Анна Михалева - Одна минута славы

— Я устала. — Это была чистейшая правда. К тому же ей не хотелось впадать в сантименты. Хватит с нее Ларисы. Теперь она желала только одного — чтобы поскорее все закончилось.

— Как хочешь, — Сакисян, похоже, обиделся. — Можно подумать, это мне нужно.

«А кому же еще!» Ей захотелось съездить ему по затылку чем-нибудь увесистым.

— Я разговаривала с Ларисой, — пробормотала она и в растерянности замолчала.

Реплика не была запланированной и являлась чистым экспромтом. Просто Алене подумалось, что неплохо бы Сашку напугать. И ей вдруг показалось, что Сашка и впрямь встревожился. И еще она каким-то образом почувствовала, что Терещенко в соседней комнате готов лопнуть от напряжения.

— Ну… — нервно хохотнул Сакисян, — я тоже с ней разговариваю. И довольно часто. Не понимаю, как это относится к нашим делам.

— А тебя не удивило, что я живу по соседству с Ольгой Харитоновой? — Алена поняла, что ее понесло. Понесло, как Остапа Бендера, — неизвестно куда и неизвестно зачем. Но почему она вдруг решила заговорить с Сашкой на столь скользкую тему? Почему захотелось позлить его? Она прекрасно понимала, что ведет себя как полная идиотка, что Вадим прав, если ругает ее сейчас последними словами. Но Алена уже не могла управлять ситуацией. Может быть, она действовала интуитивно, может, просто по глупости, но слова уже были сказаны, и этого не исправишь.

Сашка же удивленно посмотрел на нее и развел руками:

— Ну и что?! Что ты этим хочешь сказать?

Тут бы и исправить ситуацию, придумать какие-нибудь объяснения, но Алене показалось, что так будет только хуже. Она глубоко вздохнула — и вдруг представила: вот сейчас следователь не выдержит, влетит в гостиную и выразительно покрутит пальцем у виска — мол, совсем, что ли, дура?!

— Я дружила с Лялькой Харитоновой, — бодро соврала Алена, чем, похоже, окончательно запутала Сашку.

Сакисян задумался. Наконец пробормотал:

— Ну и что? Ларка говорила мне, что это Харитонова посоветовала тебе пойти сниматься в нашем ролике. Я не вижу криминала…

— А ты считаешь, что должен быть криминал? — усмехнулась Алена.

— Ты про Ляльку мне с таким видом сказала… Можно подумать, это я ее убил!

«Вот нахал!» — мысленно возмутилась Алена. И проговорила с невинным видом:

— Ведь ей-то ты тоже обещал снять ролик с эфира.

— «Обещал снять ролик», — с усмешкой передразнил он Алену — получилось похоже. Она даже улыбнулась. Что ни говори, Сашка был очаровательным и очень даже талантливым — зря в актеры не пошел. — С чего ты взяла? Ничего я ей не обещал.

— Но она говорила… — растерялась Алена.

— Послушай меня. — Он уперся в нее взглядом. — Я делаю это только для тебя. Как большую услугу, понимаешь? Я и деньги бы не взял, но они для дела нужны. Если ты покупаешь вещь с помощью друзей, ты что, ожидаешь приобрести ее задаром?

— Но я ничего не покупаю. — Алена поняла, что крепко села в лужу.

— Ты покупаешь свое доброе имя, только и всего. Не хочешь, так и скажи. Чего я зря надрываюсь?

— Конечно-конечно. — Она попыталась исправить ситуацию — схватила Сашку за руку и потащила к столу, на котором лежали деньги. — Вот, можешь пересчитать! Просто я должна же себя обезопасить. Я же не дура полная!

Впрочем, сейчас Алена и сама сомневалась в своих мыслительных способностях. А вот у следователя Терещенко уже сложилось на сей счет собственное мнение. Это точно!

— Может, ты и расписку с меня потребуешь? — усмехнулся Сашка.

— Согласись, так мне было бы спокойнее.

Он сунул руки в карманы брюк и рассмеялся. Видимо, это был ответ на предложение написать расписку. В других обстоятельствах Алена бы обиделась, сейчас же обижаться не стоило.

— Да не трясись ты! — великодушно успокоил ее Сашка, даже по плечу похлопал.

— Может, выпьем? — Алена сделала вид, что действительно расслабилась, хотя от Сашкиного прикосновения колени у нее подогнулись.

— Неплохая мысль.

Она отскочила к бару и перевела дух. И тут же мысленно поклялась, что больше никогда не согласится остаться в одной комнате с убийцей, даже если в соседнюю набьются все омоновцы Москвы, усиленные десятком агентов ФБР и полусотней ребят из МОССАДа.

— Виски, водка, бурбон, джин? — бодро проговорила Алена, «заинтересованно» рассматривая бутылки. Да дела ей не было до бутылок, даже тех, которые стояли у самой стенки и остались еще с последнего приезда отца! Гораздо больше ее занимал вопрос: так ли уж она правильно поступила, что повернулась к Сашке спиной, не воспользуется ли он этим обстоятельством, не шарахнет ли ее по голове чем-нибудь увесистым? И тут ей в голову пришла совершенно неожиданная и абсурдная мысль. Алена ухмыльнулась, впрочем, Сакисян ее циничной ухмылки видеть не мог.

— У тебя богатый выбор, — он подошел и принялся через ее плечо разглядывать содержимое бара.

Алена стояла, пытаясь унять дрожь в пальцах.

— Так что будем пить? — просипела она. Алене сейчас было абсолютно все равно. Она бы стакан с керосином осушила, не поморщившись. Не то чтобы была законченной алкоголичкой, просто обстоятельства не те, чтобы выбирать напитки. Она даже подумала, что самый простой выход — самой чем-нибудь по голове себя долбануть, чтобы больше не мучиться в ожидании.

Может быть, гость почувствовал, как ее трясет, и пожалел — а скорее всего просто вдоволь нагляделся на бутылки, поэтому вернулся к столу и небрежно кивнул:

— Давай бурбон.

Алена с великим облегчением извлекла бутылку и два бокала. Поставила все это на столик и даже сумела улыбнуться.

— Вот и славно. — Сашка разлил напиток и торжественно произнес: — За предстоящий успех операции!

— Ой! — Она вспомнила про свою шальную идею: — Музыка!

— Ну прямо как в лучших домах…

— Почему «как»?! — Алена подскочила к музыкальному центру и ткнула пальцем в клавишу. — Я тут такую песенку раскопала, закачаешься! Ничего не напоминает?

Разумеется, из колонок тут же заворковал Элвис Пресли: «Love me tender…»

— Что? — не понял Сашка.

— Ну, «Тендер» — это же название того, что мы так усиленно рекламируем! Почему, интересно, эту песенку в рекламе не использовали?

— Наверное, потому, что существует закон об авторских правах. Представляешь, сколько нужно заплатить родственникам этого Пресли, чтобы они разрешили использовать песню в рекламе? Расходы нипочем не окупятся.

Она все еще сидела на корточках, к нему спиной.

— А может быть, это ты у нас такая гениальная, никому больше и в голову не пришло, — продолжал Сашка, но голос его стал каким-то вялым.

Алена слишком поздно сообразила, что находится в уязвимом положении дольше, чем требует самое атрофированное чувство самосохранения. Когда же она резко развернулась, то не удержалась на ногах и, вскрикнув, упала на пол. Заметив же в руке Сашки бутылку, она и вовсе потеряла самообладание. Да какое там самообладание, она так заверещала, что Сашка скорее всего оглох бы, если бы доблестные оперативники не повыскакивали из своих засад и не оттащили его в другой угол комнаты. Алена же разрыдалась — так же истерично, как рыдала незадолго до этого харитоновская Оксана.

Кто-то гладил ее по плечу, и она решила, что скорее всего это Вадим, если, конечно, у него было на это время. А если не Вадим, то вообще какая разница? У противоположной стены несколько милиционеров приводили Сакисяна в состояние задержанного. Сашка брыкался, пинался и орал, что все с ума посходили и он скорее всего — тоже, потому что понять ничего не может. Потом он стал кричать, что пришел просто в гости, но ему, похоже, так и не поверили.

Наконец Сашка угомонился, и его вывели. Выглядел он очень расстроенным. Только когда добрая половина оперативников покинула гостиную, сопровождая неудачливого директора съемочной группы, Алена осмотрелась и глубоко вздохнула. Ей показалось, что воздуха в квартире, стало больше, а по составу он стал чище.

— В какой-то момент я уже решил, что ничего не получится. — Вадим сидел в кресле и улыбался. — Представляете, как глупо бы выглядело: открывается дверь спальни, и оттуда выходят люди в камуфляже, которые гуськом покидают гостиную. Сакисян бы с ума сошел.

— Дала я маху, да?

— Ну… не буду отрицать. — Вадим подал ей руку.

Алена встала с пола и тут же плюхнулась на диван.

— А почему же вы выскочили? — спросила она.

— Когда вы включили музыку, он дернулся, застыл на секунду, потом взял бутылку и осторожно подошел к вам. Вы сидели к нему спиной. Может быть, я и поспешил, но, знаете, у следователей тоже нервы не железные. Одно дело сидеть в кустах, дожидаясь, когда бандиты на разборке отстреляют друг друга, чтобы забрать оставшихся без особых потерь. Совсем другое — рисковать головой честной гражданки. К тому же очень симпатичной! — Он улыбнулся.