Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

Стрельникова подалась к ней:

– Хорошо, но при чем тут собака? Я никак не могу понять, каким образом оказался во всем замешан бедный пес!

– Когда-то они подобрали его на улице, – объяснила Света. – Это лишь мое предположение, но я уверена, что права. Купить одноглазую дворнягу – сомнительная идея. Скорее всего, Олег с Лерой гуляли в каком-нибудь глухом парке, подальше от посторонних взглядов. А пес привязался к ним.

– И они его взяли? Вот такого, одноглазого? – Анна Васильевна недоверчиво рассмеялась.

– Ну, вы же взяли, – сказал Дрозд.

Актриса перестала смеяться и сердито посмотрела на него.

Света поторопилась вмешаться:

– Лера любит собак, очень любит. Наверное, она уговорила Олега взять бездомного пса. Лера привела было дворнягу к себе, но у нее оказалась сильнейшая аллергия на собачью шерсть. Поэтому выбора у них не было, и пес остался у Рыбакова.

– Между прочим, он далеко не глупое животное, – неожиданно заявила Стрельникова.

Словно поняв, о чем она говорит, Зяма высунул морду из-под лапы и вопросительно посмотрел на нее.

– Вот видите! Это влияние Олега! Жил бы он у этой помешанной, был бы тупее пробки.

– Она не сумасшедшая, – возразила Света. – Во всяком случае, тогда точно не была. Лера очень здраво шла к своей цели. Талант Олега, ее собственная красота и настойчивость, деньги мужа – подходящие ингредиенты для успеха. Наверное, она была в таком упоении от самой себя, что упустила Рыбакова.

– В каком смысле упустила?

Света взглядом позвала на помощь Дрозда, и тот пояснил:

– Проглядела. Занималась только собой. А Олег, между прочим, был довольно принципиальный чувак.

– Я, между прочим, в курсе, – суховато сказала Стрельникова.

– Значит, понимаете, о чем я. Вряд ли его устраивал тайный роман с замужней женщиной, которая вдобавок не собирается бросать супруга. Он терпел сколько мог, но в конце концов чаша переполнилась – и в один миг все полетело к чертям. Не знаю, чем это было вызвано. Думаю, это мы и называем переоценкой ценностей. Но переосмыслил он все капитально.

– Так капитально, что порвал все связи и уехал из Москвы в Гадюкино, – фыркнула Стрельникова.

– Малиновку, – подала голос Света. И, когда Дрозд с Анной Васильевной уставились на нее, пояснила, смутившись: – Деревня – Малиновка. Она хорошая. Никакое не Гадюкино.

– Любая деревня – это Гадюкино, – безапелляционно заявила актриса. – Но вы можете придерживаться другого мнения. Неправильного.

Света не выдержала и рассмеялась.

– Ничего смешного! Значит, когда Олег уехал, он увез с собой этого пирата? – Анна указала на пса.

– Конечно, ведь это была его собака. Еще он привез с собой пистолет. Дальше вы знаете сами: он отказался от общения с друзьями и стал вести отшельнический образ жизни.

– А как же Лера?

– Поначалу Олег продолжал писать для нее. Но песен становилось все меньше. А около полугода назад ручей окончательно иссяк.

– Именно тогда Лере пришлось активно творить самой, – вмешался Дрозд. – Результат мы слышали в эфире. А потом наступил конец.

Стрельникова заволновалась. Она поднялась, подошла к окну, нервно сцепив белые пальцы. Постояла и снова вернулась в кресло.

Света и Дрозд переглянулись.

– Может, дальше не надо рассказывать? – в голосе Светы звучало сочувствие.

– Так почему она его убила? – спросила Стрельникова, будто не слыша вопроса.

Оба помолчали.

– Он ей все объяснил, – сказал наконец Дрозд. – Зная Олега, можно представить, что для Леры это прозвучало не слишком лицеприятно.

– К тому же затворничество сильно изменило его. – Света вспомнила, каким мрачным и неприятным человеком показался ей Рыбаков. – Он больше не хотел никаких компромиссов. Не хотел помогать ей, идти навстречу, тащить бывшую подругу на вершину славы.

Она на секунду прикрыла глаза, представляя, как это было.

Раннее утро.

Туман стелется вокруг дома.

Внутри двое кричат друг на друга. Один охвачен холодной яростью, другая распалена от бешенства.

– Ты не смеешь бросать меня! Не смеешь лишать меня песен! Что с тобой случилось, Олег?!

– А с тобой?! Ты же всем врешь! Обманываешь мужа, зрителей – всех!

– Не смей читать мне проповеди!

– Почему бы и нет?! Никто другой тебе этого не скажет. Так слушай правду от меня – все вокруг тебя пропитано ложью. И ты еще уговариваешь меня, чтобы я продолжал быть твоим сообщником? Неужели тебе не хватило того, что я для тебя сделал?

– Ты сделал для меня?! – визжит Лера. – Посмотри на себя, ничтожество! Ты был похож на мужчину лишь рядом со мной! А сейчас ты кто? Жалкая пародия на того Олега, которого я когда-то знала. В тебе нет жизни!

– А в тебе есть лишь та, что вдохнул я.

– Ты исчерпал свой талант!

– Ошибаешься. Разве ты не знаешь, что я по-прежнему пишу? И, поверь, лучше, чем раньше. Ты полагаешь, я не создаю песен, раз тебя нет рядом? Создаю. Вот здесь, – он стучит по голове, – крутятся десятки мелодий, сотни строчек. В следующем сезоне они станут хитами. Хочешь, заключим с тобой пари?

– Это мои песни, мои хиты! Отдай их мне!

– Нет, моя дорогая. Ты достаточно попользовалась мной.

– Я тебя любила!

– Почему же не ушла от мужа, когда я умолял тебя? Не лги, Лера. Не оскорбляй ни себя, ни меня. Я придумываю хорошие песни, но они теперь не для тебя.

Тяжелое дыхание в тишине. И вкрадчивый, внезапно мягкий голос:

– Для кого же? Ответь мне. Для кого?

Рыбаков пожимает плечами:

– Для всех и каждого. Я нашел в интернете нескольких исполнителей. Они пока очень молоды, но у них есть талант. А не одни только амбиции, как у тебя. Думаю, они обрадуются, если получат возможность петь мои песни.

– А как же я?!

– А что ты?

– У тебя есть стиль. Твои песни узнаваемы! Кто-нибудь догадается сравнить их с моими. Ты хочешь, чтобы все узнали о том, что я выдавала их за свои?! Сволочь!

– Не кричи, надорвешь горло.

– Ты не посмеешь этого сделать!

– Смею. Считай, уже сделал. Сегодня же я напишу им письма. Помогу еще кому-то, кроме тебя.

– Нет, не напишешь!

Взгляд ее падает на пистолет.

Выстрел. Грохот рухнувшего тела. Кровь затекает между половиц.

Девушка пятится и затравленным взглядом обводит комнату. Что она наделала?!

Бежать, бежать, бежать! Прочь, пока ее никто не увидел! Только стереть отпечатки пальцев с пистолета и забросить его в ближайшее болото.

Нет, нет. Пистолет взять с собой и хорошенько спрятать. Его можно использовать и для другого.

В голове ее молнией мелькает план: одновременно избавиться от Стрельниковой и отвести от себя все подозрения. Она подкинет его… Нужно только все хорошенько продумать.

– Она убежала, – сказала Света. – Но далеко не уехала – вернулась.

– Невероятно! – отозвалась Стрельникова. – Вернулась за собакой?

– Да. Не смогла оставить там Зяму. Они вместе подобрали его, растили, играли с ним. Пес ее любил. Наверное, она представила, каково ему будет умирать в одиночестве. В деревне его бы никто не взял, он слишком старый, к тому же увечный.

– Вернулась… – повторила актриса.

– Она забрала Зяму и на этот раз уехала окончательно.

– Иллюстрация к тезису о том, как выгодно иногда быть бесчеловечным, – подал голос Дрозд.

Анна Васильевна обернулась к нему:

– Что вы хотите этим сказать?

– Этот единственный человеческий поступок ее и погубил. Если бы Лера бросила собаку на произвол судьбы, все сложилось бы иначе.

– Да, и правда… Но подождите! Ведь следом за ней приехал Серафимович?

– Он приехал, но сам по себе. Мы тоже ошиблись, полагая, что он выслеживал вас. Никого он не выслеживал, просто хотел поговорить с Олегом.

– О чем?

– Об этом вам лучше его спросить, – осторожно заметила Света.

Она подумала, что Петр Иванович хотел поговорить о Стрельниковой. Но с Анной Васильевной Света не собиралась делиться своим предположением.

– Хорошо. Итак, Петр приезжает к Олегу… – начала актриса.

– …и обнаруживает в доме труп, – подхватила Света. – Он видит брошенные на столе перчатки – те, которые сам и привозил. Ему и в голову не приходит, что перчатки оставлены не вами. Их забыла Лера! Она надевает перчатки, если предстоит общаться с какой-нибудь собакой. У нее аллергия, а эта слабая защита немножко помогает.

– Она сама вам об этом сказала?

– Это мы без нее узнали, – пробасил из угла Дрозд. – Когда подробно расспросили одну собаковладелицу.

Анна схватилась за голову:

– При чем здесь собаки?! Простите, Алексей, но вы своими замечаниями вносите сумбур!

– Собака была одна, – уточнил Дрозд. – Точнее, пес. Кобель.

Стрельникова метнула в него пронзительный взгляд.

– Но кастрированный! – добавил Дрозд. – Хотя вел себя неприлично.

– Алексей! Дайте же Свете все объяснить!

– Я разве не даю? – удивился Дрозд.

– Нет! Вы со своим кобелем…