Галина Романова - Большие проблемы маленькой блондинки

Он не успел додумать, когда в дверь постучали. Никакой требовательности не было в этом стуке, никакой предъявы на законное вторжение. Осторожный стук, даже, можно сказать, поскребывание. Будто ногтями кто царапался.

Вот почему не было никого во дворе, Масютин! Он горько усмехнулся, зажмурившись и представив на мгновение целую толпу в масках на лестничной клетке. Тут же распахнул глаза и пошел к двери.

Упорствовать бессмысленно было. Ребята были бравыми — не то что эту хлипкую дощатую перегородку, дом снесут широченными плечами. Так что…

— Ты?! — Масютин невольно отступил. — Тебе что здесь надо, скотина?!

— Женька, прости меня! Прости!!!

С лестничной клетки на него нахрапом лез Гавриков Илюха, бледный, растрепанный, с огромными потными полукружьями под мышками. Не просто лез, а теснил его назад в квартиру и даже подталкивал его трясущимися, как у припадочного, руками. Теснил и без конца со всхлипом приговаривал:

— Прости меня, Женька!!! Прости!!! Я все, все знаю… Но ты меня только прости!!!

К ее дому они добрались часам к трем дня, не раньше. Сначала очень долго ждали автобус на той самой остановке, недалеко от кованого забора Удобновых. Потом долго ехали. Вылезли на автовокзале, поняли, что измотаны до предела, и решили пересидеть где-нибудь самый пик жары.

— Я знаю где! — возвестила Жанна, взяв курс на знакомое кафе неподалеку от посадочной платформы. — Там хорошо, идем.

Там и в самом деле было здорово. Тихонько под самым потолком работали кондиционеры, разжижая душный воздух приятной прохладой. Без лишней суеты и навязчивости официантки, улыбаясь, выставляли на столики заказ. Ребристая листва громадных папоротников слабо колыхалась. Крупные рыбины в двух здоровенных аквариумах с ленивым недоумением взирали на посетителей и на летний зной, удушливо ползающий за огромными стеклами кафе. Детвора здесь и то вела себя чинно. Одним словом, лучшего места для отдыха не найти.

Потому и засиделись, потому и проговорили сверх того, что ожидалось. А когда добрались наконец до ее дома и обнаружили несчастного Вадима, придремавшего на лавочке, то тут же виновато переглянулись.

Совсем ведь выскочило из головы, что парень был при исполнении. Что он тоже выполнял задание. Результата, правда, никто не ожидал, но все же… Все же стоило им поторопиться.

— Нет, ну вы вообще!!! — сонно заморгал Вадик в их сторону и отвернулся, обиделся. — Я тут чуть не сварился под этим солнцем! Чуть не сдох, попросту говоря! А они… Вот где вы были?! Где?!

Стас присел к нему и вкратце рассказал про визит к Удобновой Маргарите Павловне.

— Ничего себе! — Вадим покачал головой. — Вот почему Тамара поехала сюда! Эта шалава Светка всегда знала, где, кого и чем зацепить…

— Ну, а у тебя что? Нашел что-нибудь? — Стас не хотел, да передернулся от его слов.

— А то!

Вадим коротко глянул на Жанну, словно раздумывал, говорить при ней или нет. Потом решил, что положение и без того дрянь и испортить его чем-то еще просто-напросто невозможно. Решил и сказал:

— Нашел я эту съемную хату.

— Да ну! — Щукин не поверил. — И как же?! Где?! Может, ты ошибаешься?

— Да ладно тебе дурака из меня строить! — обиделся Вадим. — Не так уж у нас в городе много хат, которые для свиданий снимают. Москву нашли!.. На улицу Гирина нам нужно. И нужно, думаю, прямо сейчас, а то опоздаем.

— А почему прямо сейчас?! Почему опоздаем?!

— Проезжал я там мимо на моторе… — Вадим поглядел на Жанну с явным сожалением. — Ментов там море. И трупак какой-то выносили на носилках, простынкой прикрытый. Теперь, может быть, все равно опоздали. Но съездить, думаю, надо. Соседи-то все видели, расскажут…

К остановке такси они мчались, не разбирая дороги. Впереди Жанна, разметав по ветру длинные волосы. За ней следом Вадим, ходко переставляя ноги в потрепанных кроссовках. Позади всех Щукин. Тяжело ему было с такой вот комплекцией быть стайером.

Нашли скучающего частника. Втиснулись в его крошечную глазастую иномарку и, пока ехали на Гирина, дружно молчали.

— Опоздали! — возвестил Вадим, когда они высадились возле среднего с любого краю дома. — Уже никого!

В самом деле никого не было ни возле подъезда, ни возле дома. Ни милиции, ни зевак, никого.

— Что же делать?! — простонала Жанна. Картины, одна ужаснее другой, с катастрофической скоростью принялись сменять друг друга, аж в глазах потемнело. — Он… Он наверняка сюда пошел! Чей же труп отсюда выносили?! Слушай, Вадим, а может, это вовсе не имеет никакого отношения к нашему делу, а?! Может, это кто-то другой, а!

Щукин с Вадимом понимающе переглянулись, двинув к ближайшей от подъезда лавочке.

— Не бывает таких совпадений, гражданочка, — отвратительно протокольным тоном констатировал Вадим, потеснился, уступая место на узкой скамеечной дощечке. — Чтобы прямо в этом доме… В этом же подъезде… И чтобы просто кто-то посторонний… Нет, не верю!

— Я тоже, — поддакнул Щукин и кивнул на окно на первом этаже. — Сходил бы ты туда, Вадик, поинтересовался.

— Куда? Чем? — тот дурашливо закрутил головой, отслеживая щукинский кивок. — На первый этаж, что ли?

— Что ли.

— А че там?

— А там кто-то любопытный на нас поглядывает из-за шторки и не уходит. И окошко так выгодно расположено, из него все можно увидеть, если захотеть.

— Думаешь, хотели?

— А вот ты пойди и спроси, — посоветовал Щукин и даже подтолкнул его в спину. — Ступай, ступай! Мне с моей бандитской рожей разве кто что скажет!

Вадим пошел с великой неохотой. Приволакивая ноги, то и дело оглядываясь и без конца грозя в их сторону кулаком. Скрылся в подъезде и будто сквозь землю провалился. Нет его и нет.

Жанна смотрела на подъездную дверь, не мигая.

Сейчас… Вот сейчас она откроется, оттуда выйдет Вадим и расскажет что-нибудь такое… Такое, что после этого проще будет умереть, чем продолжать жить дальше.

Чей труп выносили на носилках? Чей?! Женька же наверняка пошел из дома прямо сюда. Раз именно здесь у них со Светланой Светиной имелось гнездышко. Пошел, значит, и…

Дальше вариантов было много, но самый страшный напрашивался сам собой. Он обнаружил тут свою обидчицу и… убил ее!!! Убил!!! Не его же, в самом деле, убили! Так ведь не может быть и…

В голове все ухало и перекатывалось. Горло саднило, а глаза щипало от напряженного вглядывания в подъездную дверь. Щукин еще, как назло, замолчал. Хоть бы говорил что-нибудь, пускай и глупость какую-нибудь несусветную. Все же лучше, чем гнетущее молчание.

Вадим выскочил из подъезда пробкой, будто выстрелил им кто-то оттуда. И сразу бегом к ним.

— Девку тут замочили, — выпалил он, добежав, втиснулся на скамейку и повторил: — Девку убили! Молодую. Из съемной квартиры.

— Светку? — это Стас спросил, у Жанны язык не ворочался, окостенев будто.

— Вроде ее. Тетка говорит, что видела ее тут раньше с ухажерами.

— А убийцу взяли? — снова поинтересовался Стас, ни на кого не глядя.

— Говорит, кого-то повели в наручниках. — Вадим беспечно болтал ногой, взбивая пыль под скамейкой вперемешку с окурками и обгоревшими спичками. — Народу, говорит, много бегало. То одни пробежали, то другие, то милиция, то ОМОН.

— Кого в наручниках увели?! — она все же нашла в себе силы выговорить, встала, поправила сумочку на плече и снова: — Кого, Вадим?!

— Говорит, какой-то лысый был в наручниках.

— Лысый?! — выдохнула она со всхлипом. — Точно лысый?! Ты ничего не путаешь?!

— Да нет. А мужик твой какой из себя?

— Ну, уж точно не лысый. — Слезы вдруг стремительно потекли из глаз, аж лица мужчин почти исчезли, слились в одно огромное светлое пятно. — У него нет лысины, Вадик! Нет!!! Он всегда… Всегда носил хвост… У него очень длинные и очень шикарные волосы, вот…

И она разревелась в голос, никого не стесняясь и совсем не заботясь о том, что подводка течет по щекам грязными ручьями, что помада размазывается носовым платком, и нос распухает и краснеет.

Плевать! Главное, что это не он! Главное, что это не Женька…

Она проводила Щукина с Вадимом до отделения милиции, где работал ее муж. Работал ли до сих пор, вопрос пока открытый. Проводила, но сама туда заходить отказалась наотрез.

— Мне всего этого хватит, ребята. — Она провела ребром ладони у себя под подбородком. — Вот по сих самых пор хватит! Не могу больше! Просто не хочу знать, и все!

— Куда ты теперь? — Щукин глядел на нее отсутствующим взглядом.

Оно и понятно. Он уже был одной ногой там — за казенной дверью, где собирался всеми правдами и неправдами выбивать правду об убийстве своей жены.

А Жанна устала. Она идет домой…

И зачем она пошла пешком, кто бы сказал? Ноги еле держали, сил не осталось уже ни на что. Даже на то, чтобы думать, печалиться, загадывать.