Татьяна Иванова - Алмазы французского графа

— Ну и что же, пристрелили?

— Нет. Какое там! Он теперь вор в законе, АВ-ТО-РИ-ТЕТ!

И лично посещать меня ему западло, как они выражаются.

— Зато пистолетик этот Вам аккурат сгодился, чтобы пристрелить моего мужа. Не зря приобрели, значит!

Майор умолк, погрустнев.

— И зачем я Вам все это рассказываю, а, Екатерина Леонидовна?

— Скорей всего затем, чтобы перед самим собой оправдать свои поступки, совесть-то, поди, гложет. Ну, и тем самым, себя жалеючи…

— Дура! — рявкнул майор раздраженно. Побыла бы ты хоть раз в моей шкуре! Праведница хренова! Тебя не травили всю жизнь несвободой и насилием, не гоняли, как подстреленного кролика, не угрожали расправой с близкими, и вообще….Совесть гложет! Хм! Отглодала она, совесть-то, износилась, штопать негде!

— Сколько же Вас преследовали?

Майор криво усмехнулся. — Не важно.

— Я знаю от вологодских, что из-за этого преследования Вы жили у них пять лет.

— А зачем тогда спрашиваете?

— Но ведь Вы же скрылись тогда, уехали.

Камушев зло рассмеялся.

— Скроешься от них, как же! Я, как ни старался, даже не сумел скрыть от них, что у меня появился ребенок.

— Да на что же Вы им сдались-то?

— А зачем бандюкам сдаются свои люди в милиции?

— Так ушли бы из органов и всему делу конец!

— Ну да, только кто бы мне позволил!

— Тогда надо было их сдать что-ли! — Катерина произнесла это как-то неуверенно. Поняв, что сморозила глупость.

— Екатерина Леонидовна, Вы начинаете меня раздражать. Наш разговор уже и так далеко зашел. Я пришел не за этим. И даже не за тем, чтобы рассказать Вам о связи Бережного с бандитами. Я пришел за бриллиантом.

— И что же, Вы отправитесь искать клад?

Майор усмехнулся. — Я решил сделать гораздо проще. Зачем рисковать и разгадывать шарады с четырьмя неизвестными? Я уверен, что в этой загадке присутствует некий семейный секрет, — нюанс, так сказать, для постороннего. И кроме посвященных, разгадать его никто не сможет. Я отыскал наследника Григорьевых. Ведь в записке сообщалось, что вся родня укатила в Париж. Я сделал запрос по своим служебным каналам и практически без труда отыскал наследников Григорьевых, у которых имение находилось под Питером в "Голубых прудах". Правнук Маши Григорьевой очень богат. Он готов выкупить у меня и карту и бриллианты.

— Интересно, сколько же Вы с него запросили?

— Это Вас не касается!

— И Вы хотите скрыться на вырученные деньги?

— Совершенно верно! Уеду, наконец, из этой гребаной, бандитской страны туда, где меня никогда не найдут.

— А вдруг найдут, все-таки.

— Не станут даже пытаться. Там я им ни на что не сгожусь.

— Почему?

— Потому. Мне надоел этот никчемный разговор. Где камень, Екатерина Леонидовна?

— А если я Вам его не отдам?

Майор усмехнулся. — Мы не в детском саду.

— А что будет со мной?

— Я не стану Вас убивать.

— Что, вот так запросто, возьмете бриллиант и уйдете?

— Возьму и уйду, но не запросто.

Катерина насторожилась. — А как?

— Катя, давайте камень.

Катерина направилась в спальню. Майор последовал за ней. Она подошла к гардеробу, открыла дверцу и просунула руку под белье, лежащее на верхней полке. Потом вдруг замешкалась, рука перестала шарить, застыв на месте.

Майор тут же достал пистолет.

— Только без глупостей.

— Если Вы думаете, что у меня там оружие, то ошибаетесь, — сказала Катерина и просунула руку поглубже, нащупав замшевый мешочек.

— Вот!

Майор выхватил его, достал бриллиант и принялся рассматривать его на свету, продолжая держать Катерину под прицелом.

— Уберите оружие. — Сказала она.

— Зачем?

— Боюсь, ненароком спустите курок от волнения.

Майор не обратил внимания на ее слова.

— Да, это он!

Катерина усмехнулась. — Интересно, когда бы я успела его подменить!

Камушев убрал камень во внутренний карман пиджака и резко схватил ее за руку, так, что Катерина вскрикнула. Пригрозив, чтобы она не кричала, он потащил ее к батарее.

Через мгновение, на руке Катерины защелкнулся наручник, приковавший ее к трубе.

— Сядьте на пол. — Скомандовал майор.

— Зачем?

— Довольно вопросов! Я сказал…

Катерина села.

Камушев достал из портфеля веревку, какие-то тампоны и пластырь.

— Кляп будете делать? — воскликнула Катерина.

— Уже делаю!

Камушев положил пистолет на стол, предусмотрительно подальше от Катерины и принялся мастерить кляп.

Но…..спустя минуту, почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в спину.

— Стой и не дергайся! — скомандовал Валера.

Майор замер, а Валера, схватив веревку, тут же накинул ее ему на шею, затянув петлю.

— Так ты душил моего отца? Так?

Лицо майора побагровело. Он закашлялся.

— Валера, прекрати, ты ж его задушишь! — воскликнула Катерина.

— Не мешало бы! — зло пробурчал Валера, и ослабил петлю. — Я, между прочим, тоже чуть не задохнулся в твоем шкафу.

Потом Валера пинками подвел майора к Катерине.

— Снимай наручники!

Освободившаяся Катерина потерла руки.

— Представляешь, если бы мне и правда пришлось просидеть в наручниках долго? Я бы осталась без рук. — Пожаловалась она Валере.

Они связали майора и усадили в кресло. Катерина сняла с шеи шнурок, на котором висел миниатюрный диктофончик.

— Включай. — Скомандовал Валера. — Проверим, как записалось.

Катерина нажала на воспроизведение.

Ее разговор с майором был записан очень четко и громко.

— Техника, черт побери! — обрадовался Валера. — Ай, да Аркадин! Вовремя он в Москву прикатил!

— Ну, что, Валер, звони в прокуратуру! — поторопила любимого Катерина. — Кстати, полковника тоже позови. Он мне не поверил, так пусть приедет и сам во всем убедится.

Камушев смотрел на них, ничего не понимая.

— Катюш, а телефон-то где?

— Визитка полковника Новикова лежит в записной книжке на столике в прихожей, а телефон прокурора вот, — Катерина достала из кармана сложенный вчетверо листок.

— Как Вы меня вычислили? — спросил Камушев.

Катерина победно усмехнулась.

— А помните, как-то я приезжала к Вам в Тулу с бабушкой. Мне тогда было лет шесть или семь.

— Что-то припоминаю.

— Ну, так вот! Я запомнила Вас худощавым юношей с короткой стрижкой и торчащими ушами. Но самое главное, мне запомнилась Ваша двойная родинка "восьмеркой" за правым ухом. А вот увидеть ее можно только, если стрижка очень короткая! Вы совершили промашечку, Андрей Константинович, или, как Вас там, Александр, простите, не знаю по батюшке, решив постричься, когда ожидали меня в салоне. Вчера я узнала Вашу необычную родинку, оттого и впала в такое жуткое состояние. Правда, вовремя ретировалась, чтоб не выдать себя и на ходу даже сочинила историю про Валеру, чтобы не вызвать у Вас подозрения. Потом я полезла за валидолом. Надо признаться, что мне и впрямь стало плохо от своего открытия, иначе я не притронулась бы к Вашему пиджаку. А там, на удачу, оказалось Ваше удостоверение с фотографией, которое я тут же решила прихватить с собой. А знаете зачем?

Камушев молчал.

— Да, чтобы показать Вашу фотографию соседке с первого этажа. Той самой бабушке, которая вечно торчит у окна, и которую Вы намеренно не стали допрашивать, ограничившись только ее внуками. А почему, спрашивается? Да потому, что Вы видели ее у окна в тот момент, когда входили в подъезд перед возвращением Володи. Она сразу узнала Вас по фотографии. Вот так-то, товарищ майор!

В комнату вошел Валера.

— Ну, что, дозвонился?

— Да. Новиков с группой захвата сейчас прибудет.

— С группой захвата? — засмеялась Катерина, поглядывая на связанного майора. — А на фиг она нужна?

— Для протокола! — пошутил Валера.

Катерина укладывала в большую дорожную сумку вещи, когда раздался звонок.

— Наконец-то! — обрадовалась она, и поспешила открыть дверь.

На пороге стоял Леонид Викторович.

— Привет, папа! Ну, что ж ты задерживаешься?!

— Так получилось, Катюша. Понимаешь, я, было….

— Папа, можешь ничего не объяснять. На это нет времени.

— Да, в чем дело-то, Катя? — насторожился Леонид Викторович.

— Не пугайся. На этот раз у меня для тебя хорошие новости. Садись. Есть разговор.

Леонид Викторович присел на диван.

— Я собираюсь переоформить на тебя бабушкину квартиру.

— Нет, Катюша….

— Только не возражай! Я уже все решила. Ну, скажи, зачем она мне? Куда мне при этой жилплощади еще одна?

— Бабушка решила, что она должна быть твоей и….

— Папа, бабушка ничего не решала. Она просто своевременно приватизировала ее на меня, потому, что я была здесь прописана. И потом, тогда я еще не была замужем и не имела такой шикарной квартиры, как теперь. И еще. Бабушка, узнав о моем намерении, ни за что не стала бы возражать. Она, наоборот, порадовалась бы. Ведь твоя семья очень нуждается в этой квартире. Одним словом, я хочу, чтобы Вы переехали в Москву.