Мария Спасская - Черная луна Мессалины

Исаак почтительно склонил голову и, погладив гребень пальцем, благоговейно опустил его на шелковую подушку рядом с золотой буллой.

Москва, 199… год

До гостиницы американцев я доехала, не соблюдая правил движения и моля провидение, чтобы меня не остановили сотрудники ГАИ. Дорога была каждая минута. Рядом с главной площадью Москвы бурлила жизнь. Перед гостиницей вовсю шла бойкая торговля матрешками с портретами Горбачева, Ельцина, Ленина, Сталина и других знаковых фигур советской истории. Иностранные туристы, не боясь простудиться, примеряли шапки военного образца с кокардами Советской армии, придирчиво рассматривая разложенную на самодельных прилавках военную атрибутику.

Дамы полусвета продавали себя. Одетые не по погоде в короткие кожаные юбки и меховые жакеты до пояса, жрицы любви, сверкая затянутыми в нейлон ногами, прохаживались в сапогах-ботфортах на высоченных каблуках перед входом в гостиницу. В пальцах их дымились сигареты, глаза призывно стреляли по сторонам в поисках потенциального клиента.

Я миновала длинный ряд коробейников, прошла мимо стайки путан и оказалась перед швейцаром в фуражке и в кителе с галунами. В сумке валялся гостиничный пропуск, выданный мне Фишманом, и я не преминула им воспользоваться. Швейцар бросил профессионально-недоверчивый взгляд на предъявленную бумажку и посторонился, пропуская в холл. Не помня себя от тревоги, бегом кинулась к лифту. Кабинка взлетела на верхний этаж, и по ковровой дорожке я припустила к «люксу» Секси Бум. В считаные секунды пересекла длинный коридор, приблизилась к нужной двери и постучала. Минуту ждала ответа и, не дождавшись, повторила попытку проникнуть в номер. За дверью стояла гробовая тишина, и у меня отлегло от сердца. Значит, все-таки гуляют по Москве! Выходит, зря я волновалась.

Но только я хотела уйти, как дверь распахнулась и на пороге появился Лео Фишман. Желтая атласная пижама в «огурцах» была залита кровью, глаз украшал синяк. К разбитому носу импресарио прижимал казенное гостиничное полотенце, с которого капала розовая от крови вода.

– А-а, Елена, это вы! – злорадно выдохнул он, распахивая дверь настежь. – Ну что же, госпожа Левина, проходите и полюбуйтесь, что со мной сделал бывший муж нашей несравненной Мессалины!

Войдя в просторную гостиную, я сразу же увидела свернувшуюся в кресле Юлиану. Стриптизерша из «Эротики» сидела с видом невозмутимой добропорядочности, взирая на Лео, как на свою собственность. Не сказать чтобы меня это удивило. Юлиана умела понравиться кому угодно, если она смогла понравиться даже мне.

– И кто вас так? – уже зная ответ, все-таки спросила я.

– Ну, разумеется, ваш родственник. Роман Левин.

Перевернув полотенце на чистую сторону и снова приложив его к расквашенному носу, импресарио, расхаживая по номеру, возбужденно заговорил, жестикулируя свободной рукой:

– Да, признаю, мы играли нечестно. Много лет назад я подобрал Секси в публичном доме Бронкса и сделал из нее звезду. Мой друг-режиссер снял ее в фильме «Черная луна Мессалины», а я, будучи консультантом, рассказал про исторически подтвержденные атрибуты ее героини – лунный гребень и золотую химеру. Сначала Секси не поверила, смеялась, но после съемок загорелась идеей заполучить артефакты в свое полное распоряжение. Секси настаивала, и я сдался. И мы начали думать, как нам это устроить. Нам повезло. Джулиана, – американец кивнул на сидящую в кресле девушку, – как раз только что закончила Московское хореографическое училище и приехала в нашу страну с целью стать второй мисс Секси Бум. Для этого ей нужен был такой продюсер, как я. И я пообещал помочь русской танцовщице, но, разумеется, в обмен на услугу. Джулиана должна была уговорить владельца известного московского стриптиз-клуба принять вас, госпожа Левина, на работу в качестве арт-директора. С двумя владельцами подобных заведений ничего не вышло, и только хозяин «Эротики» дал согласие на эту авантюру в обмен на обещание Джулианы работать у него.

Наверное, у меня было такое лицо, что импресарио невольно фыркнул.

– Елена, вы удивлены? – не скрывая иронии в голосе, осведомился он. – Я вас отлично понимаю. Не слишком-то приятно узнать, что тобой манипулируют и ведут за спиной свою игру. Я вижу, госпожа Левина, вам не терпится узнать, почему именно вы? Все очень просто. Вам было проще всех заполучить гребень, ведь ваш дядя дружит с Геннадием Кульбицким. Джулиана не подвела. Вы стали не только сотрудницей, но и любовницей Константина. Должно быть, он пошел на это, чтобы позлить Джулиану. Но ей не было дела до траченного молью ловеласа. Девочка лишь выполняла свою часть договоренностей. Зная тщеславие своего шефа, Джулиана как бы случайно подбросила идею – пригласить на Новый год Мессалину. Хозяин «Эротики», будучи снобом, охотно согласился. И мы, для приличия поломавшись, вылетели в Москву. Как вы, вероятно, понимаете, чемодан в аэропорту не пропадал. Я выкинул его в уборной. Должен признать, Елена, вы оправдали наши надежды. Вы раздобыли гребень. С подвеской химеры все было еще проще. Этот бизнесмен из России, Эдуард Громов, в первый раз появился на нашем представлении в Чикаго и оставил Секси свою визитку. Секси заметила у него золотую химеру, и с тех пор мы не спускали с Громова глаз. По приезде в Москву я отослал Эдуарду персональное приглашение на наше шоу. Разве я мог предположить, что Секси снова возьмется за старое и поедет с ним в какой-то лесной домик на озере? Как я устал от ее бесконечных романов! Я не знаю, где гребень, где Секси! Ищите ее сами!

Он обессиленно опустился на диван, как бы иллюстрируя свои слова. И уже с дивана продолжал:

– Когда к нам в номер ворвался этот русский, я имею в виду вашего дядюшку-музыканта, и заявил, что когда-то мою жену звали Татьяной и что она сбежала от него много лет назад, якобы погибнув под лавиной в Альпах, я подумал, что господин Левин сошел с ума. Но теперь я вижу, что эта тварь могла выкинуть все, что угодно. Даже подстроить свою смерть, только бы скрыться от скучной повседневности. Вот! Полюбуйтесь!

Американец театральным жестом отдернул руку с полотенцем от лица и указал на ссадины.

– Господин Левин бил меня кулаком по носу и требовал сказать, где его Танюша сейчас, ибо он, видите ли, желает лично взглянуть в ее глаза и спросить – за что? Он думал, я только притворяюсь удивленным. Но, честное слово, я ничего не знал! Я даже предположить не мог, что Секси русская. Все это время я полагал, что она мадьярка. Когда я выкупал ее из борделя, сутенер отдал венгерский паспорт на имя Марджет Шандор и поклялся, что это ее. Но ваш дядя мне не верил. Он, черт его возьми, увидел съемки из ночного клуба и узнал в Мессалине свою Танюшу. И тут, представьте, как в дурном кино, – Фишман иронично приподнял брови, – пока ваш дядя избивает меня в спальне, в номер вбегает Секси собственной персоной. Она не замечает своего бывшего и, думая, что мы одни, с порога заявляет, что уходит от меня, ибо наконец-то обрела свою истинную любовь. Левин выскочил из спальни с криком «Танечка», но эта проворная сучка уже успела выбежать из номера. Ваш родственник побежал за ней. Джулиана как раз шла сюда и столкнулась с ним в коридоре и может подтвердить, что я говорю правду. Поверить не могу! Секси променяла наш бешеный успех на смазливого торговца медицинским оборудованием! Вы думаете, Елена, это впервые? О нет! Секси все время ищет приключения и находит их. А когда наиграется, приползает назад и молит о пощаде. Я долго терпел ее выходки, но всему есть предел. Где она со своим новым любовником сейчас, я не знаю и знать не хочу! На ее место я беру Джулиану. Думаю, что это вас должно порадовать. Вы, Елена, можете вернуться к Константину. Если он не брезговал и раньше ложиться с вами в постель, то теперь, когда Джули больше не мельтешит у него перед глазами, он ваш с потрохами. Елена, куда же вы? Хотите пепси?

Не веря до конца в роковое стечение обстоятельств, я выскочила из номера, пробежала по коридору и, не в силах дожидаться еле ползущего с этажа на этаж лифта, кинулась по ступеням лестницы вниз. Лесной домик у озера, куда собиралась ехать Татьяна-Секси, был мне отлично известен, и я все думала – только бы успеть! Та дача некогда принадлежала Татьяне, доставшись по наследству от дальних родственников, и мы изредка наведывались туда всей семьей. Раньше на даче любила пожить Танина мама, но после «гибели» дочери несчастная женщина перебралась в монастырь под Коломной, оставив нам ключи.

Сбежав по лестнице на первый этаж, в холле гостиницы я услышала знакомый голос и увидела алую куртку, пестреющую нашивками, синие дутые сапоги и лохматую собачью шапку.