Дарья Калинина - Пикник на Лысой горе

— Она вам не врала. Майя действительно мало что могла нам рассказать. Но девушка твердо стояла на том, что ее жених договаривался о деловой встрече за два часа до Нового года именно с мужчиной. Она даже слышала мужской голос в трубке, когда Арвид вел переговоры. Говорит, что иначе она бы Арвида никуда не отпустила.

— И по какой такой причине мой муж убил Арвида? — дрожащим голосом спросила Ингрида. — Что такого этот парень мог раскопать? Я знаю своего мужа как облупленного. Хоть он и думает, что ловко водит меня за нос, но я все про него знаю. Он легкомысленный, любит женщин, тратит на них деньги. Но это не могло заставить его настолько бояться своего отца.

Тем более что отец всегда любил Алексея больше своего другого сына.

— Но вся беда в том, что ваш муж вовсе не сын Роланда.

После этих слов в комнате воцарилось молчание.

У Ингриды, несмотря на ее самообладание, подергивался глаз.

— Не сын? — спросила она, вдруг удовлетворенно заулыбавшись. — Значит, наши дети?..

— Рождены в законном и благопристойном браке, — заверил ее инспектор.

— Но если он не сын Роланда, то тогда чей? — спросил Эрнест.

Инспектор молчал. Все дружно повернулись в сторону Алексея и требовательно уставились на него.

— Что вы на меня пялитесь?! — разозлился он. — В конце концов отец вовсе не тот, кто родил. А тот, кто воспитал.

— И доктор Гун считает так же? — спросил инспектор. — Думаю, что вы, Алексей, хотите ввести нас в заблуждение. Доктор Гун искренне считает вас своим сыном.

— Это ложь! — выкрикнул Алексей.

— У нас есть документы, которые подтверждают, что доктор знал о своем отцовстве, — сказал инспектор. — Наш сотрудник нашел в тайнике спальни госпожи Эрики письма вашей матушки к ее любовнику.

Наташа толкнула Инну в бок. Сотрудник! Как же!

Это она передала письма в полицию.

— А также письма ее любовника к ней самой, — продолжал инспектор. — А по почерку нам удалось установить его личность. Это доктор Гун.

— Моя мать была неврастеничкой! — выкрикнул Алексей. — Вечно что-то о неземной любви выдумывала. Я не знаю, что она там наплела в письмах своему любовнику, чтобы удержать его возле себя. Какой он мне отец? Я даже не похож на него.

— Но и на Роланда ты тоже не был похож, — заявила Ида. — Внешне ты похож на свою мать. Только волосы у тебя посветлей.

— В общем, мне все ясно, — сказал инспектор. — Этих двоих я забираю с собой.

И он указал на Дюшу и Алексея.

— Сильви, тебя я тоже попрошу проехать с нами, — сказал он. — Господин Яунайс желает побеседовать с тобой.

— Со мной? — удивилась Сильви. — С какой стати мне с ним беседовать? Я не поеду.

Но ее особенно никто не стал слушать. Полицейские подхватили ее под локти и провели к выходу.

Сильви упиралась и вопила что-то насчет полицейского произвола и свободы личности. Следом за ней увели совершенно деморализованного Алексея и вяло перебирающего ногами Дюшу. Иду инспектор почему-то пока не тронул, сказав, что если у Алексея нет к ней претензий, то у него тем более.

— Как это нет претензий?! — раздался голос Алексея уже от самой двери. — Она моего отца убить пыталась. Она стреляла в него. Мало ли что у нее пугач в руках был. Намерения-то у нее были самые зверские.

По сути, она такая же убийца.

— Вот пусть Роланд Владимирович, которого она хотела убить, с ней и разбирается, — вынес третейский приговор инспектор.

После его ухода изрядно поредевшее общество стало затравленно переглядываться.

— Я так что-то и не поняла, кто же из них отравил Роланда, — сказала Эмилия. — Алексей или Дюша?

Или ты, Ида?

— Не травила я его, — прошептала женщина. — Когда стреляла, такого страху натерпелась, что и мысли все дурные из головы выскочили. Я решила, что это провидение уберегло меня от смертного греха.

К тому же я так и не нашла свои линзы. А аптеки в праздничные дни были закрыты, я так и не смогла подыскать им замену. Так и просидела весь Новый год как слепая курица. Я бы просто не смогла отличить рюмку для водки от фужера для вина.

Инна тихо подошла к Иде. И протянула ей линзы, о которых вспомнила только несколько минут назад.

— Вот, возьмите, — прошептала Инна. — Они немного запылились, но я их сберегла в целости. Простите, что так долго вам не отдавала. Не знала…

— Теперь уже не важно, — сказала Ида. — После праздников я купила себе другие. Но как знать, может быть, и эти пригодятся. Спасибо.

— Инна, где твоя комната? — обнял ее сзади Бритый. — Ты не против, если я поселюсь у тебя? Или мне нужно вымолить это разрешение?

— Еще посмотрим на твое поведение, — хмыкнула Инна.

— Да ладно тебе, я ведь не для того примчался сюда, чтобы ты меня снова изводила, — начал закипать Бритый.

— Вот и не мчался бы! — отрезала Инна. — Можно подумать, скучала тут без тебя очень.

— Я и вижу, что не скучала! — окончательно разозлился Бритый. — Но не надейся, что ты меня сейчас доведешь и я уеду. Нет, шалишь! Никуда я не поеду.

Останусь тут и буду тебя сторожить. Хочешь ты того или нет. А то знаю я тебя, снова влипнешь в какую-нибудь историю. Спасай потом тебя.

— Это еще неизвестно, кто кого будет спасать! — взорвалась Инна.

В общем, семейная жизнь налаживалась. Бритый, кипя, ушел от греха в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок с дороги. Потом он собирался лечь спать, о чем громогласно и сообщил Инне. Воспользовавшись отсутствием мужа, Инна проскользнула в комнату Наташи. Та сидела за столиком, сосредоточенно раскладывая игрушечные фигурки животных.

Инна постояла несколько минут за спиной у Наташи. Но сестра так увлеклась своим занятием, что не обратила внимания. Она двигала фигурки и что-то тихо бормотала себе при этом под нос.

— Что ты делаешь? — спросила у нее Инна.

Наташа взвизгнула и подскочила на стуле. Все фигурки разлетелись по полу. И Наташа тут же кинулась собирать их.

— Ох, как ты меня напугала! — пожаловалась она, когда фигурки были собраны и водружены обратно на стол. — Никогда больше так не делай. Я могу и заикой стать.

— А чем ты была так увлечена?

— Да вот, понимаешь, что-то мне не дает покоя в этом деле, — сказала Наташа. — Мне все кажется, что Дюша не виноват в смерти деда. Что же он, целую лавку с ядами с собой притащил? Цианид подсыпал в торт, другим ядом обмазал рюмку Роланда. И еще куда-нибудь третий и четвертый яды схоронил. До них еще просто очередь не дошла. Как тебе такой вариант?

Дюша, мечущийся по дому и распихивающий свои яды по разным укромным уголкам.

— Да, не очень это убедительно, — сказала Инна.

— Вот и я о том же! — воскликнула Наташа. — Не такой уж Дюша знаток ядов. А то бы знал, что не следует класть цианид в сладкий пирог.

— Ты думаешь, что существует еще кто-то, кого мы не учли? — задумалась Инна. — А что? Вполне возможно. Но кто?

— Пока не знаю, — сказала Наташа. — А почему ты не с мужем? Я думала, что вам о многом нужно поговорить.

— Он моется, — рассеянно заметила Инна, уже полностью поглощенная новым поворотом загадки.

— Так иди к нему, идиотка! — возмутилась Наташа. — Мужик ради тебя морду бил, примчался за тридевять земель, все ноги себе стоптал, пока тебя искал, а ты тут со мной лясы точишь. Уходи и до завтра даже и не показывайся!

Она буквально выставила Инну из своей комнаты.

Той ничего не оставалось, как вернуться к Бритому.

Он уже вымылся и стал похож на человека. Сейчас он сидел в кухне, где Инна его и нашла. Эмилия подкладывала Бритому в тарелку аппетитные кусочки мясного рагу. И попутно вводила его в курс тех дел, которые творились у них в доме в последние дни. Бритый жевал и внимательно слушал. Кажется, он не был удивлен.

— Инночка, — обрадовалась Эмилия, — съешь немного торта. Я специально для тебя со свежими ягодами приготовила. Ты же любишь.

И она плюхнула перед Инной тарелку, в которой лежало не меньше половины торта, обильно обмазанного взбитыми сливками и действительно украшенного свежими ягодами в винном желе.

— Ягоды достала из морозильной камеры, — сказала Эмилия. — Кушай, деточка. Неизвестно, когда еще доведется тебе попробовать мою стряпню.

— А в чем дело? — удивилась Инна, приступая к угощению.

Торт и в самом деле оказался необычайно вкусным.

Нежный бисквит был пропитан ликером и прямо таял во рту. Ягодное ассорти и целые веточки красной смородины убирали излишнюю приторность от торта.

— Так ведь собираюсь я уезжать, — сказала Эмилия. — Убийц нашли, что мне тут больше делать?

— Разве вы не собираетесь бороться за наследство? — спросила Инна. — Ведь вы с Роландом хотели пожениться. Он ведь даже включил вас в свое завещание.

— А что толку? — вздохнула Эмилия. — То завещание пропало. Хотя не скрою, эти деньги нам бы очень пригодились. Стара я уже стала, чтобы спину гнуть на чужих людей. Но отсюда я уеду. Вот соберусь и уеду.