Анна и Петр Владимирские - Вкус убийства

– Выяснила, и даже больше, чем мне хотелось, – вздохнула Вера.

– Расскажи!

– Неохота сейчас…

– Жалко, – расстроился Двинятин. – Мне на ипподром нужно заехать… А давай со мной? С Дельфином пообщаешься, – соблазнял он. – А потом поедем в Голосеевский лес, устроим пикничок. И ты мне все расскажешь.

Она легко дала себя уговорить. Уж очень не терпелось проведать своего любимца Дельфина. Может, полегчает? Вера знала: общение с животными прекрасно снимает болезненные состояния.

Посвежевшая после душа Вера сделала несколько тостов с сыром, Андрей налил в термос сладкого чаю с лимоном. А за тобой, Пай-мальчик, мы позже заедем, ложись спать, собакам на конюшню нельзя, там кони большие со страшными копытами…

И вновь, выходя из дома, Вера почувствовала знакомый холодок между лопаток. Обычно так сообщал о себе грипп или настоящие серьезные неприятности. Она оглянулась по сторонам. Странно, ведь никакой слежки быть уже не могло. Лученко отогнала от себя назойливое чувство дискомфорта. «Расхожусь, и все пройдет!» – договорилась она сама с собой, загоняя поглубже тринадцатое чувство, предупреждавшее об опасности.

На ипподроме Андрей, как обычно, наблюдал за пробежкой лошадей. Вера на правах подруги ветеринара отправилась к Дельфину. В этот час, перед началом скачек, озабоченные работники носились по службам. Группами проходили жокеи в ярких куртках и кепках. В конюшне хлопотала уборщица.

Не успела Вера переступить порог, как Дельфин принялся резво пританцовывать в узком стойле, помахивая головой и вытягивая морду в сторону своей приятельницы. Он учуял ее духи намного раньше, чем увидел саму Веру, и теперь с нетерпением стучал копытами в дверь денника. Как только женщина подошла к нему, Дельфин склонил к ней свою благородную голову: на, приласкай меня.

– Ну что, дорогой, соскучился? – приговаривала Вера, гладя черную морду Дельфина. – Я тоже по тебе скучаю, красавец мой! – Чуткие лошадиные ноздри вдыхали запах подружки и одновременно обнюхивали содержимое сумки на ее плече. – Лакомка ты, Дельфин! – Женщина достала мелко нарезанную морковь.

По Вериной спине вновь явственно пробежал холодок. Она обернулась, но в конюшне никакого сквозняка не было. Двери длинного помещения были закрыты. «Странно, – подумала Лученко. – Когда я входила, двери были нараспашку, виднелись жокеи в ярких костюмах. Теперь же кто-то заботливо прикрыл дверь».

В конюшне царил сумрак. Сквозь маленькие оконца пробивалось немного света. Уборщица уже подмела средний проход и была совсем близко от стойла, где находилась Вера со своим любимцем. Лошади в соседних загонах мирно стояли, неспешно перебирая ногами.

Где-то далеко, в самой глубине Вериного сознания кто-то вскрикнул – еле слышно, тревожно. И исчез. Внезапно Дельфин беспокойно затоптался на месте. И вдруг, оттеснив Веру в сторону, вышел и встал в проходе. Встал и окаменел. Если бы не ноздри, которые дрожали, жадно втягивая воздух, можно было подумать, что это изваяние, а не живой конь. Его фигура в сумрачной конюшне в этот миг напомнила Вере аспидно-черную грозовую тучу, опустившуюся на землю. Неожиданно «туча» поднялась на задние ноги, а передними копытами ударила обо что-то за Вериной спиной. Точно молния сверкнула… В тишине раздался глухой хруст.

Вера обернулась. Прямо под копытами Дельфина лежало безжизненное тело уборщицы.

Превозмогая ватную слабость в ногах, Вера шагнула к пострадавшей, рефлекторно становясь в этот миг доктором: быстрее помочь, определить серьезность травм, проверить пульс, вызвать «скорую»… Повернула несчастную, убрала с ее лица платок и волосы… и в ужасе отшатнулась.

Перед ней распростерлась Евгения Бурау. В ее руке был намертво зажат шприц.

И тут у психотерапевта сдали нервы. Она кинулась бежать вон из конюшни, почти сразу нашла Андрея и разрыдалась, уткнувшись ему в грудь.

– Верочка? Что случилось?! – Двинятин обнял ее, прижал к себе и все повторял: – Что случилось, Верочка?

– Там! – Она показала в сторону конюшни.

Прямо за ее спиной стоял Дельфин и спокойно прядал ушами. Его вид вызвал новый поток слез. На этот раз Вера прижалась плачущим лицом к шее коня и, всхлипывая, шептала: «Ты мой спаситель!»

– Что происходит?! – громко спросил подскочивший конюх.

– Несчастный случай… В конюшне… – Женщине трудно было говорить. Слезы продолжали душить ее.

– Что-то с лошадьми?! – всерьез перепугался работник ипподрома и бегом рванул внутрь строения.

– С человеком! – вслед ему крикнула Лученко. – Дельфин ударил…

– Веронька, милая, что же случилось?! – Андрей обнимал ее, словно загораживая от всех трагедий мира.

– Д-дай, п-пожалуйста, сигарету… Д-давай где-то п-присядем! – Ее била нервная дрожь.

– Сперва глотни. – Он достал из своей ветеринарной сумки крепкий горячий чай, припасенный для пикника.

Вера благодарно посмотрела на любимого. Сделала несколько глубоких глотков – и оттаяла. Слезы отпустили. Утреннее болезненное состояние прошло. Сейчас она чувствовала себя совершенно здоровой.

Андрей терпеливо ждал. Хотя они с Верой были знакомы относительно недавно, он знал, что его подруга плачет крайне редко. Промокнув глаза, она с вымученной улыбкой сказала:

– Андрюша! Ты мой личный психотерапевт.

– А ты как думала? Каждому психотерапевту нужен свой психотерапевт! Ты ведь сперва женщина, а уж потом доктор. – Он говорил ей именно те слова, единственные и нужные.

– Господи! Как мне с тобой повезло! – Вера обняла его за шею и поцеловала долгим поцелуем.

Но тут между целующимися влезло что-то темное. Они открыли глаза и увидели черную голову Дельфина. Он как бы говорил им: «Вот вы целуетесь! А это нечестно. Я ведь тоже заслуживаю внимания!»

У женщины вырвался вздох облегчения. Она уже вполне овладела собой и с предельной четкостью осознала: если бы не конь, то на опилках в конюшне лежала бы сейчас не Бурау, а она, Вера.

– Пойдем, Андрей! – сказала она, направляясь к месту трагедии.

Там уже успела собраться большая толпа, подошла милиция из охраны ипподрома, врач из местного травмпункта. Когда доктор вышел из помещения и закурил, Вера подошла к нему.

– Я врач. Чем могу помочь? – спросила она, понимая, что ничем помочь уже нельзя. Но этот дежурный вопрос помогал начать профессиональную беседу.

– Ей уже никто не поможет, коллега. Пробита височная кость. Мгновенная смерть.

– Мозги на полу! – бравируя цинизмом, сообщил молоденький сержант милиции.

На него посмотрели с осуждением. Под Вериным взглядом он побледнел и отошел за кирпичную стену. Его стошнило.

– Уважение к смерти, оно и у милиции должно быть, – философски заметил коллега из травмпункта.

– У нее в руке был шприц, – возбужденно заявил знакомый конюх ветеринару и его подруге. – Вот падла! Она, сволочь, видать, подкупленная! Какую-то из лошадей решила вывести из строя! – Он сплюнул себе под ноги. – Мафия, едрит ее налево!

– Да. Я видел шприц, – подтвердил травматолог. – Решил не трогать. Это уже дело милиции и судебной экспертизы.

– А молодец Дельфин! – Конюх похлопал лошадь по шее. – Убил гадину. Он у нас хлопец чуткий, душа у него тонкая. Учуял, видать, что эта тварь кого-то из дружков его отравить хочет, и копытом… Не бойсь, дружище! Тебе срок не припаяют!

– Наоборот. Может, переведут на улучшенный рацион. Преступницу обезвредил! – поддакнул кто-то из толпы жокеев.

– Боже мой! Лошадь – убийца! – вскрикнула какая-то посетительница ипподрома, спустившаяся к конюшням.

– Кто разрешил находиться здесь посторонним? – пришел в себя милиционер. – Гражданка, вернитесь на трибуны!

– Но ведь животное опасно, оно убило человека! Его следует изолировать и усыпить! – не сдавалась дамочка. Она пятилась под натиском сержанта, но продолжала с любопытством таращиться в темную дверь конюшни.

– Разберемся, – бросил сержант привычную фразу.

– Дура баба, – вслед ей процедил конюх. – Лошади, они умнее некоторых людей будут!

– И благороднее, – тихо добавил Двинятин, обнимая свою подругу.

Новость о трагедии распространилась быстро. И уже вся толпа возле конюшни обсуждала, как кто-то пытался вколоть лошади яд, но славный Дельфин спас своих соплеменников. Коня окружили, но смотрели по-разному. Одни с удивлением, другие осуждающе, дескать, мафия или не мафия, а человека убил… Восторженные почитатели гладили его, что-то восхищенно приговаривая. Он забрасывал голову, довольным ржанием показывая, как ему нравится внимание людей.

– Пойдем, Андрюша, – потянула ветеринара за рукав женщина.

– Поехали домой? – Он догадался по уставшему лицу подруги, где ей хочется сейчас оказаться больше всего.

Дома, после радостной встречи с Паем, его выгула и кормления, душа и обеда Вера оттаяла окончательно. Двинятин не торопил подругу. Он знал, она обязательно все расскажет сама, нужно только дать ей время. И действительно, вскоре она, вздохнув, предложила: