Кэролайн Карвер - Белое сияние

Лед зарычал, Эбби даже ногами почувствовала этот рев. Потом раздался звук, похожий на трещащий по швам шелк.

На лице Конни отразился невыразимый ужас. Глаза готовы были вылезти из орбит.

Эбби не двигалась с места и наблюдала за Конни.

Та вдруг подскочила, всем телом рванулась к Эбби, но тут лед со страшным треском провалился.

Мягкий всплеск упавшего в воду тела.

Конни бешено задвигала руками и ногами, пытаясь выбраться из воды, но лед продолжал трещать, полынья расширялась.

— Эбби, — выдохнула она, — спаси меня!

Холод из сердца Эбби разлился по всему телу. Конни всхлипывала и задыхалась, но очень скоро ее беспорядочная борьба прекратилась. Через минуту-полторы ноги безвольно повисли в воде.

— Эбби, — ее движения постепенно становились вялыми и ленивыми, голос ослабел — ледяная вода делала свое дело. — Помоги мне. П-п-пожалуйста. Я зап-п-лачу… с-с-сколько скажешь… л-л-любые д-деньги…

Снег сыпал на плечи, Эбби стояла и смотрела, как Конни умирает.

Она повторила „пожалуйста“ еще раза три и затихла. Теперь уже и руки перестали двигаться. Голова запрокинулась, вода покрыла рот. Она засыпала сном смерти.

Эбби больше не могла здесь стоять. Ветер усиливался. Через пару часов начнется настоящий буран. Нужно выбираться на берег, чтобы довести до конца начатое дело.

Она огляделась и поняла всю сложность своего положения. Темная туча накрыла озеро, и она не видела даже на пять метров вперед.

В голове раздался голос Лизы: „Господи, Эбби, ты даже глупее, чем я думала“.

Она не взяла с собой компас.

Эбби обогнула коварную прорубь и попробовала отыскать на снегу свои собственные следы и следы Конни. Вот! Явный отпечаток ноги. Она прошла несколько шагов, ступая след в след, только в обратном направлении, и вдруг следы оборвались. Лед покрывал слой снега.

Ветер дул в щеку, она внимательно изучала только что выпавший снег, пытаясь различить под ним характерные вмятины. Здесь мог разобраться только коренной житель, которого этому учат с пеленок. Ей лично казалось, что вокруг простирается совершенно белое, лишенное полутонов поле.

Она решила, что если повернуться к ветру правой щекой, то, двигаясь на запад, можно добраться до берега, если, конечно, ветер снова не сменит направление. Горы заставляли погоду делать странные вещи, оставалось молиться, чтобы на этот раз ветер дул в одну сторону.

Она посмотрела на часы: половина одиннадцатого. Утро, а темно, как вечером. Если она не дойдет до берега к полудню… Нет, нет, об этом лучше пока не думать.

Она двинулась вперед, стараясь идти как можно быстрее. Она не может находиться здесь слишком долго — несмотря на теплый лыжный костюм, она уже страшно замерзла. Если срочно не согреться, может начаться переохлаждение.

Эбби махала руками и шлепала себя по бокам. Жаль, что нельзя перейти на легкий бег. Стало бы теплее, но лед под ней может треснуть. Прислушиваясь к тому, что творилось под ногами, она ритмично заскользила вперед.

Мир для нее сократился до очертаний пепельной тучи на снегу, ветер со снегом бил в лыжный костюм. Легкие болели от холода. Она потерла лицо, но ничего не почувствовала. Может, как и у Лизы, у нее обморожены щеки?

Она дрожала всем телом. Что ж, это не так уж плохо: значит, организм борется и пока вырабатывает тепло быстрее, чем она его тратит.

На какую-то долю секунды ветер прекратился, будто решив передохнуть. Она посмотрела вдаль, пытаясь разглядеть берег, и ничего не увидела, кроме густой серой тучи. Ветер задул с новой силой. Становилось все холоднее.

Эбби продолжила путь. Дойдя до темной проплешины, она посмотрела на часы: почти двенадцать, но ей показалось, что она шла значительно дольше — полдня. Скорее бы добраться до берега. Там она сможет укрыться в лесу, разжечь костер и переждать буран. Она начала обходить тонкий лед и вдруг увидела посередине черную дыру проруби, в которой плавало что-то огромное и бесформенное.

Эбби вглядывалась в черноту. Господи, это же труп Конни. Значит, она сделала огромный круг и вернулась на прежнее место.

Она упала на колени и закричала:

— Черт возьми! Я здесь, наверное, сдохну!

Что делать дальше? Ветер все-таки сменил направление. Без компаса она так и будет ходить кругами, пока не замерзнет окончательно. Она подняла глаза — небо превратилось в сплошную темно-серую тучу.

Что делать! Сестра, истекая кровью, умирает в горах, а она посередине огромного озера погибает от мороза. Она громко выругалась.

Нет, она не хочет умирать возле плавающего в проруби трупа Конни. Она вообще не хочет умирать. А сейчас еще и не имеет права, пока не завершила задуманное.

Она поднялась на ноги. Ей показалось, что сквозь пургу она слышит что-то еще — какое-то покашливание, что ли. Она прислушалась — ничего. Наверное, начались слуховые галлюцинации.

Она стала рассматривать прорубь с плавающим трупом, пытаясь определить, где может находиться запад. Снова покашливание, на этот раз близко и очень отчетливо. На медведя не похоже — ни один мишка не полезет на середину трескающегося по швам озера, да еще в такую погоду.

— Эй, кто там! — крикнула она. — Отзовитесь!

Вдруг словно из ниоткуда перед ней материализовалась тень и бросилась под ноги.

— Моук?! Моук!

Пес налетел на нее, подмял под себя, тяжело дыша; он радостно ворчал и бешено крутил хвостом. Она запустила окоченевшие пальцы в его густую шерсть, затрясла его из стороны в сторону.

— Бог мой, ты все это время шел за мной! Невероятно! Ты ненормальная псина! Что на тебя наехало?

Он с размаху лизнул ее в лицо.

— Да, я тоже тебя люблю, но ты сумасшедший пес, слышишь! Ну что, поможешь отсюда выбраться? Уолтер говорил, что лучше собак никто в этом не разбирается. Так что давай показывай.

Эбби стояла и ждала, что Моук поведет ее, но тот не двигался. Он стоял рядом, глядя ей в глаза, уже не так энергично махая хвостом. Она начала двигаться в западном направлении — он не двинулся, в северном — та же реакция. Навострив уши, он продолжал на нее смотреть, словно пытаясь прочесть ее мысли.

Она сделала несколько шагов на юг. Он тут же обогнал ее и пошел впереди. Может, это вовсе и не юг, подумала она. Совершенно определенно, он знал что-то такое, что ей неведомо. По крайней мере, она очень на это надеялась.

Моук повел ее сквозь свистящую, движущуюся тучу, то ускоряя, то замедляя шаг. Как только он видел, что она отстает, он останавливался и, поглядывая через плечо, ждал, пока она не подойдет ближе. Потом снова уверенно пускался в путь.

У нее было впечатление, что они ходят кругами теперь уже вдвоем. Правда, при этом они ни разу не наткнулись на участки с тонким льдом, поэтому она полностью доверилась собачьему чутью. Вдруг Моук сделал резкий поворот. Она пошла за ним след в след и увидела, что он обошел место, где на поверхность вышла вода. Вода, конечно, сейчас замерзла, но лед под ней был очень тонким.

Пальцы на ногах и руках перестали гнуться и ничего не чувствовали. Она снова замахала руками, как мельница, захлопала в ладоши, пытаясь реанимировать окоченевшие руки, но это ничего не дало. Она ощущала, что постепенно замерзает.

Моук остановился, оглянулся, словно пытаясь что-то ей сказать.

— Что случилось, малыш?

Он повернулся и легким галопом понесся вперед, потом прыгнул, довольно неуклюже приземлился, скатился вниз, поднялся и выжидающе посмотрел на нее.

Эбби увидела перед собой трещину во льду около метра шириной. Моук стоял на противоположной стороне, за ним качались на ветру кусты и сухая осока, возвышались валуны и камни. Берег!

Она не могла так же резво одолеть преграду и пошла вправо, чтобы ее обойти. Моук шел параллельно по берегу, потом остановился и подошел к ней. Это был участок льда, который тянулся до самого валуна, окруженного со всех сторон сухой мерзлой травой.

Как только Эбби почувствовала под ногами мягкий снег, она изо всех сил начала карабкаться по крутому склону, чтобы как можно быстрее отойти от озера, подальше от смертельно опасного предательского льда. Наверху оказалась дорога, по другую сторону которой тянулись деревья.

Она посмотрела в обе стороны, но место выглядело совершенно незнакомым. Вообще-то она надеялась, что Моук возвращается по собственному запаху или по ее запаху к деревянному мосту, но моста не было видно.

Где же она, черт подери, находится? Где, черт подери, машина Конни, а вместе с ней — МЭГ и документы?

Моук уверенно потрусил вперед, гордо задрав хвост, словно прекрасно знал, куда держит путь. У Эбби не было выбора — она последовала за псом.

Через два часа она уже с трудом переставляла ноги. Она съела последнюю плитку шоколада, но сердце билось лениво, а ноги словно налились свинцом. Конечно, пес выведет ее к спасению — по крайней мере, к спасению в его собственном понимании, но как долго продлится этот путь и на сколько у нее хватит сил?