Станислав Родионов - Засекреченный пикник

- А что скажешь об учительнице?

- У физика губа не дура: смазливую подцепил.

- У них роман?

- Про роман не знаю, но дружба у них интимная.

- Это как?

- Трахает её изредка.

- Почему… изредка?

- Физических сил у физика маловато.

- Откуда известно?

- Это всей школе известно. Продолжить тему капитану почему-то расхотелось словно ему предложили заглянуть в чужую спальню. Но «хочется - не хочется» - принцип лодырей. Видимо, у физкультурника был иной принцип, и тему он продолжил:

- У физика губа не дура, но Тамарка - дура прикольная.

- В каком же смысле?

- Что она в этом физике нашла? Сексуальный недуг в очках.

- Миша, интеллигенцию не любишь?

- Почему же? Когда выпью сам бываю интеллигентным. - Он хохотнул так, что школьники оглянулись.

- Или женщин не любишь…

- Капитан, женщины отличаются друг от друга только одетые, а голые все одинаковые.

- На пьяный взгляд, - усмехнулся Палладьев.

Бесюк задышал тяжело и раздражённо, словно вышел на ринг. Капитан на всякий случай опустил руки вниз, придав им некоторую свободную готовность. Но тут же разглядел, что дыхание собеседника было не агрессивным, а затруднительным из-за очень узких ноздрей почти сплющенного носа. Неужели нос попал под боковые удары двух боксёрских перчаток?

- Опер, я три года состоял в браке, - сообщил Бесюк, чтобы доказать своё положительное отношение к женщинам.

- Развёлся?

- Ровно через три года до меня дошло, что у нас с ней не годовщина, а дедовщина. Тут она выкинула прикол: надумала сделать операцию на заднице.

- Уменьшить её?

- Наоборот. У неё задница была плоской, как сковорода. Не сексуальная. Я плюнул на неё и пользуюсь сексом коммерческим…

Капитан уже не слушал, отключившись. Что он разузнал для следователя? Сперва - что у Тамары Леонидовны нет кошки, а теперь - что у неё была любовь с физруком. Юмор, а не ценная информация.

Не всякую ложь я понимаю и тем более принимаю. Преступник извивается и врёт - это его способ защиты. А потерпевший? Ему-то зачем хитрить и умалчивать? Мы же с ним единоборцы, у нас общий враг…

Я отправился к учительнице и столкнулся с ней у парадного её дома. Она не остановилась и сделала вид, что меня нет. Я с трудом прыгал по ступенькам, поспевая за её лёгкой походкой, и нагнал, лишь когда она начала отмыкать дверь.

- Тамара Леонидовна, хотя бы выслушайте…

- Вы обманщик!

- Сейчас объясню…

- Вы не учёный, а следователь!

- Учёным-то быть легче, - буркнул я ни к чему.

Дверь открылась. Учительница шагнула в переднюю. Полумрак мне помог втиснуться. Она включила свет и ахнула:

- А я вас не приглашала. Вы же нахал.

У вешалки стояло креслице. Я прыгнул в него и уселся, потому что выпихнуть сидячего труднее, чем стоячего.

- Нет, Тамара Леонидовна, я следователь. Почему-то объяснение моего нахальства её удивило.

А я добавил:

- Вы меня тоже обманули.

- В чём?

- Во многом.

- Неужели? - чуть растерянно удивилась она. Разбираться в передней было неуютно. Учительница провела меня в комнату, где я постарался поскорее закрепиться в кресле и оглядеться попристальнее. Ничего не изменилось. Всё распотрошено, но ничего не собрано. Передумала уезжать?

- В чём же я вас обманула? - вырвалось у неё требовательно.

- Например, про кошку…

- Это так важно?

- Шея у вас до сих пор заклеена.

- Что вам до моей шеи?

- Умолчали про НЛО… - улыбнулся я, сглаживая глупость сказанного.

- Всякую ерунду собираете…

- Значит, НЛО не было?

- Неужели у вас нет вопросов серьёзных?

- Есть, Тамара Леонидовна. Почему скрыли, что с физиком у вас роман?

Она похожа на ромашку… Походя ударишь палкой по голенастому цветку, а он не оторвётся - лишь поникнет головкой до самой земли. Учительница перегнулась, как подсечённая ромашка.

- Сергей Георгиевич… вы подозреваете физика?

- В чём? - ухватился я.

- Его не в чем подозревать.

- Почему же он сбежал?

- Он не сбежал.

- А что?

- Не знаю.

Спроси о том, не знаю о чём… Шаг в темноте. При любом допросе есть очевидная веха - преступление. Здесь вроде бы и его нет. А что есть, не знаю. Нужно менять ракурс беседы. И я пустился в примитивный перебор, который на допросах обычно не применял из-за малой эффективности:

- Тамара Леонидовна, у вас есть враги?

- Если и есть, то я их не знаю.

- Эксцессы в школе?

- Не было.

- Родственники?

- Они живут в другом городе.

- Соседи?

- Мирные люди.

- Ну а любовь?

- Какая любовь…

Она растерянно оглядела комнату, словно поискала её - любовь. Что за любовь, которой стесняются? Я чего-то не понимал, поэтому спросил прямо, как выругался:

- С физиком были в интимных отношениях?

- Как вы смеете?

- У меня такая работа.

- Копаться в грязном бельё…

- А вы его не пачкайте! - вырвалось у меня.

- Разве пачкаю… я?

- Вы всё о себе. А о детях подумали? Одна девочка попала к психиатру. Другие ребята переживают, потому что им приходится врать. Не так ли?

- Разве…

- Они это делают ради вас. Защищают. От чего? Что произошло на этом пикнике?

- Дьявольский пикник, - прошептала Тамара Леонидовна.

Она встала. Мне показалось, что уйдёт, но, бессмысленно потоптавшись, села на прежнее место. Зачем вставала? Чтобы скрыть от меня нахлынувшие слёзы. Да их почти и не видел, потому что видел другое… Согбенную фигуру, словно уменьшенную в размере, помутневшую голубизну глаз, потускневший блеск волос, сжатые губы не имевшие сил разомкнуться для каких-то главных слов,

Я вскочил и уронил портфель на пол. И уже инстинктивно погладил её по плечу:

- Тамара, успокойся…

- Вы следователь… Ищите преступников…

- Прежде всего, ищу истину.

- Да? - изумилась она. - А зачем?

- Без истины трудно жить.

- О, Сергей Георгиевич… Пожилой человек… Неужели не знаете, что без истины трудно жить, а с истиной жить невозможно?

- Да, конечно, бывает, - отбурчался я.

- Сергей Георгиевич, если вы докопаетесь до истины, то мне будет только хуже. Поэтому я и хочу уехать.

- Почему «поэтому»?

- Потому, что вы до неё докопаетесь.

Выходило, я вредил ей. О том, что правда может погубить человека, мне известно. Расследовал не одно самоубийство, когда человек, узнав правду, накладывал на себя руки. Тем более надо докопаться и помочь ей. Именно «тем более». В её влажном взгляде я уловил скрытую просьбу и не удержался от суровости:

- Чёрт возьми, расскажите всю правду, и я помогу!

- Боюсь.

- Чего?

- Смерти.

- Ах, даже так… И что будете делать? Ждать её, эту смерть?

- Чтобы спастись, надо отмолчаться.

- А я, дорогая Тамара Леонидовна, чтобы спасти человека, должен искать.

Ромашка… Увядающая на глазах. Не росшая на лугу, а закатанная в стог сена. Я решил больше её не тревожить. Ей грозили убийством…

В этот же день я возбудил уголовное дело, что дало мне право на официальное расследование.

Папиллярные линии, сложнейшие анализы, детектор лжи, ДНК и ещё куча непроизносимых прибамбасов, которыми занимаются уже не оперативники, а люди в белых халатах. Палладьев знал способы проще и надёжнее - соседи.

Ему нужно подняться по лестнице, не столкнуться с учительницей, подойти к двери соседки, позвонить и попасть в квартиру.

До двери он добрался на полусогнутых и позвонил. Когда же спросили, кто пришёл, капитан замешкался. Громко не ответишь, поскольку дверь Тамары Леонидовны рядом. И он прошипел что-то насчёт фановой трубы, словно она только что рядом лопнула.

За дверью притихли. Капитан позвонил ещё. Голос спросил уже раздражённо:

- Да кто это?

- Из милиции, - дунул капитан в замок.

- А как докажешь?

- Удостоверением.

- Значит, дверь открыть? Нет, не открою.

- Гражданка, я капитан Палладьев.

- Нету доказательств.

- Позвоните в милицию…

- Лучше участковому, у меня есть телефон… Гражданка, которой по голосу было лет семьдесят.

Ушла. Капитан стоял, поглядывая на дверь учительницы. Минут через десять старческий крепкий голос сообщил:

- Никакого Оладьева в милиции нет!

- Да не Оладьев, а Палладьев. Спросите ещё…

- Ладно, заходи.

Его впустили. Если ей и было семьдесят, то выглядела она молодцевато. Стариков почти не стало, зато бабушки крепчали на глазах. Приказным голосом она велела:

- Пойдём.

- Куда?

- Как куда? В туалет.

- Зачем?

- Фановая труба в спальной, что ли?

Видимо, он скорее походил на сантехника, чем на сотрудника милиции. Капитан прошёл в туалет и осмотрел фановую трубу, постучав по ней шариковой ручкой. Нужен был плавный переход от трубы к соседке: