Елена Арсеньева - Клад вечных странников

Что дальше, что дальше?!

Дальше получилось: Первокрестъ и дары мнози.

Первокрест и многие дары?!

Ветром и дождем свистела за окном ночь, а на листке выстраивались буквы, слова, строки:

«Во имя отца и сына и святаго духа, аминь.

На полнощь от земли Аввакума воздвижен бысть знак веры истинной. Попечению глуби земныя предан Первокрест и дары мнози, кои кесарь Констянтин, сын Леонов, дасть Ольге, егда крестише ея в Царюгороде в лето 6463.

Сохрани, брате, тайну сию, и Христос имать сохранити тя, якоже сохрани Ноя в ковчезе, и Лота от содомлян, и три отроци от пещи, тако и тя избави от сетий диавола. Жала птицы стерегися страха ради твоего.

Помни: внезапу Судия прииде, коегождо деяния обнажатся, но страхом зовем в полунощи: свят, свят, свят еси, Боже! Слава те, Боже наш, помилуй нас, слава тебе!»

Наконец он положил ручку и какое-то время недоверчиво смотрел на словесную вязь.

«Раскопай в стене!» – вспомнился ехидный совет Иезекииля.

– А ведь раскопах, – прошептал онемевшими губами. – Раскопах! Раскопах!

Ну, до этого было еще далеко…

Ирина очутилась за околицей. Вокруг простиралось выгоревшее пространство, еще вчера бывшее зеленой луговиной. Кое-где торчали черные остовы полусгоревших деревьев. Жуткий пейзаж! Дорога на Арень и домишки деревни кажутся чем-то потусторонним и нереальным среди этой выжженной пустыни.

Ирина кое-как выцарапалась наружу и присела на обугленную коряжину. Ноги ныли, кожу на коленях саднило. Подумаешь, проползла каких-то двести метров, а еле жива. Как же чувствовал себя старенький дед, проделав такое путешествие? Но, во всяком случае, он знал, что делать дальше, – в отличие от Ирины.

А в самом деле: куда податься и что предпринять? Неужели ее путешествие закончено и не остается ничего другого, как вернуться? Можно, конечно, пройти через лес к скиту. Виталя наверняка вернулся туда, он ее не прогонит и даже, очень может быть, позволит спуститься в подземелье и пошарить там, если она даст слово не обращать внимания на бандитский арсенал.

Тоже вариант! Не сидеть же, в самом деле, в обществе бабы Ксени, ожидая, пока вернется совершенно не нужный ей Павел!

Вдруг Ирина вздрогнула и тревожно вскинула голову. Почудилось ей или в самом деле…

Точно! Упомяни о черте, а он уж тут!

Со стороны Арени, приближаясь к Вышним Осьмакам, на полной скорости летел джип, напрочь утративший всякое сходство с черным цветом и заляпанный по самую крышу. «Дворники» интенсивно месили грязь на ветровом стекле.

Павел! Летит как на крыльях! Сейчас промчится через деревню, притормозит около дома бабы Ксени, узнает, что Ирины нет, и отправится искать ее. И найдет – с его-то упорством и уверенностью в себе!

Нет… смотрите-ка, автомобиль резко свернул с дороги и встал под прикрытием необитаемого сельсовета. Павел выскочил из джипа, оглянулся – и задами побежал к дедовой избе. Ирина смотрела, не зная, то ли вздыхать с облегчением, то ли удивляться.

Павел выглядел как-то странно. Вид у него был… как бы это поточнее сказать, несколько безумный. Вдобавок на спине вырос небольшой горб… Ирине потребовалось какое-то время, чтобы сообразить, что это рюкзак.

Загадочно. Уезжал-то он налегке – что, выходит, прибарахлился в дороге? Может, продуктов купил для бабы Ольги, как и собирался позавчера? Надо полагать, с Петром все в порядке, если Павел смог заняться покупками! Спасибо и на том.

Время шло, а Павел все не показывался на дедовом крыльце. Да что он там ищет, в доме, или что нашел, коль так задержался? И вдруг ее осенило. Да ведь посреди сеней валяются сдвинутые доски, прикрывавшие лаз! Павел увидел их, увидел черный провал – и не смог совладать с любопытством. Наверняка он тоже полез в подполье, и если Ирина просидит на своей коряге еще несколько минут, прямо перед ее носом высунется из земли чумазый и мокрый Павел.

Ирина подхватилась и ринулась в сторону, где громоздились обугленные стволы нескольких березок, а может, и осинок, причудливо переплетенные друг с другом. Она едва успела присесть на корточки под их прикрытием, как увидела Павла, который споро выбирался из-под земли. Однако ему потребовалось гораздо меньше времени, чем Ирине, чтобы преодолеть подземный коридор, а если учитывать, что он полз в темноте, то и вообще рекордно короткий срок.

Нет… с чего это она взяла, что Павел полз в темноте? В руках у него был большой электрический фонарь!

Интересно, заметил Павел в его свете, что кто-то пробирался подземным ходом незадолго до него? Интересно, обнаружил в дедовой избе брошенное платье, в котором до этого ходила Ирина? И какие выводы сделал из всего этого?

Ответ на это можно было получить очень просто – стоило только вылезти из своего укрытия и окликнуть Павла, но Ирине почему-то ни за что не хотелось это делать. Более того – она совсем скрючилась, стараясь сделаться как можно более незаметной, а когда решилась, наконец, приподнять голову, увидела, что Павел споро удаляется от деревни.

Куда это он чешет? Почему бросил машину? Если бежит в скит – а это наиболее правдоподобный ответ, потому что у Павла давно чешутся руки расправиться с Виталей, – почему решился идти пешком через обугленный лес, рискуя ноги переломать, вместо того чтобы сесть снова в джип и со всеми удобствами…

Ирина какое-то время еще вглядывалась в серую завесу, в которой постепенно таяла высокая черная фигура, а потом вдруг вскочила и ринулась вперед, подбирая повыше платье, чтобы было удобнее перескакивать через беспорядочно наваленные стволы.

Впереди замаячила серая вода Безымянки. Павел, не замедляя бега, ворвался в воду и через минуту был уже на другом берегу. Ирина, в очередной раз плюнув на стыд (привычка – вторая натура!), задрала платье повыше, сбросила туфли, взяла их в свободную руку и тоже вошла в реку, осторожно нащупывая дно босой ногой и размышляя, что будет делать, если ухнет в какой-нибудь предательский бочаг? Молча погибать? И куда она спрячется, если Павел вдруг оглянется? Заляжет на дне, как подводная лодка, выставит перископы и продолжит наблюдение?

Но Павел не оглядывался. В той напористости, с какой он продвигался вперед, было нечто пугающее. Казалось, он одержим своей целью и ничему не позволит сбить его с пути!

Ирина выбралась на берег, обулась – вдруг обнаружила, что впереди никого нет.

Сначала она не поверила глазам и долго озиралась, решив, что Павел скрылся за каким-то взгорком или наваленными в кучу горелыми кокорами. Однако его не было, нигде не было! Но ведь не в небеса же он воспарил, не под землю же провалился!

А почему бы… почему бы и не под землю?

Действительно, он бежал в скит. Только разыскивал для этого не какой-то там обходной путь, а, напротив, самый что ни на есть прямой: подземный ход, которым уже проходил раньше, когда спасался от пожара!

Как же он отыскал спуск в подземелье? Видимо, была какая-то примета. Такая, что ее даже огню трудно было сожрать!

Ирина огляделась. Павел исчез примерно вот здесь, на склоне. И что тут годится на роль приметы? Только вот этот гигантский выворотень, мокро блестящий обугленными отростками корней. Наверное, дерево простояло лет триста, прежде чем нашла и на него погибель.

Ирина подкралась поближе. А это что такое внизу, в грязи? Отпечаток ладони… отпечаток мужской ладони! Надо полагать, Павел именно здесь оперся о землю, прежде чем нырнуть под нее.

Ну что ж, где один человек прошел, и другой завсегда пройти сможет!

Ирина сунула руку за пазуху, где надежно оберегался замотанный в полиэтиленовый пакетик спичечный коробок, и только теперь заметила, что не задула свечу, когда вылезла из «крысиной норы». То есть она преследовала Павла днем с огнем, не хуже того Диогена. Ищу человека… только не того, которого нашла.

Надо быть осторожнее. Хорошо, что додумалась прихватить запас свечей, а то плохо ей придется, если огонек вдруг погаснет где-нибудь на глубине двух-трех метров.

Ворохнулись было остатки здравомыслия, что-то робко вякнула осторожность, однако Ирина не дала себе труда прислушаться к голосу разума: оперлась ладонью точнехонько там, где отпечаталась рука Павла, и отважно просунулась под выворотень.

В первую минуту показалось, будто она очутилась в той же самой «крысиной норе», по которой уже ползла от сеней деда Никифора. Точно так же утрамбованы стены и пол, точно такая же высота, вернее, «низота» потолка.

Однако через несколько мгновений она вдруг ощутила ладонями и коленями не землю, а доски. Повела вокруг фонарем, посмотрела вверх – да так и ахнула, увидев, что потолок резко поднялся.

Ирина выпрямилась, не веря себе. Да, с ее ста семьюдесятью пятью сантиметрами роста можно стоять здесь совершенно спокойно, даже не касаясь макушкой свода. Ого, как все обустроено! Не только пол устлан досками, но и потолок укреплен поперечными плашками. Вдоль стен – прочные стояки из бревен, а стены заплетены неоструганными, сучковатыми жердями. Наверное, это лиственница, ее ведь время не берет.