Наталья Солнцева - Иди за мной

О! Потаенные желания могут сыграть с человеком злую шутку! Вернер был прав, когда говорил об этом.

— Чего же я хочу на самом деле? — бормотал Ренат, шагая по мокрой траве. — Экстрима и адреналина?.. Да! Вот что питает мою душу!..

Он не заметил, как стемнело. Он не замечал моросящего дождя. Небесная влага не охлаждала его воспаленную голову. Он сделал большой круг и вернулся к «Мазде». Сони внутри не было.

— Соня… — позвал он. — Соня!.. Соня-а-ааа!!!

От пустых бетонных конструкций с черными провалами окон веяло жутью.

— Куда же ты подевалась?.. Соня!.. Соня!..

Над ним низко пронеслась летучая мышь, шурша перепончатыми крыльями. Он попытался ее схватить, чем вызывал гомерической хохот Вернера, подхваченный зловещим эхом.

— Вернер!.. — крикнул в ответ Ренат. — Выходи!.. Где ты прячешься?..

«Внутри тебя, идиот, — прошептал гуру. — Кого ты зовешь? К кому обращаешься? Все, что с тобой происходит, — плод твоих собственных усилий!»

Ренат озирался вокруг в поисках Сони. Или Вернера. Он потерял ориентиры, сорвался с якоря. Намокшая тенниска прилипла к его телу. Стало холодно. Он стучал зубами, продолжая звать Соню.

Отдаляясь от машины, он погружался в промозглый сырой мрак. Корявое дерево попалось на пути и остановило его. Ренат мог бы достать рукой нижний сук этого могучего уродца. Что, если взять и повеситься? Разом прекратить мучения? Альпинистский шнур у него с собой.

Он сунулся в карман и не обнаружил там шнура.

— Черт!.. Оставил в багажнике…

Ренат зачем-то достал телефон и осветил дерево. Сук заманчиво поблескивал водяными каплями, обещая избавить человека от выбора между страстью и совестью. Он был не прочь насладиться его агонией.

— Фиг тебе!

Ренат показал средний палец — непонятно кому. Не дереву же?

— Не дождешься! — пробормотал он, качаясь, как пьяный.

Казалось, в зарослях мелькает платье Сони. Она прячется от него, нарочно дразнит.

— Соня!.. — крикнул он в темноту, полную шепота дождевых капель. — Оставайся там!.. Тот, кто явился из тьмы, туда же и вернется!..

Лариса зябла в душном игорном зале и куталась в расшитую бисером шаль. Берт таки притащил ее в подпольное казино. Сюда пускали только избранных.

Вечерний наряд, небрежная прическа и нанесенный на скорую рук макияж сделали докторшу красавицей. Впрочем, Берту было не до своей спутницы. Его заворожил вращающийся круг рулетки. В глазах горел азарт. Он сжал локоть Ларисы и требовательно прошептал:

— Число!

— Тройка…

Он, не раздумывая, поставил на тройку и выиграл.

— Еще!.. Еще!..

— Может, хватит? — нахмурилась она.

— Мы только начали!

Перед ними кружились черные и красные ячейки с цифрами, по ободу скользил шарик. Волшебный, зачарованный шарик!

— Тридцать три, — подсказала Лариса, и Берт сделал ставку.

Шарик послушно занял указанную ячейку, Берт вскрикнул от восторга.

— Я опять выиграл!

Как это было по-мужски. Берт обильно излучал самодовольство. Лариса поморщилась. У нее пропал кураж.

— Еще! — потребовал Берт.

— Без меня…

— Перестань! — возмутился он. — Никогда не останавливайся на достигнутом!

— Закажи мне шампанского.

— Кутить, так кутить, — согласился Берт и поманил официанта. — Подай-ка нам «Вдову Клико», дружок.

Зал казался тесным из-за темной обивки и тяжеловесной мебели. Игроки внимательно следили за картами и рулеткой. Крупье сдержанно улыбались. Лариса первый раз попала в казино, и ей тут не понравилось. Она вспомнила, как Вернер учил группу угадывать числа, которые выиграют. Тогда никто не принял это всерьез.

— У меня получилось!

— Ты — гений, — охотно согласился Берт. — Поделишься опытом?

— Ни в коем случае. Знай свое место, милый.

Она наблюдала за ним из-под ресниц, что все больше его донимало. Движения его замедлились, язык начал заплетаться.

— Я тебя прошу…

Его шепот звучал жалобно, словно мольба ребенка. Лариса нащупала его слабое место, нашла «иголку», хранящую смерть Кащееву.

Берт обнял ее и горячо поцеловал. Она осталась холодна и невозмутима. Чем старательнее он угождал ей, тем быстрее она трезвела. Чары героя-любовника рассеивались, подобно утреннему туману.

Шампанское покалывало язык и пахло не так, как обычное игристое вино. Они с Бертом перед игрой перекусили, поэтому она не опьянела.

Берт произнес заветную фразу:

— Иди за мной! — и устремился к расставленным вдоль стены диванам. Лариса с бокалом в руках шла следом, сверля глазами его ровную спину. У него была горделивая осанка, широкие плечи и легкий шаг. Он дьявольски хорош.

— Не порть мне праздник, — обернулся Берт. — Я обожаю «чертово колесо»!

До Ларисы не сразу дошло, что он имеет в виду. Если сложить все числа рулетки, сумма составит шестьсот шестьдесят шесть. Число зверя!

— «Чертово колесо», — с пониманием повторила она. — Красное чередуется с черным. Кровь и тьма.

— Не совсем, — возразил Берт. — Есть еще зеленая ячейка — ноль. Зеро!

— Сегодня на зеро лучше не ставить…

— Я знал, что ты не подведешь!

Лариса раздраженно повела плечами. Берт уговорил ее надеть в казино «Цветок саванны». Брошь украшала вырез ее платья.

— Не прикрывай это чудо шалью, — попросил любовник. — Бриллианты любят свет. Они должны дышать светом! Купаться в нем!

— Здесь собралась всякая шушера, — упиралась она. — Ты только взгляни на них!

— Сюда шушеру не допускают.

— Я боюсь, что…

— Зачем женщине брюлики, если негде в них покрасоваться?

— Берт, нет…

Он уломал Ларису спустить шаль с плеч, и «Цветок» засиял солнечной радугой.

— У желтого цвета столько оттенков! — восхитился Берт.

Невысокий молодой человек в черном костюме с изумлением уставился на докторшу. Его привлекла необыкновенная брошь.

— На меня смотрят, — испугалась Лариса.

— Естественно. Твои бриллианты производят фурор!

— Нельзя было обойтись без фурора?

Что-то в облике молодого человека, который не сводил с нее глаз, напомнило Ларисе «байкера». Должно быть, его осторожная повадка или рука в кармане пиджака.

— Пойдем получать выигрыш, Берт, — заволновалась она.

— Рано! Еще пара ставок, и тогда…

— Я хочу в туалет! Где здесь дамская комната?

— Я тебя провожу…

— Я сама!.. Хотя нет, лучше проводи…

Ренат не нашел Сони и вынужден был вернуться домой без нее. Мрачные мысли одолевали его. По дороге он остановился в темном переулке и выбросил шнур, на котором собирался повеситься. Предназначенная для Зои петля чуть не затянулась на его собственной шее.

— Не рой другому яму, сам в нее попадешь…

С этими словами Ренат швырнул скрученную веревку в мусорный бак.

Дома он первым делом отправился под душ, потом выпил. Водка обожгла пустой желудок и согрела кровь. Ренат опьянел. Ему хотелось забыться, уснуть на целые сутки и проснуться в другом мире.

«На том свете, что ли? — ухмыльнулся Вернер. — Позор тебе, Михеев! Я думал, ты дольше продержишься. А ты спёкся!»

— Пошел вон! — возмутился Ренат и разбил об стену стакан из-под водки. Брызнули осколки.

Он не помнил, как очутился на диване под клетчатым пледом и задремал. Из головы не шла Соня. Неужели она до сих пор бродит между старыми ангарами и бетонными сооружениями без окон и дверей? Под дождем… мокрая и несчастная…

— Соня… — стонал он во сне. — Соня…

Ему снилось, как она падает в яму, полную черной воды, захлебывается и тонет. Он прыгнул за ней, чтобы спасти… и они вместе опустились на дно…

Вероятно, он забыл закрыть дверь, потому что Соня беспрепятственно проникла в квартиру и оказалась у его изголовья. Ее прохладная ладонь легла на его плечо.

— Где мой подарок? Желтенький цветочек?! Ты обещал…

— Я не вор, Соня…

— А как же любовь?

Ренат вздрогнул и проснулся. Приподнялся на локте, озираясь по сторонам. Комната была пуста. Он судорожно вздохнул и закутался в плед. Его била дрожь. Когда они с Ларисой шли под дождем через лес, он простудился и заболел бронхитом. Вместе с физической хворью навалилось кое-что похуже. Безумие, взращенное в его сознании Вернером.

Ларисе небось не легче. Как она справляется? Этот ее Мачо будет покруче Сони.

— Наконец-то! — раздался женский голос. — Пришел в себя! Я уж решила, что тебе совсем худо…

Соня сидела в кресле напротив, скрестив свои великолепные ноги, и расчесывала мокрые волосы с рыжими прядями. Эти пряди были похожи на языки пламени.

— Ты?..

— Я не могу оставить тебя одного в таком ужасном состоянии…

— Я думал, ты заблудилась в промзоне, — растерялся он. — Зачем ты вышла из машины?