Андрей Молчанов - Кто ответит

Вспомнилась дача, велюр дивана, мечта о сладком сне.

- Забот-то теперь, забот... - Он озадаченно посмотрел на часы. - До вечера надо что-то обязательно придумать, надо успеть "Волгу" в порядок привести: кровь сзади на чехлах замыть, от пистолета освободиться. А как освободишься, если к арсеналу пилить триста верст, тайник далеко, а без оружия куда? Придется рисковать, таскать с собой улику... А если. - Леву ножом! Но неизвестно еще, какая обстановочка сложится. Да и ненадежно ножом...

Неужели все кончено? Неужели сейчас - начало краха? Тогда, в перестрелке на путях, он думал: финиш, приплыл к водопаду - ан, обошлось, вроде. Вдруг и здесь обойдется? Одно несомненно предстоит разговор с Хозяином. Трудный разговор. Боязно и подумать о нем. Ведь предупреждал Хозяин, тысячу раз наказывал не лезь в уголовщину, делом занимайся, зарабатывай. Кивал ты, соглашался, а сам... Да, придется объясниться с Хозяином. Выйдя на тебя - выйдут и на него.

Убрать Хозяина? Еще хуже. Тогда точно на тебя выйдут. В кольце ты, Матерый.

- Ох, забот-то, - стиснул он зубы. - Ну, забот!

НЕУДАЧА ЛЬВА КОЛЕЧИЦКОГО

Он уехал, не дождавшись развязки. Страшась увидеть то, чего столь страстно желал все последнее время. Смалодушничал. Ведь там, у гаража, где разгружался Матерый, все бы могло и завершиться. Но - дрогнул. Смотался трусливо, скрывая ужас за надменностью киношного мафиози, мол, времени нет, чтобы на пустяки его транжирить, сами разбирайтесь, шестерки... А теперь - жди! Жди, взвинчивая себе нервы, томясь в неизвестности. А если прикарманили наймиты деньги и - на вокзал? Вряд ли... Да и пусть бы так, пусть! Лишь бы...

Неужели положили Матерого? Даже если сразу в сердце попали, умирал он наверняка не сразу, тяжело, до последнего вздоха борясь за жизнь, исходя кровью, ненавистью, вычислив все, и его. Льва, тоже.

Он вздрогнул. Звонок в дверь. Кто? Эти шакалы? А если засыпались, если милиция?

Судорожно выпил рюмку водки. Оглядел комнату. Картины, стильная мебель, видео, компьютер для телеигр, гобелены... Этого хотел всю жизнь?

Подошел к двери, ткнулся лбом в пухлую кожаную обивку.

- Кто? - проронил грубо.

- К Леве я, к Леве, - ответил приглушенно развязный, прокуренный голос.

Накинув цепочку, открыл дверь. В узком просвете увидел незнакомого парня кожанка, кепочка, скуластое лицо, стылый взгляд глаз видевших много разной дряни, крупные черты лица.

- Привет от Шила...

- Где он?

Парень потрогал цепочку. Хмыкнул снисходительно.

- Так и будем... беседы беседовать?

- Именно, - ответил Лева.

- В общем, - неприязненно сказал гость, пальцем подняв козырек кепочки, - Шило передать просил дело подняли большое, у тебя долю делить - стремно, езжай к ним, получи. Или у Равелло возьмешь, как знаешь. Я - кореш Шилов... По прошлым ходкам, когда в тундру плавали, чтоб в курсе ты был. На тачке я, таксер. Решай. Едем - едем. Нет - покеда. Все. Выдохся. Думай, свет мой. И еще - стольничек за визит. Я не курьер из конторы в контору. Отработал отдай.

- С чего это я тебе... - начал Лева.

- А с вас со всех по стольничку, - с невозмутимой угодливостью разъяснил таксист. - И я - могила. Наворотили ведь? Значит, тоже рискую, мил человек...

- А ехать куда? - Лев соображал провокация? Не похоже. Или против него что-то ребятки замыслили? Но какой резон?

Вот она - плата за трусость! А не дергался бы, не финтил, - не стоял бы сейчас перед тобой этот подонистый вымогатель, и никто бы не принуждал мчаться в неизвестность сиди, пей водку да смотри телек - приключения разных там джеймсов бондов...

- Так куда ехать? - повторил он.

- Ко мне. В Перово. Хата у меня там. - Таксист поморщился. - Ты быстрее прикидывай, голова, недосуг мне.

- Иди... - сказал Лева - Внизу обожди. Я сейчас...

Закрыл дверь. Уперся в отчаянии лбом в косяк. А что, если таксист - мент? Нет. С такой рожей и с такой стрижкой? А вдруг - стукачок? Ладно гадать. Не дрейфь. В случае чего - был пьян, поехал по инерции... А Матерый? Мог вывернуться и свою игру начать, перекупив наймитов? Ну то из области фантазий, игра больного воображения. Похоже, шизиком ты становишься от излишних нервных перегрузок.

Он оделся. У порога перекрестился Тщательно запер дверь.

Таксист включил счетчик.

- Только учти, - предупредил, как бы извиняясь. Стольник - стольником, а что на счетчике - отдельно.

- Двигай, крохобор, - обронил Лев, превозмогая невольную дрожь.

- Двинуть-то я двину, но учти...

- Учел, учел! - обернулся Лев к таксисту с яростью. - И еще сверху пятьдесят своих копеек получишь, успокойся!

- Ну и... поехали, - откликнулся таксист миролюбиво. Отличное обслуживание гарантирую.

Город уже засыпал, пустые улицы были сухи от ночных апрельских заморозков, шины шелестели по асфальту гудяще, тягуче... Поежившись, Лев оглянулся назад - на серую гладь неровно освещенного проспекта, остававшегося за спиной, на апельсиновые вспышки мигающих светофоров. Затем, отогнув кисть, осторожно вытряхнул из-под рукава куртки нож обыкновенный, столовый нож. Подумал кретин... Трусливый, нетрезвый кретин. И чего маешься? Что грозит тебе? И кто? Выдернула тебя шпана на свидание, потому как не поверила в честный расчет - провинциалы, дуболомы...

Машина въехала в район новостроек, дорога пошла ухабистая, узкая, петлявшая среди пустырей, загроможденных строительным хламом.

- Тэк-с, - сказал таксист, тормозя. - Прибыли. Вон тот дом. Тележку уродовать не будем, сплошные колдобины, мать их, пешком дойдем, тут две минуты. Счетчик выключать или обратно тебя доставить?

- Обратно, - буркнул Лев, вылезая из машины. Двинулись вдоль стены строящегося дома, поминутно попадая то в грязь, то в лужи. Таксист, злобно матерясь, шагал впереди.

- Во хату где дали, - сетовал он. - Еще век пройдет, пока тут асфальт проложат.

- От таксопарка получил? - спросил Лев, тревожно всматриваясь в темноту.

- Ну да, от парка! Дождешься! Кооператив... Тут вот осторожнее, бочком, а то - траншея, не ровен час...

Лев крепко сжимал рукоять ножа. Сердце ныло от страха и безвестности глупого, унизительного пути в темноте.

У штабеля бетонных плит, вплотную лежавших к краю траншеи, он замешкался. Провожатый обогнул штабель, канув в темноту. Лев, поразмыслив, шагнул за ним и вдруг почувствовал, как грудью наткнулся на какой-то выступ и, прежде чем сообразил, что не выступ это, упал навзничь, отброшенный сильным, упругим толчком.

- ...Карманы пустенькие, - сказал Матерый. - Выстрел в упор, как шарик лопнул.

- Легкая смерть, - скорбно вздохнул таксист. - И не пикнул, гражданин.

- У, смотри-ка, ножик он с собою нес! - Матерый смешливо качнул головой. - Дорого готовился в случае чего...

- Кухонный... Фрайер, - констатировал таксист.

- Все, чистый он. - Матерый еще раз проверил внутренние карманы. - Теперь давай без суеты, но по скорому... Под плечи его бери, не измажься смотри...

- Впервые на мокрое иду. - Голос у таксиста неожиданно дрогнул. - Противно... Как бы не повязали еще...

- Десятку плачу! - прорычал Матерый сквозь стиснутые зубы. - За эту шваль...

- Вот десяточку и дадут, - заметил таксист, с кряхтеньем приподнимая труп.

- Покаркай! Лопата где?

- Рядом, под ногой у тебя, гляди лучше...

- К осыпи его давай! Точно траншею завтра заровняют?

- Ну, сам же слышал! Видишь, и бульдозер оставили. Малый один клялся бригадиру: прямо с утра, говорил, наглухо канаву заглажу, только сегодня отпусти, переэкзаменовка какая-то там.

- А у нас - экзамен! Посвети, кровища есть! Вот тут присыпем. А завтра проверишь - насчет бульдозера и вообще...

- Ну! Дело общее, серьезное...

- Вот то-то! Если что - звони. Ботинки выбрось, одежду проверь - не замарался ли?

- Матерый, слышь, а точно он тебя сдать хотел!

- Х-хэ... Меня! Думаешь, только свое дело откупаю? И тебя за дурика держу?

- Да нет, я верю...

- Ну, спасибо! Кто "Волги" ваши угнанные через него сплавлял? Я! А молчать бы ему не позволили - хищение в особо крупных... Дальше - дело техники. Через моих знакомых - на тебя, рецидивиста. А у "Волг" этих ты крутился, докажут. Вот тебе и тормоз на долгие лета! С гидравлическим усилением!

- Профилактика, выходит?

- Выходит.

- А если боком выйдет? Вышак?

- А разница какая? В зоне не жизнь, сам знаешь.

- Ну нет, Матерый, лучше уж в зоне...

- Да ты вон на покойничка посмотри... Тихий, смирный, никаких головных болей - все за чертой... Ботинок присыпь, ты чего, слепнуть начал?

- Знаю! Помолчи, будь другом, понял? Вырвет сейчас...

- Я те вырву! Вещественные доказательства не оставлять!

- Да заглохни же ты! - раздалось сквозь стон.

ХОЗЯИН

Старинные часы в узорчатом саркофаге футляра долго и настойчиво гудели томными ударами: полдень. Обычное утро, пустая квартира. Жена давно на работе, дочь скоро придет из школы. Прозрачный алый шелк штор, свет, застывшими полосами пробивающийся в спальню, и мягкий ковер, где, царапая ворс, потягивался, покачивая хвостом, ангорский кот.