Светлана Алешина - Вниз тормашками

— Жив! Господи, спасибо!

Она машинально вытерла Диме рот кухонным полотенцем, после чего, спохватившись, бросилась к телефону. По дороге она чуть не споткнулась о разбросанные Димкой кроссовки.

«Скорая» приехала через полчаса.

Через восемь часов Дмитрий скончался после мучительной агонии. Единственное, что смогли сделать врачи, — успокоительный укол Ольге, поскольку она была в невменяемом состоянии. Даже промывание желудка и интенсивная терапия не остановили процесса интоксикации организма Дмитрия. Мышьяковистый водород всосался практически без остатка, к тому же обратились за медицинской помощью слишком поздно, поэтому летальный исход был неизбежен. Человек умер.

Алексей Дарьин сидел у себя в кабинете и, обхватив голову руками, тупо смотрел на стол, изучая его поверхность. Сценарии программ, всевозможные блокноты, ручки и тому подобная дребедень валялись без всякого порядка на красноватой деревянной столешнице. Но беспорядок на рабочем месте волновал директора кулинарной передачи «Робин-Бобин» сейчас меньше всего. У него убили сотрудника. Причем очень и очень ценного сотрудника. Правда, сам сотрудник даже не подозревал о своей ценности в глазах Алексея.

«Вот дерьмо!» — с большим чувством подумал Леша.

Раздался зуммер. Леша машинально разгреб бумаги, половина которых свалилась на ковер, вытащил на свет божий сотовый телефон и кисло сказал: «Да?»

— Здравствуй. Это я.

Сердце Леши сделало большой скачок, глухо замерло, затем снова начало работать в ускоренном темпе. Звонившему не было нужды представляться. Этот холодный голос с хриплыми интонациями был знаком Леше даже слишком хорошо.

— Что? — вышло немного визгливо, видимо, голос сорвался. Леша прочистил горло и уже более твердо сказал: — Я слушаю.

— Нет, это я слушаю, — усмехнулся собеседник. — На хрена ты парнишку-то отравил?

«Знает! Черт, и откуда он все знает?» — досадливо поморщился Леша.

— Сам же говорил, что рано еще, — продолжал собеседник, — или ты передумал? Что же меня не предупредил?

— Да не я это сделал! Что я, больной, что ли?

— Ты мне по существу отвечай, а не задавай риторических вопросов. Насчет — больной ли ты, у меня даже сомнений нет. Но тебе виднее.

— Нет!

— Что — нет?

— Это не я! — воскликнул Леша.

— А кто?

— Откуда мне знать?! — сорвался Леша. — Я свечку рядом не держал!

— А ты не кричи, — ласково посоветовал голос. — Нервные клетки — они же не восстанавливаются. А если и восстанавливаются, то только половым путем. Понимаешь, о чем я? — он захихикал.

— А ты не задавай мне вопросов, на которые я не знаю ответа, — угрюмо ответил Алексей.

— Не знаешь? — с нежной угрозой спросил человек на том конце провода.

— Пока, — тут же поправился Леша. — Пока не знаю.

— Но собираешься выяснить, не так ли? — в отечески звучавшем голосе говорившего не было ни малейшего сомнения относительно Лешиных планов.

— К-конечно, — Леша сглотнул. Черт, он опять заикается! — Обязательно.

— Правильно, Леша. Выясняй как можно скорее. И звони дяде Васе. Кстати, к тебе на днях мои ребятки заедут…

Леша посерел. На его лбу выступили бисеринки пота. После последнего визита «ребяток» Василия Леше пришлось вставлять новые зубы.

— Ты уж их встреть по-людски.

— Василий, я…

— Не волнуйся, мальчик. Будешь себя хорошо вести — и все будет хорошо! Кассета у тебя?

— Нет, — ответил Леша.

— Плохо, — несмотря на легкость тона в трубке, Леше стало нехорошо.

Василий помолчал пару секунд и почти радостно спросил:

— Но ведь ты найдешь ее, правда?

— Конечно.

Леша сейчас пообещал бы даже стать космонавтом и найти на Марсе следы органической жизни, только бы дядя Вася не присылал своих ребяток.

— Умный мальчик. И учти — нехорошо получится, если убийство бросит на студию хоть тень подозрения. Мне все равно, сделал это ты или кто другой: исправлять-то тебе придется. И лучше будет, если виновным окажется посторонний человек. Ну все, конец связи.

Леша нажал «Flash» и невидящим взглядом посмотрел на трубку. Затем он со злостью швырнул сотовый на кожаный диван, стоящий у стены, как будто исчезновение телефона с глаз долой поможет ему избавиться от вкрадчивых интонаций «дяди», все еще звучавших в ушах Леши.

Но интонации остались, и ничего хорошего они в ближайшее время не сулили. Н-да-а. Посторонний человек, говорите? Леше пришла в голову одна маленькая идейка. Он повертел ее в голове, обдумывая, потом улыбнулся — а почему бы и нет?

Лариса кляла себя за бесхозяйственность. Ну как так можно? Да, у нее стресс, да, у нее вчера болела голова, но это было вчера, а сегодня, когда ей срочно нужно позвонить, телефона нет! Конечно, возможность связи у нее была — и мужнин сотовый, и Настин, да и домашний радиотелефон есть, но номер, который она забыла, есть только в записной книжке ее сотового, который сейчас валяется где-то на студии.

Лара отправилась туда сразу после завтрака, мысленно надеясь, что воскресенье — тоже рабочий день для сотрудников телевидения. На днях был праздник Великой Октябрьской революции, который рабочему люду приходилось теперь отрабатывать в выходной. Правда, это касалось лишь государственных служащих, но, может, и телевизионщики тоже работают?

В предбаннике, где стоял секретарский стол, заваленный всяким хламом, никого не было. Лара не хотела снова появляться в помещении, декорированном под кухню, так что надеялась попросить Мусю найти ее телефон. Но Муси не было. Лариса подумала, что, возможно, она могла оставить аппарат и в кабинете директора. Она двинулась к двери, приоткрыла ее и… замерла на пороге, услыхав, что Леша разговаривает по телефону.

Слышно было плохо — словно кто-то шутки ради бубнил китайский алфавит в пустую литровую банку. Лара придвинулась ближе к двери, но в это время бубнеж прекратился.

Леша положил трубку, потом в кабинете раздались шаги. Леша направлялся прямо к двери, за которой стояла Лариса. Она поспешно отпрянула. Леша целенаправленно двинулся было к выходу из секретарского отсека, как вдруг боковым зрением уловил-таки Ларису, стоявшую сбоку, и притормозил.

— Вы здесь?

— Здесь, как видите. Я где-то оставила свой «Эрикссон». Вы его не находили?

— «Эрикссон»? — нахмурил лоб Леша. — Нет, не находил. Спросите у Муси… или еще у кого-нибудь. Извините, мне сейчас некогда. У нас проблемы.

— Какие? — автоматически спросила Лариса. В данный момент ее интересовала только своя проблема — ей нужен телефон.

— Помните Дмитрия? Оператора? Он умер.

— Как — умер? — не поняла Котова.

— Отравление мышьяком, — внимательно посмотрел на нее директор. — Следственная бригада уже здесь, не желаете с ними побеседовать? Думаю, у них к вам накопилось немало вопросов.

Ларисе совсем не понравился его ехидный обвиняющий тон. Словно ее в чем-то подозревают!

— Что вы имеете в виду? — тут же вскипела она. — Говорю в последний раз: я ничего туда не сыпала. Ни мышьяка, ни чего-то подобного. Да я даже не знаю, как он выглядит, этот мышьяк! И потом, все ведь на пленку снимали!

— Пленку кто-то испортил, залил водой, — казалось, Алексею доставляло удовольствие злить Ларису. — Так что вы — подозреваемый номер один.

Лариса вдруг успокоилась. И какого черта она доказывает что-то этому придурку? У нас презумпция невиновности! Перед судом, может, ей и придется объяснять, что да как было, но не здесь!

— Где милиция? — небрежно спросила она.

Лешу, надо сказать, удивил ее спокойный тон — он-то ожидал, по всей видимости, обычной бабской истерики, а возможно, и рукоприкладства, ан нет! Мадам Котова умеет блюсти себя.

— Там, — махнул он рукой в сторону съемочной площадки.

— Отлично. С ними и побеседую. Всего хорошего.

— Зря вы так настроены! — гадко ухмыльнулся Алексей. Всю его обаятельность как ветром сдуло. — Боюсь, что в ближайшее время вам придется несладко.

— Надо же, какое совпадение! Я как раз отучаю себя от сладкого, — мило улыбнулась Лариса. — Сами понимаете, о фигуре надо заботиться.

Леша только фыркнул в ответ.

Капитан Собачкин внимательно осматривал безукоризненно чистую плиту, на которой вчера был приготовлен злополучный суп из несчастной ластоногой черепашки, чей панцирь до сих пор лежал рядом, на разделочном столе. Капитан поцарапал ногтем ребристую чешуйчато-роговую поверхность панциря и вздохнул. Он и его ребята уже все здесь осмотрели, но ничегошеньки не нашли, чего, собственно, и следовало ожидать. Со вчерашнего дня около этой плиты, да и вообще во всей студии побывала чертова уйма людей, а людям свойственно оставлять после себя чертову уйму следов. И как среди них найти следы того, кто, собственно, и притащил сюда банку с мышьяком? Саму-то банку нашли.