Виктор Пронин - Банда - 4

- Авось,- пробормотал Андрей и, сжавшись, ощутил каждую свою мышцу, каждую частицу тела. Это было как бы боевым смотром, и он остался доволен, почувствовав, что находится в форме, в неплохой форме.

Он прошелся вдоль универмага, постоял у витрины, у которой несколько дней назад назначил Наде первое свидание. Опять здесь толпились юноши и девушки, ахали и вздыхали по недоступно-счастливой жизни на других берегах, куда если и удастся попасть, то нескоро. И все годы, которые пройдут до этого упоительного момента, будут наполнены ожиданием, томлением и стонами у таких вот витрин.

До назначенного времени оставалось полчаса.

Андрей зашел в будку телефона-автомата, потом во вторую, в третью - возле универмага их был выстроен длинный ряд. Дозвониться до Пафнутьева удалось из седьмой.

- Павел Николаевич? Это я, Андрей. Какие новости?

- Новости просто потрясающие! - заорал в трубку Пафнутьев с такой силой, будто долго не мог произнести ни слова и вот, наконец, вырвался, сбросил путы и смог заговорить.- Ты, судя по голосу, жив. Я жив. Шаланда жив. Худолей пьян в стельку. Разве это не прекрасно?

- Значит, с Шаландой все в порядке? - сдержанно спросил Андрей.

- Ты не поверишь! Шаланда - полная кефали!

- Да, действительно, это неплохо,- произнес Андрей, поглядывая по сторонам.

- А ты как?

- Иду на свидание.

- Ни пуха!

- К черту! - проговорил Андрей и повесил трубку.

До свидания оставалось пятнадцать минут.

Андрей решил не идти по главной улице, а добраться к нужному переулку дворами. Это было гораздо безопаснее, да и появиться он мог неожиданно, в последний момент. Пробираясь между детскими площадками, песочницами, размокшими за зиму беседками, в которых пенсионеры отчаянно сражались во всевозможные задумчивые игры, Андрей безошибочно вышел к автобусной остановке, где и была назначена встреча.

До восьми оставалось несколько минут, не то две, не то три. Автобус ждали женщина с двумя детьми и вжавшийся в угол мужичок, не выдержавший, видимо, последнего тоста. Сквозь стеклянные кирпичи остановки его темная фигура казалась бесформенным сгустком. И только по тому, что мужичок время от времени шевелился, выглядывал на дорогу в ожидании автобуса, можно было догадаться, что это все-таки живой человек.

Начал накрапывать дождь.

Андрей спрятался под грибом, расписанным под мухомор. Здесь была врыта в землю маленькая размокшая скамейка, на ней он и расположился. Похоже, местные выпивохи частенько навещали этот скромный грибок, все вокруг было усеяно пробками - жестяными, пластмассовыми, фольговыми. На земле можно было рассмотреть и белесый хребет рыбешки, и куриную косточку, обглоданную до белизны зимними морозами, и конфетные обертки.

Посмотрев на часы в очередной раз, Андрей увидел, что уже восемь. И в ту же секунду к автобусной остановке подъехал зеленый "жигуленок" чуть ли не первого выпуска. Из него вышла Надя. Как и прошлый раз, она была в черном плаще. Оказавшись на тротуаре, щелкнула зонтиком, и он распахнулся над ней красно-перепончатым крылом. "Жигуленок" отъехал, и Надя, оставшись одна, обеспокоенно оглянулась по сторонам.

"Черный плащ, красный зонтик,- отметил Андрей.- Мрачновато получается, траурное какое-то сочетание... Но, что делать, что делать..."

Он вышел из-под грибка и шагнул к автобусной остановке.

- А вот и я,- сказал Андрей, беря ее под локоть.

- Надо же... А я была уверена, что ты не придешь,- сказала Надя.

- Почему?

- Ой, для этого столько может быть причин, что их даже перечислять неинтересно. Куда мы идем?

- Для начала лучше спрятаться где-нибудь от дождя,- Андрей окинул взглядом улицу, прилегающий тротуар, сквер. Ничего подозрительного, настораживающего он не заметил. У киоска стояли под навесом два мужичка, рядом на земле лежал рулон рубероида - дачники собирались открывать сезон. На подошедшем автобусе отъехали и женщина с детьми, и пьяный мужичок. Он с трудом подошел к автобусу, протянул в беспомощности руки, и его просто втащили вовнутрь. Двери тут же захлопнулись за его спиной.

Надя выглядела лучше, чем в прошлый раз, но вела себя как-то встревоженно. Несколько раз Андрей поймал ее взгляд, брошенный вдоль улицы, назад, она вздрогнула, когда из кустов неожиданно выскочила промокшая под дождем собака.

- Ты чего-то опасаешься? - спросил Андрей.

- Я уже знаю, что с тобой можно ничего не опасаться.

- А мне? Мне нужно чего-то опасаться? Твои знакомые - крутоватые ребята, а?

- Не столь, не столь, Андрей.

- И они вот так легко смирились с твоим уходом?

- Каким уходом? - удивилась Надя.- Я ни от кого не ушла, ни от чего не ушла.

- И ни к кому не пришла?

- К тебе вот пришла, но зачем - не знаю.

- Темнишь,- сказал Андрей.- Знаешь.

Надя отвернулась, помолчала, чуть сильнее сжала руку у локтя.

- Извини,- сказала она.- Слукавила. Невольно. Слова подвернулись... Я и не заметила, как они выскочили. Как с горки соскользнули.

- Бывает.

- Скажи... Я тебе нравлюсь?

- Да.

- Но ты же меня совершенно не знаешь?

- Я говорю о том, что знаю.

- Не боишься разочароваться?

- Если это придет, значит, придет,- Андрей спокойно посмотрел Наде в глаза.- Ты волнуешься? Нервничаешь?

- Не каждый день приходится ходить на свидания... Куда идем?

- Здесь недалеко есть квартира, от которой у меня в кармане ключи.

- А мне там ничего не угрожает?

- Почему... Угрожает. Но гораздо меньше, чем здесь, на улице.

- Это твоя квартира?

- Почти.

- Явочная? - усмехнулась Надя.

- Называй ее, как хочешь... Но там не капает с потолка, не дует из окон, не течет из кранов. Там тепло, мурлыкает холодильник, и в холодильнике кое-что есть.

- Ты ведешь себя уверенно... Привык к победам?

Андрей усмехнулся. Этот облегченный, игривый разговор был не для него. Не любил он произносить слова ради забавы, а если и срывались невзначай, он сам же потом их стыдился и старался побыстрее забыть об этой своей нечаянной слабости.

- Ну, хорошо... Скажи тогда, где моя девочка? Как я найду ее?

- Скажу... Чуть позже.

- А вдруг с тобой что-нибудь случится?

- А что со мной может случиться?

- Все, что угодно,- сказала Надя твердо.- Может упасть кирпич на голову. Трамвай может переехать. Настигнет карающая рука моего любимого начальника... Ведь может?

- Тогда обратись к Пафнутьеву. Начальнику следственного отдела прокуратуры. Он поможет.

- А если и с ним Бевзлин разберется?

- Что-то, я смотрю, у твоего Толика большие планы?

- Он всегда этим отличался.

- А при появлении дочки слинял? Как последний фраер?

- Он принял целесообразное решение,- без выражения произнесла Надя.- Ему показалось, что так будет лучше.

- Кому лучше?

- Всем.

- И для девочки, из которой сделают инъекцию для немецкой, английской, американской старухи?

- Пафнутьев мне поможет? - Надя перевела разговор в другое направление.

-Да.

- Вот и хорошо. И закончим на этом.

- Свернем сюда,- Андрей резко шагнул в заросли кленовых кустарников, сквозь которые вела почти неприметная в сумерках тропинка. Надя не успела опомнится, как оказалась скрытой от дороги, и Андрей уводил ее все дальше. Тропинка эта, видимо, пользовалась успехом у местных жителей - не успели Андрей с Надей пройти двадцати метров, как услышали, что за ними еще кто-то решил воспользоваться этой короткой дорогой к дому.

- Сюда,- сказал Андрей и вышел на освещенную проезжую дорогу, идущую вдоль дома. Здесь они были видны со всех сторон. На расчерченном на квадраты асфальте прыгали, вертелись, скакали, гоняя шайбы девочки, а те, что постарше, стояли в тени и делились весенними тайнами, которыми им удалось овладеть к этому вечеру. Их шепот был таинственен и тревожен, в нем уже слышались раскаты будущих страстей, бед и счастливых свершений, правда, счастье было наименее вероятно, так уж случается в жизни - все, что угодно, но только не счастье.

Андрей так замысловато провел Надю с главной улицы через дворы, переходя из одного в другой, что она уже совершенно не представляла, где находится.

- Далеко еще? - спросила она.

- Почти пришли.

Во дворах, через которые они проходили, было достаточно оживленно. Нетерпеливые пенсионеры уже засели за доминошные столы. Уже носились дети с пистолетами в руках, и треск автоматных очередей раздавался в самых неожиданных местах, беспрестанно въезжали и выезжали машины, маршруты их были причудливы и неожиданны. Поскольку жильцы, борясь с автомобильным нашествием, в самых удобных переходах устанавливали фундаментные железобетонные блоки, вынуждая чертыхающихся водителей описывать круги, без всякой надежды выбраться на улицу.

Если бы кто-нибудь вздумал проследить за Андреем и Надей, это не составляло бы никакого труда, но, похоже, они не опасались слежки и шли, не торопясь, изредка обмениваясь незначащими словами, приберегая главное до того момента, когда смогут сесть за стол и посмотреть друг другу в глаза.