Наталья Солнцева - Натюрморт с серебряной вазой

Лаврову снова вспомнился маленький темный силуэт, балансирующий по верху забора, хруст веток и тихое дыхание…

На завтрак хозяйка принесла жареную кефаль и салат из огурцов и помидоров. Глория уплетала с завидным аппетитом, и начальник охраны последовал ее примеру.

В свете южного солнца ночное приключение померкло.

– Какие у нас планы на сегодня? – зевая, осведомился он.

– Я хочу на пляж.

Хорошо, что они привезли все с собой: шезлонги, большой зонт, раскладные стулья и надувные матрацы. Прокат в Тамани был плохо организован. Зато отъехав на внедорожнике подальше, они нашли на побережье почти пустынную полосу песка, где с удовольствием расположились.

Глория загорала. Лавров, одетый в легкую тенниску, сидел под зонтом, борясь с дремотой. Море волновалось, по песку в поисках пищи бродили чайки. Мерный шум набегающих волн убаюкивал.

– Знаешь, что мне приснилось под утро? – вспомнила Глория. – Русалочья охота. Это не к добру.

У нее были собственные приметы, которыми она руководствовалась. Русалочья охота – когда всадницы в средневековых нарядах скачут по лесу в сопровождении своры собак – предвещала смерть.

Лавров молча кивнул. Зачем спорить? С женщиной проще согласиться, чем вызвать ее недовольство.

– Я бы хотел поговорить с нашей хозяйкой, – заявил он.

– О чем?

– Расспросить о местных достопримечательностях. В Тамани есть музей Лермонтова, я смотрел в путеводителе. Сходим?

– Зачем? Не люблю музеи. Там все мертвое… и пахнет тленом.

– Я думал, у нас будет культурная программа.

– Для этого не обязательно ходить по музеям.

– Предлагаешь с утра до вечера вялиться на солнце?

Глория встала, всматриваясь в слепящую синеву моря. На горизонте маячит белый парус, или это обман зрения?

– Лучше пригласи меня на морскую прогулку, – попросила она. – Здесь есть яхт-клуб?

– По идее, должен быть. Но причал-то уж точно есть. А катер тебя не устроит?

– Можно и катер…

Москва

Виктор заметил, что в захудалый магазин, где практически отсутствует выбор товара, заходят солидные покупатели. Благодаря тому, что в зале постоянно находился новоиспеченный охранник, Раметов позволял себе днями просиживать в подсобке. Виктору туда ходу не было. Он попробовал как-то сунуть нос в заветную дверь, но получил от ворот поворот.

«Твое место в зале, парень! – злобно сверкнул глазками хозяин. – А здесь – моя парафия. Чтобы я тебя близко у двери не видел. Не смей подслушивать и подсматривать. Не то попрощаемся!»

И поскольку сотрудник, по его мнению, не совсем проникся сказанным, добавил: «Ты же не хочешь ослепнуть и оглохнуть?»

Посмеявшись над своей шуткой, Раметов удалился в подсобку, а Виктор остался в зале осмысливать происходящее.

Положа руку на сердце, он не ожидал, что ему удастся устроиться к Раметову. Виктору казалось подозрительным, что тот взял его на работу. Он все еще искал в действиях хозяина какой-то подвох.

Между тем при видимом затишье в магазине, несомненно, шла торговля. Изредка в «Раритете» звенел колокольчик, возвещая о визите покупателя.

Виктор, стараясь не выказывать интереса, поглядывал в окно. Покупатели подъезжали на дорогих иномарках, часто с водителем. Пока господин прохаживался вдоль витрин, делая вид, что рассматривает старинные безделушки, шофер курил либо, выйдя из авто, разминал затекшие от долгого сидения члены.

Услышав колокольчик, Раметов не сразу появлялся в зале, а выждав минуту, словно не торопился встречать клиента. Словно не ему было выгодно продать товар, а визитеру – купить. С полным равнодушием на бульдожьем лице хозяин подходил к посетителю, и они о чем-то шептались.

Как Виктор ни напрягал слух, он не мог уловить смысла этой тихой беседы. Обрывки фраз, которое долетали до него, не содержали сколько-нибудь понятной информации. Что-то наподобие «…хотелось бы… разумеется… не сомневайтесь… наличными… никаких чеков…».

Потом Раметов ненадолго скрывался в подсобке, откуда не раздавалось ни звука, и опять появлялся в зале, неся в руках картонную коробку побольше или поменьше, вручал покупателю, получал деньги и провожал того к выходу.

Сей странный ритуал повторялся каждый раз, с поразительным и скучным однообразием.

Виктор сделал из этого вывод: торговый зал с витринами существовал только для отвода глаз, а настоящий товар Раметов прятал в подсобке. Что это было, охранник так и не понял. Но товар явно не из дешевых – судя по клиентуре. Каким-то образом люди покупали «кота в мешке». Ибо Раметов ничего им не показывал. Открыть коробку и увидеть то, за что уплачены немалые деньги, клиенты могли только за пределами магазина. Сделка совершалась на полном доверии. И еще ни разу недовольный покупатель не являлся назад со скандалом или требованием обменять товар.

По крайней мере, Виктору еще не доводилось присутствовать при каких-либо разборках.

Вечером Раметов закрывал магазин и отпускал охранника на все четыре стороны. Сам он добирался до дому на своей машине. Это был черный «БМВ» последней модели.

Виктора мучило жгучее желание узнать, что Раметов прячет в подсобке. Но как это сделать? Залезть ночью в магазин и…

Раметов дьявольски проницателен. Он нюхом почует неладное и примчится посреди ночи в свой магазин. С него станется. Виктор не взялся бы предсказать, как поступит с ним хозяин «Раритета». Несомненно одно: такую провинность он охраннику не спустит.

Это будет квалифицироваться как попытка ограбления со взломом, даже если Виктор ничего не возьмет. И потянет на статью. Неприятности с законом ему были ни к чему. Он искал другой способ открыть тайну. И надеялся, что случай представится…

Тамань

Прогулка на катере получилась скучная.

Лавров молчал, закрываясь от солнца купленной на набережной газетой, которую трепал ветер. Глория вглядывалась в блестящую синеву моря, словно что-то искала. Наконец на горизонте появилась небольшая яхта.

– Близко подходить не стоит, – предупредил хозяин катера. – Я эту яхту не первый раз вижу. Они не любят, чтобы им мешали. Наверное, сокровища ищут, – усмехнулся он.

– Сокровища? – удивился Лавров.

– Здесь много затонувших кораблей. Правда, в основном времен Великой Отечественной. Десантные катера, баржи, даже самолеты, говорят, лежат на дне. У меня друзья дайвингом увлекаются. В этом году сагитировали нырнуть разок. Я согласился. Мне не понравилось. Уши жутко болели, и потом колбасило дня три.

– Что там за сокровища? – полюбопытствовала Глория.

– Понятия не имею. Разве что мелочевка. Патроны находят, обрывки якорных цепей…

– А как насчет золота? – заинтересовался Лавров.

– Сколько здесь живу, про золото не слышал.

– Но Керченский пролив известен с глубокой древности, – сказала Глория. – Тут проходили торговые пути. И в Крыму, и на Таманском полуострове издавна селились люди.

– Ну да, – кивнул хозяин катера. – Кого здесь только не было. И греки, и скифы, и римляне.

– Неужели на дне ничего не находят?

– Может, и есть какие-нибудь обломки… заиленные по самое не могу. Археологи поднимают что-то: то керамику, то железяки разные. А про золото слышать не приходилось.

– Ребята просто ныряют с яхты, – предположил Лавров. – Это удобно. Под водой не только затонувшие корабли, но и рыбы, и всякая живность.

– Я видел буйки, – объяснил ему хозяин катера. – Значит, они обозначили конкретное место и погружаются с конкретной целью. Ищут что-то.

– Не обязательно золото, – пробормотала Глория.

Она приняла разговор близко к сердцу, разволновалась.

Лавров уже час как чувствовал дурноту, списывая недомогание на вчерашний перегрев и бессонную ночь. Его подташнивало, клонило в сон.

– Поехали домой, – предложил он. – Обедать пора.

Однако Глория не поддержала его. Ее что-то беспокоило.

– Нельзя ли подплыть поближе к яхте? – попросила она и обернулась к Лаврову: – Дай-ка бинокль.

– Я вам не советую, – покачал головой хозяин катера. – Зачем мешать людям? Хотите нарваться на неприятности?

Глория приложила бинокль к глазам и разглядывала яхту. На борту виднелась надпись: «Ассоль».

– Дорогое судно, – заметила она. – Комфортабельное. О-о! Вы правы… вот и аквалангист. Вылезает из воды… с пустыми руками. Нет… кажется, у него сетка… а там… жалко, не видно…

Бинокль был японский, привезенный по заказу Глории ее знакомым, который занимался поставками оборудования для охранных фирм и частных детективных агентств. В бинокль была встроена миниатюрная фотокамера, которая в случае надобности могла запечатлеть увеличенный линзами объект. Вещица пока что редкая.

Глория преподнесла бинокль Лаврову на день рождения.

«С намеком? – догадался он. – Чтобы я мог свои отчеты дополнять снимками?»