Роберт Уилсон - Кровь слепа

— Я подумала, что вы, должно быть, здесь, но вы не отзывались. С утра пораньше, да?

— Один небезынтересный нам русский был убит на автостраде падением стального прута, — отвечал Фалькон. — Какие-нибудь новости для меня?

— Две недели назад вы поручили мне разузнать подробности о подружке Кальдерона Марисе Морено, проверить, не числится ли за ней чего-нибудь сомнительного.

— А я как раз по странной случайности о ней-то и думал, — сказал Фалькон. — Продолжай-ка.

— Не обольщайтесь понапрасну.

— Судя по твоему виду, результат за две недели работы не слишком впечатляющий.

— Ну, работа была урывками. А кроме того, вам должно быть известно, что в Севилье дела быстро не делаются, — сказала Феррера. — И что правонарушений за ней не замечено, вы тоже знаете.

— Ну а что ты все-таки нарыла?

— После того как я поставила на уши всю местную полицию, мне удалось выудить одну деталь.

— Деталь?

— Заявление о пропаже в мае тысяча девятьсот девяносто восьмого года ее сестры Маргариты.

— Восемь лет назад? — удивился Фалькон. — И ты считаешь это интересной деталью?

— Это все, что мне удалось обнаружить, — ответила Феррера, передернув плечами. — Маргарите было тогда семнадцать, успела только школу окончить. Месяц спустя местная полиция справилась о ней, и Мариса заявила, что сестра нашлась. По-видимому, девушка сбежала из дома с парнем, о существовании которого ее сестра не имела понятия. Парочка сбежала в Мадрид и оставалась там, пока не кончились деньги, после чего на попутках вернулась домой. Вот и вся история.

— Ну, по крайней мере, это дает мне повод побеседовать с Марисой Морено, — сказал Фалькон. — Больше ничего не припасла?

— Вот бумажка из тюрьмы. Начальник разрешает вам свидание с Эстебаном Кальдероном сегодня в час дня.

— Чудесно.

Феррера ушла, оставив Фалькона наедине со своими мыслями о Марисе Морено и Эстебане Кальдероне. Причина, по которой эти мысли никогда не покидали его, была очевидна: блестящий при всем своем высокомерии следственный судья, ведший дело о взрыве 6 июня, через несколько дней после происшествия, то есть в самый разгар следствия, пытался утопить в Гвадалквивире тело своей жены Инес, бывшей некогда женой Хавьера Фалькона. Последний, как начальник отдела по расследованию убийств, был вызван к месту обнаружения трупа. Когда, открыв лицо Инес, он увидел ее прекрасные, но такие безжизненные черты, он потерял сознание. При сложившихся обстоятельствах следствие по делу об убийстве Инес было передано человеку стороннему — старшему инспектору Луису Зоррите из Мадрида. Беседуя с Марисой Морено, Зоррита выяснил, что вечер убийства Кальдерон провел у любовницы, после чего на такси вернулся к себе, открыв запертую на двойной ключ дверь. Соединив воедино множество доказательств — имевших место скандалов между супругами, случаев сексуального насилия и рукоприкладства по отношению к жене, — Зоррита сумел заставить признаться ошеломленного таким натиском Кальдерона, в результате чего против него было выдвинуто официальное обвинение.

Со времени заключения Кальдерона под стражу Фалькон беседовал с ним лишь однажды, непосредственно после ареста, уже в камере. Теперь же он чувствовал волнение не потому, что боялся не совладать с новым всплеском эмоций, которые должны были всколыхнуться в нем при встрече, а в тайной надежде, что будет найдена крохотная щелка для проникновения в самую суть заговора.

Зазвонил внутренний телефон — комиссар Эльвира сообщал Фалькону, что прибыл Висенте Кортес из коста-дель-сольского отделения ОБОП. Фалькон связался с экспертами и узнал, что пока ими обнаружены только одни «пальчики», сходные с отпечатками Василия Лукьянова. Они собирались заняться деньгами, но для этого им нужно было получить от Фалькона ключ. Фалькон спустился в комнату, где находились вещдоки.

— Когда кончите работу, сообщите мне — до перевозки в банк я помещу деньги в сейф, — сказал Фалькон. — А что с кейсом?

— Самое интересное в нем — это диски, двадцать с чем-то там, — сказал Хорхе. — Один мы просмотрели. Похоже, снят скрытой камерой. Парни трахаются с девками, нюхают кокаин, ну и так далее.

— В компьютер не перекачали?

— Нет, только прокрутили на DVD.

— А сейчас где эти диски?

— На сейф положили.

Фалькон запер диски в сейф и поднялся к комиссару Эльвире, где его представили Висенте Кортесу из Отряда по борьбе с организованной преступностью и Мартину Диасу из ЦРОП — Центра расследований по делам организованной преступности. Оба специалиста были молоды, не старше тридцати пяти. Кортес производил впечатление опытного чиновника, но выпиравшие из-под белой рубашки бицепсы и широкие плечи служили доказательством, что этот усердный компьютерщик отлично натаскан и на захват преступников. Он был русоголов и зеленоглаз, с волосами зачесанными назад и ртом, казалось, постоянно готовым ухмыльнуться. Диас тоже был компьютерщиком, а помимо этого — лингвистом со знанием русского и арабского. Ростом без малого два метра, и потому в костюме, по всей видимости, сшитом на заказ, этот темноглазый брюнет имел привычку слегка сутулиться — наверное, выработанную необходимостью наклоняться при разговорах с женой, которая была ниже его на полметра. В расследовании дел, связанных с организованной преступностью, есть одна особенность — здесь требуются не столько физическая сила и хорошее владение оружием, сколько ум и аналитические способности, почему и проводят расследование в основном не полиция и отряды специального назначения, а чиновники и высококлассные компьютерщики.

Фалькон доложил этим троим обстоятельства дела. Пока он говорил, темноволосый, с аккуратным, по ниточке, пробором Эльвира перебирал папки на столе и время от времени щупал безукоризненный узел своего синего галстука. Он был консервативен, любил порядок и всегда действовал по инструкции и с оглядкой на свое и Фалькона высшее начальство — Андреса Лобо.

— Василий Лукьянов заправлял несколькими ночными клубами, притонами проституток в Коста-дель-Соль и на основных подъездах к Гранаде. Торговля живым товаром, сексуальное рабство, доходы от проституции — это его главные…

— Сексуальное рабство? — переспросил Фалькон.

— В наши дни девочку можно заполучить на срок какой только пожелаешь. И делать она будет все, что угодно, — от работы по дому до секса. А когда она тебе надоест, возвращаешь ее обратно и берешь себе новую. Такса — пятнадцать тысяч евро в неделю, — пояснил Кортес. — Существуют даже специальные рынки для такой торговли. Девушки там разные — из Молдавии, Албании, даже нигерийки попадаются. Чтобы добраться в наши края, они продавались и покупались десятки раз. Средняя цена продажи колеблется вокруг трех тысяч евро в зависимости от внешних данных. Таким образом, ко времени приезда в Испанию сумма возрастает и может достигать уже тридцати тысяч, и сумму эту девушка должна отработать. И мне, и вам это кажется диким, но такие, как Василий Лукьянов, не видят тут ничего противоречащего логике.

— В его машине нашли кокаин. Это что, побочный промысел или?..

— В наркоторговлю он втянут недавно. Вернее, даже не он. Главарь его шайки провернул одну сделку с товаром из Галисии и завязал отношения с колумбийцами, чей рынок — Коста-дель-Соль.

— Ну и какова в этом роль Лукьянова? — спросил Эльвира.

Кортес кивком сделал знак Диасу.

— Это вопрос непростой. Сейчас мы пытаемся понять, зачем он ехал в Севилью с почти восемью миллионами евро, — отвечал Диас. — Это крайне важно. В настоящий момент русские гораздо больше зарабатывают на сутенерстве, чем на наркоторговле. А распределение ролей в иерархии занимает нас с прошлого года. Ведь когда в две тысячи пятом мы разворошили это осиное гнездо, грузинский босс всей этой русской шайки здесь, в Испании, подался в Дубай.

— В Дубай? — удивился Эльвира.

— Куда же и отправляться теперь всем преступникам-террористам, торговцам оружием, отмывателям денег и…

— И скупщикам недвижимости, — закончил за него Кортес. — Ведь Дубай — это Коста-дель-Соль Среднего Востока.

— Так что же, у нас в Испании образовался вакуум? — предположил Фалькон.

— Ни в коей мере. На место босса у них заступил Леонид Ревник, присланный из Москвы. Назначение это здешние не одобрили главным образом потому, что первым долгом Ревник решил расправиться с двумя главарями, тоже родом из Москвы, посягнувшими на его прерогативы, — сказал Диас.

— Обоих нашли в десяти километрах от Эстепоны в Сьерра-Бермехе связанными, с кляпом во рту и застреленными выстрелом в затылок, — добавил Кортес.

— Мы полагаем, что это их противостояние имеет давнюю историю и началось в девяностые в их московский период, но мафиози тем не менее всполошились. Все поняли, что от них требуется теперь не только делать дела, но и постоянно быть настороже, опасаясь действий противоборствующей группировки, В этом году нами уже зафиксировано четверо так называемых «без вести пропавших». Прочие мафии — итальянская и турецкая, контролирующие торговлю героином, колумбийцы и галисийцы, чья сфера — кокаин, марокканцы, похищающие людей и торгующие гашишем, у нас действуют не столь жестко, как у себя на родине, и не так часто прибегают к насилию. В Испании они видят тихую гавань. В этом они следуют примеру наших давних друзей — арабов, занимающихся незаконной торговлей оружием по всему миру и использующих Коста-дель-Соль в качестве отправного пункта. Здесь же они отмывают деньги, почему и не желают привлекать к себе внимание. Другое дело русские, которым, по-видимому, сам черт не брат.