Евгений Сартинов - Пленники тайги

Несмотря на то, что Астахов к этому времени находился в гораздо более хорошем физическом состоянии, он так и не догнал в этот день миллионера. Порой он приближался к нему совсем близко, видел вдалеке, между сухих деревьев приметную красную куртку, но никак не мог сократить это расстояние. А к вечеру они вышли в зону живой тайги.

Даже Золотов воспринял это как праздник. Зелень хвои, шум в кронах деревьев, вновь появившиеся голоса птиц — все это подняло его настроение. Вот только сил оставалось все меньше, и часто оглядываясь назад финансист все чаше и ясней видел появляющуюся на вершинах и склонах сопок фигуру охотника. На время это подстегивало Золотова, но со временем он шел все медленней и часто начал падать. Ноги отказывались идти, на одной из сопок судорога свела икру левой ноги и он со стоном покатился вниз по склону. Отлежавшись немного и помассировав ногу Золотов прошел еще немного, но вскоре понял, что ногу неизбежно сведет опять.

— Что, все?! — вслух спросил он сам себя, и сам же ответил. — Нет, не дождешься.

Он прохромал еще метров пятьдесят до громадной выскори — вывернутого огромным пластом корней упавшей ели. Там он снова перевел дух и, вытащив из кармана пистолет и передернув затвор, начал ждать охотника.

Астахов шел не спеша, он так же устал и экономил силы, видя что расстояние сокращается, но не форсируя события. Он еще не знал что будет делать когда догонит своего столичного гостя, пока он просто прикидывал, где бы ему устроиться на ночлег. Неожиданно шум и хлопанье крыльев отвлекли его внимание от этой проблемы. Какая то птица размером с обычного рябчика метрах в пятидесяти от него снялась с дерева и перелетев не очень далеко снова уселась на большую пихту.

Приглядевшись Семен засмеялся.

— Ах ты чертушка любопытная. Грешно, конечно, но что делать, есть то хочется.

Сняв с плеча ружье Степаныча Астахов вытащил из него патроны и осмотрев их засунул обратно в магазин боезаряд с дробью. После этого он не торопясь пошел к приметной пихте. Несмотря на этот лязг и то, что охотник шел не маскируясь, птица по прежнему сидела на месте и с видимым любопытством разглядывала человека. Это была коряга, горный рябчик, птица лишенная страха. Подойдя вплотную к дереву Семен даже заколебался, стрелять ему или нет, настолько стыдно ему было убивать эту странную птицу. Опытные охотники даже не тратил на нее патронов, просто делали веревочную петлю, на палке поднимали ее вверх, а глупая птица сама засовывала голову в удавку.

Вздохнув Семен все таки поднял ружье, но прицелиться не успел. Где то совсем рядом, за вершиной сопки грянул выстрел и раздался рев разъяренного зверя.

Астахов забыв про корягу, рванулся на эти звуки. Он слышал как еще дважды сухо треснули пистолетные выстрелы, и выскочив на вершину сопки увидел внизу, метрах в тридцати, лежащую на земле бурую тушу медведя, а совсем рядом, в каком то метре, отползающего от зверя Золотова.

Финансист ждал Астахова, он не подозревал, что тот затеял игру в гляделки с корягой и когда за щитом выскори раздались шаркающие звуки шагов Золотов выскочил из укрытия и лишь поймав на мушку темно-бурую массу понял, что это совсем не тот, кого он ждал. Встретившись взглядом с меленькими, зеленоватыми глазами медведя Анатолий Егорович увидел в них opnqrn чисто человеческое изумление, но раздумывать было некогда, и он нажал на спуск. Золотов был готов поклясться, что тяжелая пуля мощной «Беретты» лишь чиркнув по лбу зверя, рикошетом ушла вверх. Медведь жутко взревел и встав на дыбы двинулся на финансиста. Плохо соображая что он делает Золотов дважды выстрелил в бурую, свирепую массу и еще несколько раз судорожно нажал на спуск, не понимая что в магазине уже нет патронов, а потом попятившись зацепился ногой за корень и упал на землю.

Но и медведь упал, при этом странно, совсем по человечески застонал, и приподнявшись с глухим, утробным ревом пополз на миллионера, подволакивая парализованные задние ноги. Даже раненый он бы сумел подмять Золотова, тот замер на месте будто оцепенев, но сбоку грянул выстрел, и снова взревев зверь крутанулся на месте, зубами пытаясь выгрызть попавшую в бок мелкую дробь.

Чертыхнувшись Астахов отбросил в сторону помповое ружье и сорвал с плеча карабин. Зверь, развернувшись к Семену и оглушая ревом, сделал два мощных рывка, все также отталкиваясь от земли передними лапами, но хлестанул винтовочный выстрел и пуля остановила медведя в каких то пяти метрах от Астахова.

Несколько секунд Золотов находился все в том же столбняке, потом он перевел взгляд вверх, на охотника, и вскрикнув вдруг вскочил на ноги и бросился бежать. Удивленный Астахов протянул было руку вперед, хотел крикнуть вслед финансисту, но потом обескураженно махнул рукой и подобрав с земли ружье пошел посмотреть на убитого зверя.

Эта ночь, наступившая над тайгой, была для Астахова по особенному хороша. Небо усыпало хрустальную чистоту воздуха огромными звездами, снова похолодало, но не настолько чтобы заставить голодное племя комаров забыть о самой своей важной функции в этом мире — напиться крови для продолжения рода, а заодно н дать человеку почувствовать себя бесконечно могущественным в гостях у тайги. Но охотник, машинально отмахиваясь от этого самого страшного таежного обитателя, благодушно сидел рядом с костром, наблюдая как в кипящей воде быстро теряет свой красный цвет медвежье мясо. Это была уже третья подобная порция, но Астахов прилично оголодал за время вынужденной погони, кроме того он перенял у эвенков старинную мудрость: пока есть пища — ешь до отвала, неизвестно когда ещ подвернется охотничья удача.

Все это время Семен прислушивался к звукам тайги, и даже сторонний наблюдатель сразу бы понял, что охотник чего то ждет. Ночные часы тягуче сменяли друг друга, но ничего не происходило, и Астахов задремал привалившись спиной к дереву, изредка просыпаясь для того, чтобы подбросить в костер сушняка.

Лишь уже под утро, когда небесная темнота начала выцветать, и осторожная заря, так и не погасшая до конца на западе принялась разгораться на востоке, он расслышал у себя за спиной короткий треск сухих сучьев. Не открывая глаз Семен прислушался, и когда этот звук повторился негромко сказал:

— Подходи, Егорыч, не стесняйся. Погрейся у костра, мяса вон пожуй. Все таки этот медведь твоя добыча.

Прошло минут пять, лишь после этого из-за деревьев медленно показался Золотов. В руке финансист держал раскрытый складной нож, именно с ним он подкрадывался к охотнику, надеясь pexhr исход дела по своему. Слова охотника лишили его решимости, а донесшийся от костра запах вареного мяса повлек к себе настолько сильно, что миллионер забыл про оружие у себя в руках.

— Садись, Егорыч, котелок вон стоит, — Астахов кивнул головой в сторону костра, — наверно уже остыл. Подогрей, если что.

Золотов на ватных ногах подошел к костру, сел прямо на землю и неуверенно потянул к себе котелок. Полночи он бродил в каком то бредовом состоянии по тайге, натыкаясь на ветки и проваливаясь в ямы. Это было что-то вроде помешательства, накопившееся за эти три недели напряжение привело к нервному срыву, и он упорно пробирался по тайге, спотыкаясь, падая, выбиваясь из сил, и снова принимаясь за это бессмысленное кружение. Одна из сухих веток сильно ободрала ему лоб, но Золотов не обращал внимание на рану, лишь изредка вытирал кровь со лба рукавом. Все это время он бормотал под нос какую то чепуху, подсмеивался, спорил с уже не существующими людьми: Степанычем, Зыбуном, Андреем. Ангел хранитель все таки любил его, и вывел к костру, причем в этот раз финансист почувствовал его так же, как в свое время Паша — по запаху. Лишь ощутив запах дыма и увидев далекий огонек Золотов пришел в себя, а накопившегося отчаяния хватило на то, чтобы прийти к мысли зарезать охотника.

Подогревать котелок столичный гость не стал. Открыв крышку он выловив мясо с жадностью начал его есть, давясь огромными кусками и почти захлебываясь слюной. Ему было не важно что еда было не просолена, да и с точки зрения европейской кулинарии не проварено. Это была пища, и Золотов забыв все правил этикета глухо рычал, отрывая зубами очередную порцию мяса.

Наблюдая за ним Астахов думал о том, насколько изменился финансист. Он потерял свой европейский лоск, так поразивший Астахова при первой встречи, очень сильно похудел, щеки ввалились, еще больше подчеркнув объемность высокого лба. В то же время губы бизнесмена опухли от многочисленных укусов гнуса. Отросшая за это время борода имелась лишь с одной стороны, в то время как на другой щеке чернела пятидневная щетина. На лбу Золотова алела кровью свежая продолговатая царапина, еще несколько более ранних успели зарубцеваться и украшали шрамами щеки и подбородок. Поразили охотника и руки миллионера, грязные, в многочисленных ссадинах, с обломанными ногтями. Сейчас на них неестественным придатком смотрелся золоченых хронометр «Картье».