждаюсь. Но я не стану этого делать. Я хочу, чтобы его подарил мне Блейк.

Почему он не идет?

Чувствуя разочарование, я выключаю воду, нащупываю пушистое белое полотенце и, накинув его на себя, выхожу из-под душа, все еще влажная.

Я кладу ладонь на закрытую дверь и вижу, что сквозь пар внутрь проникает яркий свет. Он там, но почему-то не заходит. Неужели не понимает, что я его жду?

Мною овладевают сомнения: должна ли я сделать первый шаг? А потом — собрав все свое мужество — я принимаю решение. Распахиваю дверь и вижу, что он стоит прямо за ней.

Блейк снял рубашку и остался только в джинсах. Его плечи и грудь безупречны, и, когда он притягивает меня к себе, жар его тела проникает сквозь полотенце прямо в мою кровь.

Я ничего не успеваю подумать, когда он прижимает меня к себе. Я поднимаю руки, обнимаю его за шею, и полотенце падает на пол. Мне все равно. Я хочу только этого мужчину. Я хочу только этого мгновения.

И я могу стоять так вечно…

— Стоп!

Резкая реплика Тобайаса врывается в мой помутившийся разум. Я снимаюсь обнаженной, большую часть съемочной группы отправили отдыхать, и женщина, помощник режиссера, приносит мне халат. Я отлепляюсь от Блейка и просовываю руки в рукава, чувствуя, что краснею. Интересно, понимает ли кто-нибудь, как сильно я возбуждена?

Блейк понимает, тут у меня нет сомнений. И он это доказывает, наклоняясь к моему уху.

— Мы доведем эту сцену до конца сегодня вечером, — шепчет он.

О да. Так и будет.

— Именно это я и имел в виду, — говорит Тобайас, подходя к нам и обнимая нас обоих за плечи. — Какой замечательный первый день возобновления съемок. Хи-ми-я. У каждого из вас она есть. И все ее хотят. — Он целует каждого из нас в лоб. — Рад, что вы оба вернулись. Ужасные обстоятельства, но безумный ублюдок устроил нам превосходную рекламу. Ребята, у нас здорово получается.

Он еще с минуту поет нам дифирамбы, а потом отводит Блейка в сторону, чтобы обсудить следующую сцену. Я улыбаюсь. Мне понятен его энтузиазм. Пресса сходит с ума. Неужели кто-то действительно пытался убить Деви Тейлор? Или этот трюк придумала ее рекламная команда?

Именно так звучит вопрос дня.

Я отказываюсь на него отвечать. Не следует забывать, что Мак мертва. Как и Янус. А Блейк, Энди и я едва не погибли. Для меня это достаточное доказательство реальности того, что с нами происходило. И пусть проклятые бульварные газетенки пишут все, что пожелают. Я знаю правду.

А правда состоит в том, что все закончилось.

Я все еще стою в халате, когда ко мне подходит Мел. Утром она улетает в Вашингтон, но ей хотелось побывать на съемках.

— Это было великолепно, — говорит Мел. — Просто поразительно, как сильно Блейк похож на Страйкера.

— Передай ему привет от меня. Я знаю, как ты по нему скучаешь. Твой приезд дал какие-то результаты? Вам с Энди удалось отыскать новые ниточки?

— Ничего определенного. Но у меня появились кое-какие мысли. Вернувшись домой, я продолжу наше расследование.

Я киваю. Контора, которая расположена в здании, принадлежащем Мел, может потрудиться на Агентство национальной безопасности. А поскольку сама Мел работает на АНБ, то можно сказать, что у нее все схвачено.

— Эллиот, — говорю я, все еще считая, что это как-то связано с фильмом. — Он меня ненавидит. И Марсия, хотя я в это не верю.

— И Тобайас, — добавляет Мел. — Я знаю, что ты не хочешь в это верить, но…

— Я знаю, знаю.

Она права. У него тоже был доступ. Возможно, даже имелся мотив. В конечном счете, успех необходим ему ничуть не меньше, чем мне.

— Я иду и по другому следу, — говорит Мел.

— Да?

— Дело в том, что тело Гримальди так и не было найдено.

— И ты полагаешь, что именно Гримальди организовал игру?

— Это представляется весьма вероятным, — говорит Мел. — Он достаточно богат, чтобы подстроить свою «гибель», а после пластической операции никто не может его узнать. И разумеется, он прекрасно знает все ходы и выходы в программе. А каждая игра, проходившая в реальном мире, каким-то образом пропускалась через онлайновую систему.

Все так, но я мало во всем этом понимаю, и мне остается только кивнуть. Ничего себе! Фальшивая смерть. Наверное, он настоящий извращенец.

— Послушай, — продолжает Мел, меняя тему, — мне действительно нужно бежать. У меня встреча с ребятами из ФБР Лос-Анджелеса, а еще нужно собрать вещи. Самолет улетает рано утром.

— Я буду без тебя скучать. Надеюсь, мы увидимся на премьере, — говорю я.

Она смеется.

— Я ее не пропущу. Да, кстати, у меня есть друзья, которые просили, чтобы ты подписала им свою фотографию. Ты не против…

Я со смехом ее прерываю.

— У меня дома отличные снимки. Пришли мне их адрес, и я отправлю фотографии сегодня же.

— Ты лучше всех, — говорит она.

Мы заканчиваем разговор, и тут я вижу, что меня поджидает Энди. Оказывается, вся съемочная группа уже вернулась, а на мне только халат и трусики бикини. Замечательно.

— Привет, — говорит Энди, когда Мел уходит. — Можешь выпить со мной чашечку кофе, когда все закончишь?

— О нет, Энди, не получится. У меня еще куча разных дел.

На самом деле это правда. Но даже если бы я была свободна, то все равно сказала бы «нет». Я боюсь того, куда может привести одно «да».

Он мрачнеет.

— Может быть, позднее на этой неделе?

Я открываю рот, чтобы снова отказаться. Но потом понимаю, что нужно посмотреть правде в глаза. Я выпью с ним чашку кофе. И объясню, что вернулась к Блейку. Будем надеяться, что на этом мне удастся поставить точку.

— Конечно, — отвечаю я. — Как-нибудь на этой неделе.

Я слишком долго бегала по магазинам и уже немного опаздываю, когда сворачиваю с улицы к своему дому. Лукас открывает ворота, я машу ему рукой, но не останавливаюсь, чтобы поболтать. Мне хочется привести дом в порядок. Прошел ровно год с того момента, как мы с Блейком начали встречаться, и я планирую устроить вечеринку.

Я принимаю душ, беру свои любимые духи и переодеваюсь в прозрачное одеяние, которое открывает гораздо больше, чем следует. Я расставляю свечи, наполняю ванну горячей водой, сверху рассыпаю розовые лепестки, а оставшимися украшаю постель.

По моей просьбе экономка купила закуски, и кухня забита деликатесами. Естественно, я приготовила бутылку красного вина для Блейка и минеральную воду для себя.

Налив себе бокал, я решаю еще раз пройтись по дому, чтобы в последний раз проверить, все ли в порядке. Мне не удается отыскать ни малейшего изъяна. Не хватает только Блейка.

К сожалению, через полчаса все остается по-прежнему. Он опаздывает.

Я нетерпеливо расхаживаю по дому, уговаривая себя, что не нужно быть приставучей и дергать его звонками. У него съемка после того, как я уже освободилась, а потом он дает интервью для какого-то мужского журнала. Так что у него имеются серьезные основания для опоздания.

И все же…

Мне удается сдерживать свое нетерпение целых двадцать минут, а потом я сдаюсь. Взяв телефон, я набираю его номер, но включается автоответчик. Проклятье.

Ладно. Хорошо.

Я делаю еще пару кругов по дому и решаю, что нужно отвлечься.