Станислав Лем - Следствие

— Прошу прощения. Мне бы хотелось услышать оценку третьего мотива. — Шеппард смотрел на Соренсена тем же тяжёлым взглядом.

— А, учёный? Который крадёт трупы? Нет. Ну что вы… Учёный, производящий на трупах эксперименты? Ни за что на свете! Это скорее подойдёт для какого-нибудь третьеразрядного фильма. Зачем красть трупы, если их можно получить в любой прозекторской, причём без всяких затруднений, да даже и купить у родственников покойного? И такое возможно… Кроме того, ни один учёный сейчас уже не работает в одиночку, так что, если он даже и похитит труп (не знаю только зачем), ему не удастся скрыть его от коллег, от сотрудников. Этот мотив можно со спокойной душой отбросить.

— Так что же, по-вашему, остаётся? — спросил Шеппард. Его аскетическое лицо было совершенно непроницаемо.

Грегори поймал себя на том, что глаз не сводит с него, прямо-таки неприлично пялится — уставился, как на картину. «Действительно он такой, каким кажется, или это только усталость и привычка?» После вопроса, заданного главным инспектором, воцарилось долгое, неловкое молчание. В темноте за окнами опять раздался рёв авиационных двигателей, басовито прогремел над самым зданием и затих. Стёкла снова задребезжали.

— Психопатия или ничего, — произнёс наконец доктор Сисс. — Как справедливо отметил доктор Соренсен, психопат не способен действовать систематически, его поступки отличаются импульсивностью, непродуманностью, он вечно отвлекается, делает ошибки. Итак, нам остаётся — ничего. То есть это не могло произойти.

— Чрезвычайно остроумно, — буркнул Соренсен.

— Джентльмены, — произнёс Шеппард, — можно только удивляться снисходительности, с какой относится к нам пресса. Я думаю, причиной тому ближневосточный конфликт. Общественное мнение занято им, но это до поры до времени. Скоро газеты вцепятся в это дело, и Ярду достанется на орехи. Так вот, что касается формальной стороны — следствие должно продолжаться. Но я хотел бы знать, что сделано, какие шаги предприняты, чтобы найти похищенные тела.

— Этим занимается лейтенант, — сообщил Фаркар. — Две недели назад он получил задание и с той поры действует самостоятельно.

Грегори кивнул, делая вид, что не замечает скрытой в этих словах шпильки.

— После третьего случая, — начал он, — мы применили самые радикальные меры. Сразу же после сообщения о пропаже тела была блокирована территория радиусом без малого пятьдесят миль, для этого использованы были как местные силы — посты, дорожные патрули, так и две группы вызванных из Лондона радиофицированных машин — с тактическим центром в Чичестере. Все перекрёстки, железнодорожные переезды, выезды из городов, развилки автострад и шоссе находились под наблюдением, но — безрезультатно. Мы задержали пятерых человек, разыскиваемых по другим делам, что же касается нашего — всё впустую. Блокировать территорию радиусом пятьдесят миль исключительно трудно, практически нет стопроцентной гарантии, что ячейки сети окажутся достаточно мелкими и преступник не проскользнёт сквозь них. Весьма возможно, что в предыдущих случаях, то есть во втором и в третьем, преступник покинул блокируемый район прежде, чем посты заняли свои места. В его распоряжении было достаточно много времени: в первый раз шесть, а во второй — пять часов. Конечно, при условии, что он был на машине. В последний же раз труп исчез между тремя и четырьмя часами пятьюдесятью минутами пополуночи. В распоряжении преступника было не больше часа сорока пяти минут. К тому же погода была типично мартовская: после вечернего тумана снегопад и метель; на следующий день все дороги были завалены сугробами. Преступнику, чтобы выбраться оттуда, надо было иметь, как минимум, мощный трактор. Я говорю это с полной ответственностью, так как нам пришлось изрядно повозиться, вытаскивая из заносов патрульные машины, и местные, и те, что спешили по нашему вызову из Большого Лондона — из резерва Департамента уголовной полиции.

— Значит, вы утверждаете, что до полудня ни одна машина не могла пробиться из района Льюиса на юг?

— Да.

— А сани?

— Технически это возможно, но преступнику не хватило бы времени. Скорость саней — миль шесть в час, а при таком снеге лошадь не сделает и трёх. Даже с самыми лучшими лошадьми преступник не вышел бы из кольца радиусом пятьдесят миль раньше полудня.

— Хорошо, лейтенант, но ведь вы сами сказали, что, блокируя такую территорию, нельзя быть полностью уверенным в успехе, — спокойно заметил Шеппард. — Стопроцентный контроль — идеал, к которому мы стремимся…

— В конце концов, он мог унести труп в мешке, пойти прямиком через поля, — бросил Фаркар.

— А я считаю, что это невозможно, — отвечал Грегори, стараясь держать себя в руках, хотя и чувствовал, что щёки у него пылают. Он с трудом заставлял себя сидеть в кресле, его так и подмывало вскочить. — После шести утра ни одна машина не могла выйти из блокированного района, за это я ручаюсь. Пешеход мог бы преодолеть заносы, но с такой ношей, с трупом взрослого человека на спине… Ему пришлось бы бросить его.

— Может, он и бросил, — пробормотал Соренсен.

— Я думал об этом. Мы обыскали всю округу, благо началась оттепель. И ничего не нашли.

— Ваши аргументы отнюдь не так безукоризненны, как вам кажется, — внезапно вступил в разговор Сисс. — Во-первых, вы не нашли дохлую кошку, а если бы искали тщательно…

— Простите, но мы искали труп человека, а не дохлую кошку, — сообщил Грегори.

— Ладно. Но на такой огромной территории очень много возможностей укрыть труп, и безоговорочно утверждать, что его там нет, по-моему, нельзя.

— Преступник мог закопать его, — заметил Фаркар.

— Украсть, чтобы закопать? — с невинной миной спросил Грегори.

Фаркар фыркнул.

— Он мог закопать, поняв, что уйти не удастся.

— А как он мог понять, что уйти не удастся? Мы ведь не объявляли по радио о блокировании дорог, — парировал Грегори. — Другое дело, если у него был информатор или он сам является офицером полиции…

— Прекрасная мысль, — усмехнулся Сисс. — Но, джентльмены, мы ведь ещё не исчерпали всех возможностей. Остался вертолёт.

— Ерунда. — Соренсен пренебрежительно пожал плечами.

— Почему? Разве в Англии нет вертолётов?

— Доктор считает, что у нас легче найти психопата, чем вертолёт, — с иронической улыбкой сообщил Грегори.

— Простите, но для разговоров подобного рода мне жалко времени.

Сисс вынул из портфеля толстую рукопись и начал просматривать её, время от времени делая пометки.

— Джентльмены! — произнёс Шеппард, и все замолчали. — Не исключена возможность, что преступник выскользнул из оцепления. Коллега Грегори, рекомендую учитывать это и на будущее. Что касается вертолёта… оставим его напоследок… как крайний выход.

— А также и всякую падаль, — добавил Соренсен. Сисс не отзывался, делая вид, что занят рукописью.

— Поиски тел надо продолжать. Акцию эту следует планировать с максимальным размахом, включив в неё и контроль портов. Деликатный досмотр судов, особенно малотоннажных, я думаю, не будет излишним. Может, кто-нибудь хочет что-то добавить? Высказать какую-нибудь гипотезу? Мысль? Можно смелую, даже очень смелую.

— Мне кажется, нельзя… — одновременно произнесли Грегори и Фаркар. Взглянули друг на друга и замолчали.

— Слушаю.

Но ни тот, ни другой не продолжили. Зазвонил телефон. Инспектор отключил его и обвёл присутствующих взглядом. Сизое облако табачного дыма плавало под лампой. Какое-то время все молчали.

— Ну, в таком случае позвольте мне, — сказал Сисс. Он аккуратно сложил рукопись и спрятал её в портфель. — Я использовал постоянную распространения явления, чтобы предсказать, как оно будет развиваться дальше.

С этими словами он встал и красным карандашом заштриховал на карте пояс, включающий часть графств Суссекс и Кент.

— Если следующий случай произойдёт до конца будущей недели, то местом действия будет сектор, ограниченный с севера предместьями Уэст-Уикома, Кройдона и Сербитона, с запада — Хоршемом, с юга — побережьем Канала, а с востока — Ашфордом.

— Слишком большая территория, — с сомнением пробормотал Фаркар.

— Да, но из неё надо исключить весь внутренний круг, в котором всё это уже происходило. Для явления характерно стремление к внешней экспансии, так что заняться придётся поясом шириной порядка двадцати миль. На этой территории находятся восемнадцать больниц и около ста шестидесяти маленьких кладбищ. Это всё.

— И вы… вы уверены, что это произойдёт? — выдохнул Соренсен.

— Нет, — после несколько затянувшейся паузы ответил Сисс. — Не уверен. Но если это не произойдёт, о, если это не произойдёт…

С учёным творилось что-то странное, все недоумённо уставились на него, потому что он весь трясся. И вдруг у него сорвался голос, совсем как у четырнадцатилетнего мальчишки. Сисс прыснул смехом. Да, да, он смеялся, он хохотал, не обращая внимания на ледяное молчание, с которым было принято его бурное веселье.