Энн Грэнджер - В дурном обществе

— Спасибо, но ведь мне только и надо, что спуститься на несколько ступенек вниз! — напомнила я.

Она проводила меня к выходу и распахнула парадную дверь. В прихожую ворвался порыв холодного воздуха, стряхнув с меня пелену усталости. Улица купалась в тусклом свете фонарей и была пуста… нет!

Она не была пуста. Напротив, на тротуаре, мы увидели необычайное зрелище.

К нам двигались две фигуры. Двигались они как-то беспорядочно, как если бы спорили друг с другом. В более высоком, который тащил второго, я сразу узнала Ганеша. Его спутник, ниже ростом, что-то ворчал и двигался как-то боком, по-паучьи. Его было почти не видно под кучей тряпья, перевязанной посередине бечевкой. На голове у спутника Ганеша был вязаный шлем «балаклава», а к груди он прижимал какой-то сверток. Парочка приблизилась к крыльцу.

— Фран! — взволнованно закричал Ганеш. — Я нашел его! То есть он сам нашел меня! Он ждал меня у магазина!

Движущаяся куча тряпья вышла из-за спины Ганеша, и на нее упал свет из прихожей Дафны.

— Боже правый! — прошептала Дафна, когда в ноздри нам ударила струя вони.

Так могло пахнуть только от одного человека.

— Джонти! — вскричала я. — Я… мы думали, что вы умерли!

— Умер? — Он презрительно фыркнул, чихнул, откашлялся и сплюнул на землю.

Ганеш издал испуганный вскрик и поспешно отскочил.

— Если я еще не помер, — прохрипел Джонти, — то только потому, что я везунчик. Я выбрался, да. Бежал, как в жизни не бегал! Они возились со стариной Алби, потому и не успели меня схватить. Я сбежал и вот до сих пор держусь.

Он поднялся на ступеньку, ближе к нам, по-прежнему прижимая к себе мешок со своими разномастными пожитками. Дафна поспешно отступила.

Джонти посмотрел на меня. Я впервые увидела его лицо. В грязном вязаном шлеме оно напоминало обезьянье — все в глубоких морщинах, с седыми бакенбардами. Маленькие, налитые кровью глазки свирепо буравили меня. Говорил он, брызжа слюной; судя по всему, зубов у него во рту почти не осталось.

— Давай скажи ей! — велел стоящий сзади Ганеш. — Объясни, почему ты вернулся!

Джонти покосился на него со смесью удивления и неодобрения на лице.

— Конечно, я вернулся, как только можно стало. Ведь он, Алби, был моим приятелем. Я не мог ему помочь. Не мог ничего сделать, чтобы спасти его, но я хочу, чтобы с ним поступили по справедливости. Ради его памяти… вроде так. — Он оторвал одну руку от свертка и ткнул в меня желтым, прокуренным пальцем: — Ты благодетель человечества, вот ты кто. Ну, делаешь кому-то добро. Иди и передай копам то, что я сказал ему! — Джонти через плечо показал большим пальцем на Ганеша.

— Да, я знаю, что вы мне сказали! — пылко воскликнул Ганеш. — Но я хочу, чтобы вы сами рассказали все Фран!

— Ну, тогда ладно. — Джонти снова откашлялся; я с ужасом ждала, что он снова сплюнет. Но он, оглядевшись по сторонам, видимо, решил, что здесь не место, и просто начал: — Когда в ту ночь вы нашли меня на крыльце, я сказал вам, что жду, когда объявится старый Алби, так? Я в самом деле ждал его. И он появился — чуток попозже, уже после вас. Принес бутылку виски. Пол-литра «Беллз». Он сказал, что видел вас обоих и вы хотели, чтобы он назавтра пошел с вами в полицию. Вы хотели, чтобы он рассказал, что видел — о том, как на улице похитили девушку. Он сказал, что договорился встретиться с барышней на вокзале Марилебон. Сказал, что вот он… — Джонти снова ткнул пальцем в сторону Ганеша, — что тот парень работает в магазинчике, где торгуют газетами, у светофора, недалеко от закусочной с печеной картошкой. Ну и вот, когда я решил, что все улеглось и больше те два типа меня не ищут, туда я и отправился.

— Он ждал меня, — подхватил Ганеш. — В подъезде рядом с магазином. Выскочил, когда я проходил мимо… Я глазам своим не поверил!

— Джонти, — прошептала я, чувствуя, что усталость совершенно прошла, — вы утверждаете, что видели, как те двое мужчин увозили Алби? Можете вспомнить, как они выглядели… можете их опознать?

— Да ведь я это вам и толкую, верно? — Джонти раздосадовала моя непонятливость. — Конечно, я хорошо разглядел тех двух типов. Ну да, они схватили старину Алби у меня на глазах. Один — такой здоровяк, весь бледный, волосы белые. Как ходячий кусок сала. Второй ростом пониже и такой чернявый, в кожаной куртке, какую носят мотоциклисты. Они подъехали в старой «кортине». Видно, не рассчитывали, что Алби будет не один. Алби стал вырываться и кричать. Они вдвоем с трудом справились с ним. Пока они запихивали его в машину, я смотался. Помню ли я их? Да я их никогда не забуду!

Я готова была расцеловать Джонти, но не стала — из-за запаха. Но могла бы.

Мы не собирались повторять с Джонти ту же ошибку, которую совершили с Алби. Теперь, когда он сам пришел к нам, мы не хотели его отпускать. Вот почему мы снова отправились в полицейский участок.

Там нам не слишком обрадовались. Дежурные крутили носом и жаловались на ужасную вонь. Но когда нам удалось втолковать им, в чем дело, они сразу засуетились.

Когда я наконец снова вернулась к себе домой, было час ночи. Я упала на диван и проспала до следующего полудня.

Разбудил меня звонок в дверь. Я вздрогнула и не сразу сообразила, где я, потом высунула голову из-под одеяла, покосилась на будильник и увидела, что уже час дня.

Кто-то стоял за окошком и стучал в стекло. Я надеялась, что ко мне пришел не Парри. Я не могла себя заставить иметь дело с полицией, даже если мне пришли сообщить, что схватили Мерва. Одну ужасную секунду я подумала: вдруг ко мне все-таки явился Мерв, пылающий жаждой мести? Но вряд ли он стал бы вежливо стучать. Скорее он бы разбил окно кирпичом. Приковыляв к окну, я увидела Ганеша, который подавал мне знаки.

Я впустила его. Он принес пластиковый пакет; когда он поставил его на пол, внутри что-то звякнуло.

— Забежал посмотреть, как ты, — пояснил он. — В мой обеденный перерыв, — с видом мученика добавил он.

Я сказала, что чувствую себя отлично. Только голова побаливает и есть хочется.

Ганеш достал из пакета большую плитку молочного шоколада.

— Это прислал Хари — он очень рад, что ты жива. — Сумку он подпихнул ногой. — А я достал это из морозилки. Полдюжины упаковок холодного чая. Тебе полезно. Я поставлю их к тебе в холодильник.

Я слышала, как он грохочет в кухне и возле холодильника. Вернувшись, он объявил:

— У тебя есть только банка томатного супа и кусок черствого хлеба! Если хочешь, могу подогреть суп и сделать тебе тост.

Я попросила его похозяйничать у меня в кухне, пока я приму душ. Чуть позже, разделив пополам суп, который мы запивали холодным чаем и заедали на десерт квадратиками молочного шоколада, мы сидели за столом. Ганеш сообщил, что о моем героизме уже известно всему кварталу.

— Хари постарался, — усмехнулся он. — Так что теперь ты — местная знаменитость!

— Вот Парри-то обрадуется, — заметила я. — Ты, наверное, не в курсе — взяли они Мерва?

— Нет, но возьмут. Его здесь все знают — он местный хулиган. Далеко не уйдет. Такие, как он, любят ошиваться на своей территории. — Ганеш уверенно кивнул и отломил еще дольку шоколада. — Не успеешь оглянуться, как его арестуют.

Я радовалась уверенности Ганеша, но будь я на месте Мерва, постаралась бы убраться как можно дальше от Лондона. Затерявшись в сером криминальном мире любого большого города, Мерв может оставаться на свободе бесконечно долго… Не слишком приятная мысль!

— Подумать только, я сдала им всю шайку на блюдечке, — с горечью проговорила я, — а копы все равно ухитрились одного упустить!

— Они должны тебя наградить, — промямлил Ганеш, жуя шоколад. — Ведь они всем тебе обязаны!

Я положила ложку.

— Слушай, я хочу на несколько часов обо всем забыть, ладно? Мне и так придется несладко, когда дело попадет в суд. Своего я все-таки добилась. Я хотела найти Лорен — и я ее нашла. Я хотела, чтобы по отношению к Алби восторжествовала справедливость. Если повезет, теперь получится и это, ведь Джонти объявился.

Ганеш хлопнул себя по лбу, как будто вспомнил что-то важное.

— К нам в магазин заходил твой шотландец… Ну, непризнанный гений, — сказал он. — Просил тебе передать… — Ганеш сунул руку в карман и достал конверт из оберточной бумаги.

В конверте лежало двадцать фунтов и записка, в которой Ангус обещал заплатить оставшиеся десять, когда они у него появятся.

— Учти, это имеет юридическую силу, — сказал Ганеш, читавший записку вверх ногами. — Вроде долговой расписки. Пусть платит! Ты свои деньги честно заработала.

— Он заплатит, — кивнула я. — Парень честный.

— А ты слишком доверчива, — нравоучительным тоном заметил Ган.

— Я? Я никогда больше никому не буду доверять. Особенно после того, через что мне пришлось пройти. Но Ангус мне заплатит. Если нет, я достану Куряку Джимми, и Джимми заставит его заплатить.