Кольцо блаженной Августины - Марина Владимировна Болдова

По окончании школы Лика неожиданно вышла замуж за сына друзей их семьи и отбыла на жительство в Москву. Там у мужа были стабильный бизнес, квартира и бабушка по материнской линии.

Расставались с Ликой трудно. «Пропадешь без меня, дурочка! Прости!» – заливалась слезами подруга, и Августина понимала, что та права. Имея приемными родителями Аллочку и ее мужа, самых не приспособленных к внешней среде взрослых людей из всех, кого знала, надеяться на помощь, если что вдруг случится, не стоило.

Оно, это «вдруг», случилось не скоро. И сейчас, после стольких лет, оно же стало причиной того, что Августина лежит на койке в больничной палате, время от времени вскрикивая от резкой боли в висках.

Алла подумала, что теперь, когда она полностью устранилась от дел мужа (в офисе запись на прием вела помощница), удовлетворять свою единственную страсть – страсть к путешествиям она сможет в любое время. И давно она никуда не ездила, аж с начала лета. Плюс настроение мужа ей в тягость, пусть сам в одиночку с ним справляется, а она тотчас же позвонит своей давней приятельнице в турагентство. «Осень хороша в Провансе», – подумалось ей.

Она по пальцам могла пересчитать совместные с мужем поездки. Возвращалась из них больной – Ося в отрыве от дома становился невыносимо капризным. Алле вместо отдыха приходилось постоянно гасить конфликты, так как Иосиф раздражался часто, высказывал свое недовольство громко, заставляя ее краснеть. Сама обладая характером легким, Алла понять его не могла, но угодить пыталась – для своего же спокойствия. Она каждый раз говорила себе, что муж не создан для длительных передвижений, а потому больше они никуда не поедут. Но манили дальние страны, морские пляжи и улицы европейских столиц, да мало ли что еще! И она вновь заводила разговор о путешествии, надеясь, что муж отпустит ее одну. Чуда не случалось, она паковала в чемоданы и его вещи. А так как Иосиф панически боялся летать, они традиционно поездом отправлялись к Черному морю.

Счастье пришло нежданно – однажды Иосиф вдруг согласился остаться дома. Алла, едва поверив в удачу, спешно собрала дорожный саквояж…

Алла пролистала список в мобильном и нашла нужный номер. Приятельница попросила зайти утром, отговорившись уже назначенным свиданием с новым мужчинкой (так она называла всех представителей мужского племени до тех пор, пока тот не становился ей законным мужем, или отсеивался как негодный для этого действа).

Немного подосадовав, что выбор маршрута (а это она любила не меньше самого вояжа) откладывается, Алла присела за стол и открыла ноутбук. Время за просмотром фильма пролетело незаметно, она вспомнила об ужине, поставила на плиту сковороду, положила кусок масла и, убавив огонь до минимума, направилась проведать мужа. Тот из кабинета еще не выходил, но точно уже проснулся – она слышала покашливание из-за двери.

– Ося, у тебя все в порядке? – спросила она, приоткрыв одну створку.

– Да, Аллочка, – ответил тот обычным тоном, и Алла успокоилась – злой порыв несколькими часами ранее был случайным, никакого особенного повода искать не стоило. «Но я все чаще раздражаюсь из-за его капризов и смены настроения. Отдых от него – правильное решение», – пришла она к окончательному выводу.

– Через пятнадцать-двадцать минут будет готов ужин, я жду тебя на кухне. – Не дожидаясь ответа, она закрыла дверь.

Алла выглядывала из окна на освещенную фонарем автомобильную стоянку – ждала, когда вернутся из клиники Варенины – оба были хирургами. С Ириной они дружили с первого класса, мужа ее она знала со дня их свадьбы. Причина столь нетерпеливого ожидания была одна – хотелось знать, кого же убили в доме напротив.

Как ни странно, бабушки в их дворе по скамеечкам не кучковались, мамочки с детьми шли гулять в сквер (всего-то через три дома), таким образом, источников дворовой информации не имелось. Алла надеялась лишь на то, что с Ириной сведениями о преступлении поделится кто-нибудь по-соседски.

Белый «Мерседес» Варениных въехал во двор уже после того, как они с Иосифом поужинали и тот после короткого «спасибо» вновь удалился к себе в кабинет. «Скучно живешь, Аллочка», – грустно подумала она, моя посуду: за ужином Ося не произнес ни слова, пребывая в своих астрономических грезах и, словно не чувствуя вкуса приготовленной женой пасты с морепродуктами.

Да, она лишь теперь по-настоящему начала жалеть о том, что растворилась в нем, казавшимся тогда гениальным и неординарным. Брат, хотя и редко, упрекал ее в таком самоотречении. «Ты зачем училась пять лет в университете, Алла! Чтобы подносить этому чудаку еду к носу, когда он забывает поесть?» – спрашивал он. «Гений должен быть свободен от быта!» – отвечала она с улыбкой – тогда это утверждение казалось ей правильным. Самуил лишь осуждающе качал головой.

Только однажды он вспылил не на шутку. Это случилось незадолго до дня его смерти. Ссора между мужем и братом возникла вдруг, кажется, ничего не предвещало ее начала – они мирно обедали в столовой их квартиры. Алла на несколько минут вышла на кухню за супницей, а когда вернулась, оба стояли возле своих стульев, сверля друг друга злобными взглядами. «Я сказал – нет! И даже после моей смерти ты не посмеешь…» – Самуил замолчал при ее появлении, она же бросила вопросительный взгляд на мужа, но тот уже спокойно усаживался за стол.

Конечно, она пыталась расспрашивать об инциденте и того, и другого. Но оба отговорились практически по-детски. Брат посоветовал «не делать из мухи слона», а Ося просто отрешенно улыбнулся.

«А я, похоже, совсем не знаю своего мужа! Истерика в день смерти Самуила, та обеденная ссора, сегодняшний всплеск злости… этому всему должно быть объяснение!» – вдруг подумала Алла, бросая взгляд на часы на стене: она решила, что правильно будет позвонить Ирине не ранее, чем через полчаса.

Тут же она вспомнила недавний разговор с Ириной, в ходе которого они даже слегка повздорили. Та встретила в магазине Августину, чем-то явно расстроенную. В ответ на расспросы Ирины отговорившись, что все у нее в порядке, племянница поспешила к кассе. Алла тогда лишь пожала плечами – взрослая женщина, мало ли что могло ее вывести из равновесия – что-то с ребенком, например. «И тебе все равно?! И совсем-совсем не интересно, что происходит в жизни твоей воспитанницы?!» – возмутилась подруга. «Она давно уже не опекаемый мной ребенок!» – отрезала Алла, заканчивая разговор на эту тему.