Алла Полянская - Тайны виртуальной жизни

– Докладываю: пулю извлекли, кишечник починили, ты стала легче почти на двадцать килограммов, лежишь здесь третий день, сейчас канун Крещения, загадываем желания. – Букер морщится: – А у меня дежурство. Но это не страшно, сейчас приедет Жека и привезет нам угощение. А ты, Паола, будешь лежать и тихо облизываться, тебе всего этого нельзя.

– Вы что, прямо здесь все это трескать станете?

– Нет, конечно, это против правил. У меня в кабинете посидим, пока в приемном покое затишье. Ладно, пошли, ребята. Паола, мы по очереди будем сидеть с тобой, не грусти.

Они ушли, оставив меня с Нордом, и я немного разочарована. Норд, конечно, хороший парень, но…

– Паола, есть новости по поводу тех документов, что я изучал. – Норд садится рядом и смотрит на меня с сочувствием. – Ну, ты уже поняла, что Михаил Грабовский – это твой прадедушка, да?

– Не напоминай мне об этом, кошмар какой-то…

– Я тут поискал о нем информацию, Паола. Младший сын в семье тайного советника Грабовского повелся на новые веяния, вступил в марксистский кружок, участвовал в революции и воевал на стороне большевиков еще подростком. – Норд вздохнул: – Ты пойми, тогда было жестокое время.

– Но не все скатывались до массовых убийств.

– Участие в той казни Михаила Грабовского сильно преувеличено, решение принимал не он. Я поднял архивы, был там один чувак – Тихон Гелега, он там рулил. Он был старше Грабовского, разночинец, он руководил, а Грабовский еще пацаном был – на момент революции ему пятнадцать лет только исполнилось, потому с ним здесь сестра осталась, понимаешь? Ну а задурить пацану голову, развернуть его в сторону всякого зверства было просто. Так что вина Михаила, конечно, огромная, но не он все это организовал. Те бумаги – это дневники Грабовского, я их прочитал. Парень очень переживал, когда сестра покинула его ради племянников. И потом, когда получил от нее то последнее письмо, он вроде как опомнился. Кстати, он знал о тайниках, и в трюмо он нашел червонцы, которые тратил потихоньку, что позволяло ему нажить славу бессребреника – он просто не нуждался, а второй тайник он не трогал, здраво рассудив, что это будет опасно… Почитаешь, любопытный был персонаж. Думаю, только Тамара Ковальская знала, что он на самом деле не так уж плох. Она была женой портного Ковальского, который умер от сыпного тифа, оставив ее беременной, и она сошлась с Михаилом от безнадеги, я думаю – нищета, жилья нет, а тут молодой парень, и власть в его руках нешуточная, он был тогда заместителем начальника местного отделения НКВД, их в тридцать седьмом всех расстреляли за «перегибы». Они сошлись в тридцать пятом, Тамиле было тогда пять лет, и тогда уже Грабовский понимал, что жениться на Тамаре и вообще афишировать их связь не надо: в случае чего ее тоже арестуют, а то и расстреляют – систему он знал отлично. Когда его арестовали, один его друг помог Тамаре затеряться, съехать с той квартиры, где Грабовского знали в лицо и могли указать на Тамару как на сожительницу, помог также получить комнату в этой квартире, а еще раньше Грабовский отдал ей мебель из своего флигеля, но о тайнике сказал перед самым арестом, и то только потому, что Тамара родила ему дочь, он ради дочери старался. И предупредил, чтоб без крайней нужды не трогала там ничего, потому что это было бы опасно – сбывать такие вещи. И Тамара хранила тайну, и даже с дочерями не успела поделиться: Лида была совсем маленькая, и Тамила ребенок, как тут рассказать? Так что цацки эти – твое наследство, Паола, как и квартира, потому что Тамила Афанасьевна Покорская фактически была твоей двоюродной бабушкой. Как причудливо тасуется колода, как говорил Воланд.

– Жаль только, что моя бабушка не встретилась с сестрой. Она ее даже не помнила. Интересно, почему Тамила не искала сестру? Она-то должна была помнить!

– Кто знает, что у нее в голове крутилось? – Норд вздохнул: – Это подумать только, как ее жизнь ломала! Не нам их судить, Паола, да и никому, если на то пошло.

– Да кто судит-то…

Тамила Афанасьевна всегда очень приветливо со мной разговаривала, а в ту нашу последнюю встречу я даже не выслушала ее толком, посчитав ее страхи бредом выжившей из ума старухи. И вся ее жизнь поместилась в паре альбомов с фотографиями и в двух шкафах с одеждой, которую она не носила, а просто держала на память. И эти ботинки в коробках – ботинки того, кого она не ждала уже, но все равно хранила его обувь. Какая печальная судьба…

– Норд, иди, там Жека вкусностей привез. – Фьяметта заглянула в палату. – А то ведь съедят без тебя.

Норд коснулся моей руки и вышел, а Фьяметта уселась на его стул и с улыбкой уставилась на меня.

– Ну, что?

Я знаю, что это звучит грубо и что эльф, запрограммированный в ней, сейчас содрогнулся от ужаса, но деваться некуда, слово не воробей, а даже если бы воробей, ловить я его не побежала бы ни за что.

– Ничего. – Фьяметта поджала ноги, оседлав стул. – Лялька, все закончилось, а Билли-Рей еще здесь. Не хочешь ничего мне сказать?

– Я не помню ничего, Яна. Просто все очень быстро случилось, и я почти ничего не поняла в этой путанице, понимаешь? Какие-то конторы с секретными агентами, какие-то предатели, и под конец – моя соседка, милейшая старушка Эмилия Марковна, которая оказалась мозгом всей этой секретной галиматьи и которая выстрелила в меня. Ей восемьдесят четыре года, а она…

– Возраст – это просто возраст, Лялька, а человек остается тем, чем и был всю жизнь.

Это правда, я знаю. Мало кто в старости осознает и переосмысливает – скорее, случается наоборот: собственный опыт возводится в ранг Скрижалей и мышление просто останавливается, потому что человек перестает искать и сомневаться. И старость не отменяет то, что человек делал ранее, и последствий его поступков тоже не отменяет. Старость – это просто совсем рядом с небытием, и я в толк взять не могу, зачем Эмилии Марковне было все это нужно, в том числе и те жуткие деньги, которые были спрятаны на счетах. Ну вот что бы она на них купила? Молодость? Нет. Ну и зачем?

– От жадности – к власти, прежде всего. – Фьяметта смотрит в окно, за которым сгущаются сумерки. – Ты же много лет наблюдала на Форуме Папашу. Ему важна была власть, ощущение, что он в своих руках держит чью-то судьбу, чаще виртуальную, но бывало, что и реальную, и в последний год он многим принес вред именно в реале. И кто бы его ни убил, он сделал благое дело, потому что Папаша сам не остановился бы, заигрался очень.

Папашу убил Ирвин, Билли-Рей совершенно прав, и если бы я сразу подумала, то пришла бы к такому же выводу, но я тогда не выспалась, у меня было новое колечко, и я хотела домой. А потому я не думала, хотя и слышала разговор Ирвина и Гейши, но не стала анализировать и увязывать. Узнав, что труп – это Папаша, я просто плюнула на поиски его убийцы.

– Ладно, я пойду. – Фьяметта улыбнулась: – Я приду еще, потом. Кстати, ты в курсе, что Динальта арестовали?

– Нет, откуда?

– На Форуме тема висит, арестовали за мошенничество. – Фьяметта фыркнула: – Думаю, он сядет надолго. Народ ржет с него, не любили у нас этого вечно кривляющегося гада. Все, я ушла, будь хорошей девочкой.

Ну да, будь хорошей девочкой, как же! Когда внутри что-то зверски болит и единственное, что во всем этом мне нравится, так это моя новая фигура, которую я сохраню во что бы то ни стало.

– Зажечь свет?

– Не надо.

Я не хочу, чтоб он видел меня вот так.

– Букер говорит, что через неделю выпишет тебя. – Билли-Рей садится на освободившийся стул. – Все закончилось, Паола.

– Все злодеи пойманы?

– Я передал флешку ребятам из сводного отряда Чистильщиков. – Билли-Рей улыбнулся, и совсем недобрая у него улыбка. – Могу себе представить размер чисток. Ну, поделом.

– Бункер твой рассекретили окончательно…

– У меня еще два в запасе остались. Соседка твоя знала только об этом. Кстати, она вчера выпала из окна – видимо, мыла окна, а ногу где-то повредила, ну и не удержалась.

– Билли…

– Ты что? Я ни при чем, я же здесь был, с тобой. Когда ты в бункере сознание потеряла и я понял, что ты ранена, то думал, не дождусь подмоги, а они тут как тут – и сюда тебя, на стол. Мы с Нордом поделились с тобой кровью, ты в курсе?

– И что теперь будет?

– Ничего. – Билли-Рей вздохнул: – Кузен твой, кстати, жив-здоров, но не помнит ничего, как я и думал. Не понравился он мне, в гости звать его не будем. Я завтра елку разберу и вынесу, хорошо? Мне ребята помогут. Там у тебя разгром учинили, искали флешку, видимо, – мы все приведем в порядок, наших еще подтянем, я в разделе «Строительство» тему создал, строители помочь обещали. В общем, Форум своих не бросает. Я займу тот шкаф, что слева от двери, ладно? Потом купим другой, попросторнее.

– А как же эта? Ну, та твоя девица?

Билли-Рей уставился на меня сквозь сумерки с немым изумлением:

– Какая девица?

– Ну, та… Помнишь, ты сказал, что и личная жизнь у тебя «более-менее сложилась»? Ты это говорил, я отлично помню.