Евгений Сухов - Шифр фрейлины

– Не хуже вашего, ваше величество.

Александр Первый рассмеялся. Уныние ушло, в нем проснулся молодой жизнерадостный человек, ценивший добрую шутку.

– Однако мы с вами заболтались, дорогой Матвей Иванович: прошу отведать кренделей с маком! – широким жестом пригласил он генерала к столу.

Высадив пассажира, таксист повернул в переулок, выехал на параллельную улицу и остановился у металлических ворот с небольшой калиткой. Он даже не удивился, когда минуты через две из нее с объемной сумкой вышли Лозовский и его приятель. В этом районе таксист проживал в детстве, так что знал здесь каждый закоулок, и для него не являлось откровением, что дом, в который вошли Лозовский с Назаром, был проходным и уводил в большой двор, огороженный по периметру сталинскими постройками.

В здание с запасным выходом парни вошли намеренно, чтобы сбить с толку возможного преследователя. Весьма остроумно придумано!

Вытащив телефон, таксист произнес:

– Я нашел их.

– Молодец.

Отключив телефон, Корень сунул мобильный телефон в карман куртки. Сухой, жилистый, с потемневшей кожей, с длинными мускулистыми руками со вздувшимися венами, он и в самом деле чем-то напоминал корень крепкого могучего дерева. От всей его фигуры так и веяло скрытой угрозой.

Более не таясь, Лозовский что-то энергично говорил своему приятелю, совершенно не подозревая о том, что за ними наблюдает внимательная пара глаз. Видно, сговорившись, приятели поставили сумку на землю и, ухватившись поудобнее за ручки, зашагали дальше. Аккуратно обошли выпиравший угол палисадника, после чего направились к ближайшему подъезду. Взявшись за ручку двери, Лозовский потянул ее на себя и вошел в здание.

Корень вышел из «Шевроле» и, держась противоположной стороны, направился за ними. Как только дверь за Назаром захлопнулась, он, убыстряя шаг, приблизился к дому и через узкие окна подъезда увидел, как приятели поднялись по лестнице на второй этаж. Потоптавшись на лестничной площадке, Лозовский позвонил в правую дверь. Довольно хмыкнув, Корень вытащил телефон и сообщил:

– Командир, все в порядке. Они затаились на Гвардейской, восемнадцать, квартира пятьдесят восьмая.

– Ты знаешь, что нужно делать?

– Знаю.

– Можешь приступать сейчас же. Тянуть не стоит.

– В руках у них была какая-то сумка.

– И что?

– Мне показалось это странным.

– Сумка, говоришь… Ладно, возвращайся, решим!

– Понял.

Иннокентий объявился только через три часа. Брякнув пакетом с двумя бутылками пива, прошел в коридор.

– Что там, рассказывай! – нетерпеливо потребовал Таранников.

– Из банка они вышли пустыми, – ответил Иннокентий.

– Ты уверен?

– Абсолютно. Сумку он держал подмышкой. В ней и пару тапочек не спрячешь. На всякий случай я даже фотографию сделал. – Разблокировав телефон, Иннокентий сказал: – Взгляни.

Алексей Павлович всмотрелся в экран, на котором отчетливо были видны фигуры четырех человек. Первыми в джинсовых куртках, из-под которых просматривались бронежилеты, выходили полицейские, а за ними, широко улыбаясь, топал Владлен со своим другом. В небрежно свернутой сумке невозможно было укрыть даже пачку чая, не говоря уже о сумме в три миллиона долларов.

– Проклятье! – вырвалось у Таранникова. – А я, честно говоря, почему-то думал, что деньги они все-таки заберут с собой. Тогда какого же рожна он остался в хранилище? Не нравится мне все это, что-то здесь не то…

– Получается, деньги остались в хранилище?

– Выходит, так. Даже если они распихали десять пачек по карманам, это совершенно не та сумма, из-за которой стоит идти на криминал. Они тебя не видели?

– Нет, я как только вышел из машины, так сразу смешался с толпой. А потом зашел в продуктовый магазин, оттуда и сделал фотографии; вон, даже блики от стекла на снимке имеются.

– Вижу… Не думал я, что так скверно получится. Переиграли они нас, засранцы! Хотя все логично. Не будут же они сейчас держать деньги дома. В банк они могут прийти и позже, так сказать, без лишних свидетелей. А сейчас просто набрали в ближайшем супермаркете какого-нибудь винища и хлещут при закрытых дверях… Что ж, пускай пока попьянствуют, справят победу. Мешать пока не станем. Два-три дня они будут пребывать в эйфории, считать себя самыми умными людьми на Земле, раз удалось удачно провернуть такое серьезное дело. А вот потом, когда нажрутся деликатесов и напьются водки, тогда попрутся в банк и заберут все, что у них там имеется. Ты как-то говорил о том, что у них было желание уехать куда-то за границу?

– Да, я услышал об этом совершенно случайно, – ответил Иннокентий.

– Вот и отлично. Без денег они вряд ли поедут. Наверняка будут искать возможность переправить их за бугор. Если посудить здраво, то таких путей не так уж и много… законных, разумеется, да так, чтобы не поделиться с государством. Уверен, делиться им не захочется, а следовательно, они выйдут на тех людей, с которыми я прекрасно знаком. Со своей стороны я предупрежу их, что к ним заявится парочка хмырей, пусть будут наготове… Так что отчаиваться нам не стоит. Игра только начинается! Ты узнал, где они живут?

– Да. Сняли квартиру на Песчаной, десять.

– Отлично. – Неожиданно широко улыбнувшись, Таранников добавил: – А вы молодцы, отработали свой хлебушек сполна. – Он подошел к столу, вытащил из ящика два пакета с деньгами и протянул их Иннокентию и Грише: – Это ваше.

Григорий, не удержавшись, заглянул вовнутрь.

– Хочешь пересчитать? Пожалуйста.

– Это я так, – смущенно сказал Григорий. – Просто содержимое глаз радует.

– Смотрите, не потеряйте. Больше не дам!

– Не потеряем.

– Что с деньгами думаете делать? Их тут столько, что хватит на приличную тачку.

– Надо подумать, – проговорил Иннокентий.

– А я, пожалуй, пойду в кабак, напьюсь как следует, – честно признался Гриша. – День сегодня какой-то уж очень тяжелый выдался. Там найду какую-нибудь ляльку и приглашу к себе в холостяцкую квартиру. Очень надеюсь, что она меня не разочарует.

– Возможно, ты окажешься прав, – согласился Алексей Павлович. – Выпроваживая гостей в коридор, произнес: – День действительно был трудный. Отдыхайте. Жду вашего звонка в обед. – Неожиданно посуровев, добавил: – И очень надеюсь, что мне не придется вытаскивать вас из какого-нибудь обезьянника.

Кент с Упырем ушли. День в самом деле получился тяжелым. Не мешало бы выпить стопку-другую хорошего коньяка. Открыв бар, Таранников извлек пузатую бутылку «Хеннесси» и налил в низенькую рюмочку. За вас, господа кладоискатели! Отпив, Алексей Павлович сладенько прищурился. То, что нужно! Дьявольски хорош.

Теперь самое главное – не суетиться. Нужно все обстоятельно взвесить, продумать каждую мелочь. Эти кладокопатели никуда от него не денутся. Через недельку, когда чувство опасности у них притупится и они нагрянут в банк за деньгами, тогда можно будет нанести им визит.

На площадке второго этажа Владлен и Назар повстречали высокого мужчину, одетого в джинсы и рубашку с длинными рукавами. Посторонившись, он пропустил поднимавшихся и быстро сбежал вниз. Что-то в его взгляде было настораживающее. Проводив удалявшегося долгим взглядом, Лозовский надавил на дверной звонок. Дверь открылась, на пороге, растерянно хлопая глазами, предстала Людмила. Позабыв про дурное предчувствие, Владлен широко улыбнулся любимой девушке:

– Привет, как ты?

– Все удачно? Дай я тебя обниму!

– С чего ты решила, что удачно? – напустив на лицо хмурость, спросил Лозовский.

– Потому что у вас вид победителей, а потом – эта громоздкая сумка.

– Ладно, проходим. – Лозовский чуть подтолкнул девушку в глубину квартиры. – Не обсуждать же наши дела на лестнице.

Прошли в коридор и, поставив сумку на стол, принялись выкладывать из нее пачки денег. Движения парней были неторопливыми, размеренными; чем-то они напоминали людей, стоявших у конвейера и проделывавших скучную однообразную работу. В глазах не вспыхнуло даже торжествующего огонька. За прошедшие часы перемололись все рефлексы!

Людмиле казалось, что внутренне она была подготовлена к подобному исходу дела, предполагала, что денег должно быть много. Но никак не думала о том, что их может быть такое огромное количество, что они едва разместятся на раскладном столе.

– Боже! – невольно всплеснула руками девушка, опустившись на стул.

Владлен хмыкнул:

– Когда я увидел такое количество денег, то с языка у меня сорвалось более емкое междометие. А вот это твое, – протянул он золотое кольцо, в которое был вставлен огромный изумруд. – На таможне можешь смело говорить, что это прабабушкино наследство. Примерь, твой размер.

– С вензелем оно смотрелось бы получше. – Девушка надела кольцо на безымянный палец. Изумруд тотчас брызнул крошечными зелеными лучиками.