Елена Михалкова - Котов обижать не рекомендуется

– Алексей! Дайте же Свете все объяснить!

– Я разве не даю? – удивился Дрозд.

– Нет! Вы со своим кобелем…

– Кобель не мой!

Анна Васильевна шумно выдохнула. Если бы она была драконом, от Дрозда осталась бы только кучка пепла.

Света подождала, пока оба смолкнут, и продолжила:

– Петр Иванович видит застреленного Рыбакова, видит перчатки, и заключает, что убили его именно вы, Анна Васильевна. Перчатки он забирает, это улика. А с телом…

Она осеклась. Проговорить это вслух почему-то оказалось нелегко.

Увидев ее замешательство, Дрозд пришел на выручку. Он не стал щадить чувства Стрельниковой и бухнул прямо:

– А с телом он поступил так: затащил на кровать и воткнул в него нож.

Глаза актрисы недоуменно расширились.

– Что, вы сказали, Петя сделал?

– Воткнул в него нож, – раздельно повторил Дрозд.

– Господи! Зачем?

– Вас покрывал, – лаконично объяснила Света.

– Как?!

– Уводил расследование на ложный путь. Следователь не мог не заметить совпадения с последней пьесой Рыбакова. В общем-то, его все заметили. Петр Иванович этого и добивался.

Анна Васильевна схватилась за голову и принялась раскачиваться в кресле.

– Боже мой, боже мой! И это – Петя!

– Хотел бы я посмотреть, как Серафимович это сделал, – пробормотал Дрозд себе под нос, чтобы не услышала актриса.

Света тоже подумала об этом. Маленький, кругленький снеговичок Петр Иванович! Он пыхтел, обливался потом. Стонал, думая, что не справится. Он изо всех сил старался не испачкаться в крови. И ему удалось перетащить тяжелое тело в другую комнату и взвалить на кровать. Должно быть, это заняло немало времени.

А потом он, шатаясь, зашел на кухню. Взял нож. Вернулся к трупу.

– Мне вот интересно, – задумчиво начал Дрозд. – Если бы в пьесе Олега жертве отрезали голову двуручной пилой, что бы тогда стал делать…

– Замолчите! – набросилась на него Стрельникова. – У вас нет ничего святого!

– Зато у Петра Ивановича есть, – не сдержалась Света. – И это вы!

Актриса не нашлась, что ответить. Она смотрела на Свету гневно, но, кажется, потеряла почву под ногами.

– Нет, я все-таки интересуюсь насчет пилы… – снова влез Дрозд.

Света взглядом заставила его замолчать и быстро проговорила, пока Стрельникова не успела вставить ни слова:

– А потом Петр Иванович уехал. Он пытался дать понять, Анна Васильевна, что знает о вашей роли в смерти Рыбакова. Вы, разумеется, его не поняли. И он смирился. Ему хотелось только одного – чтобы вас не поймали.

– Бедный Петя… – прошептала актриса, дотрагиваясь до уголка глаза.

Свете показалось, что она вот-вот расплачется. Но Стрельникова вскинула голову, и стало ясно, что это заблуждение. Анна Васильевна была не из тех женщин, которых может растрогать мужская преданность.

– Что ж, с Олегом все понятно… – Голос ее дрогнул, но она овладела собой и продолжала уже тверже. – Но вы сказали, что Лера пыталась убить и вас, Светлана?

– Да.

– И что причина кроется в нашей фотосессии? Как это может быть?

– Когда я приезжала к вам на съемку, то случайно заглянула в комнату, где лежал манекен, и приняла его за труп. Вы, Анна Васильевна, сделали из этой действительно дурацкой ошибки анекдот. И рассказали его всем, кто у вас был. А были Петр Иванович и ваш брат.

– И что же?

– В тот же день меня пытались сбить машиной. Конечно, я связала это с трупом. Кто бы не связал на моем месте! Мы мучительно перебирали, что же такое я могла увидеть на манекене. Мне и в голову не пришло, что манекен здесь ни при чем. Все дело было в собаке.

– В собаке!

– После того, как Лера оставила Зяму у себя, у нее началась аллергия. Она терпела, пила лекарства, но ничего не помогало. Ее состояние заметил отец. Он ужаснулся, забрал пса и отвез к вам. Лера наврала ему, что подобрала дворнягу на улице. Не забывайте, никто и понятия не имел о ее романе с Рыбаковым. В театре они не пересекались, а любовную связь тщательно скрывали ото всех. Единственное, что могли бы припомнить свидетели – это сам факт их знакомства. И больше ничего.

– Вы правы, – обескураженно признала Стрельникова. – Даже я не догадывалась, что они общаются. Но продолжайте, прошу!

– Итак, собака у вас. Труп Рыбакова найден, полиция расследует дело. Единственное, что тревожит Леру – это сообщения о том, что Олег был заколот. Она не понимает, откуда взялась эта информация. Олег застрелен, а не убит ударом ножа! Кому как не ей знать об этом. Но ошибка Лере только на руку. Пес временно обрел дом, и, казалось бы, можно успокоиться.

И вдруг появляюсь я.

Когда Лера приезжала к Рыбакову, он упомянул о моем визите. У него крайне редко бывали гости, а тем более – фотографы. Вряд ли Лера придала этому факту значение. Но она его запомнила.

И вдруг она звонит отцу, и тот пересказывает ей забавное происшествие, случившееся в вашем доме. Он называет мое имя, и Лера в ужасе осознает, что фотограф – тот же самый, что был у Олега.

– И что это значит для нее? – непонимающе спросила Стрельникова.

– Ну как же! Это означает, что я в одном шаге от того, чтобы установить связь между ней и Рыбаковым! Она убеждена, что я видела Зяму в доме Олега. А теперь встретила его и у вас.

Как назло, Зяма обладает очень запоминающейся внешностью. Одноглазый! Его не перепутать ни с какой другой собакой.

Ход Лериной мысли очень прост. Рано или поздно я вспомню, что пес, обитающий у вас – в действительности пес убитого Олега Рыбакова. Конечно же, меня заинтересует, каким образом животное оказалось в вашем доме. Все! Цепочка замкнулась, и замкнулась на Лере Белой. Кстати, ее отец при первой же встрече рассказал о том, что его дочь подобрала бедное больное животное, а вы согласились приютить его. Мне даже не потребовалось бы задавать вопросов.

Стрельникова слушала, не перебивая. Но когда Света сделала паузу, чтобы отпить кофе, спросила, наморщив лоб:

– Не могло ли получиться так, что Зяма действительно оказался у Леры случайно? Скажем, убежал после смерти Олега, а она подобрала его на улице. Разве Лера не в состоянии была придумать похожую историю в свое оправдание?

– В состоянии, – кивнула Света. – Но, во-первых, вероятность такого совпадения ничтожно мала. Во-вторых, Лера неуязвима лишь до тех пор, пока ее никто не подозревает. Это очень важно! Никто и подумать не должен, что она может быть связана с Олегом. Начнут опрашивать людей, и кто знает, не всплывет ли тогда информация об их отношениях.

И еще – отпечатки. Она вспоминает, что забыла у Рыбакова перчатки. Ее терзает страх, что она не все протерла. У Олега десятки вещей, она могла забыть, что хваталась за какую-то из них.

Ее единственное спасение – не попасть в круг подозреваемых. И она не попадет, если только я не вспомню о том, что ваша собака – это в действительности собака Рыбакова. Один шаг. Совсем небольшой.

Теперь вы понимаете, чем я была для нее опасна?

Стрельникова посмотрела на спящего пса долгим взглядом и поежилась.

– Понимаю. Но вы ведь не вспомнили, правда? Все ваши – то есть на самом деле Лерины – построения остались фантазией?

Света невесело рассмеялась. Актриса перевела недоуменный взгляд на Дрозда, и увидела, что он тоже хмуро улыбается.

– Почему вы смеетесь?

– Видите ли, Анна Васильевна… Дело в том, что я не видела собаку. Лера ошиблась.

– Как?!

– Пес не заходил в дом. Все, что я видела – это миски. Их было четыре штуки, потому что Зяма разбрасывает еду, если насыпать ее в одну плошку. Зато из нескольких он ест аккуратно. Вы уже успели в этом убедиться.

Все посмотрели на кухню. Там на сияющем кафельном полу были в шахматном порядке расставлены пять разноцветных собачьих мисок.

– Портят мне интерьер, – вздохнула Стрельникова.

– А в рыбаковский интерьер они прекрасно вписывались. Я не задалась вопросом, зачем владелец одной собаки ставит для нее четыре тарелки, лишь машинально отметила эту деталь (Про то, что у Рыбакова живет одна собака, мне сказал случайно встреченный в лесу местный старикан). А потом вспомнила. Когда вы пожаловались на Циклопа, то есть на Зяму. До этого мы ведь и не думали подозревать Леру всерьез. Убийца пытался сбить меня, следовательно, искать нужно было среди машиновладельцев. А Лерина соседка убедила нас, что девушка не водит.

– Как не водит? – ахнула Анна. – Да она ж почти Шумахер!

– Теперь-то мы это знаем. После того как приперли к стенке хозяйку Шампиньона.

– Какого еще Шампиньона?

– Так зовут собаку. Лера оказалась невероятно предусмотрительна! Она предположила, что мы станем расспрашивать ее соседей о машине. И попросила их в этом случае соврать, что машины у нее нет.

– Неужели она подключила всех соседей?

– В том-то и дело, что нет. Лишь собачников. Если вы захотите разузнать кое-что об одном из жителей, к кому вы скорее всего подойдете на улице? К тому, кто выгуливает во дворе собаку. Ведь это наверняка местный.