Б. Седов - Зэк

Точного места передачи наркотиков Шахов не знал. Адрес звучал так: «Дикие гаражи», у станции метро «Девяткино»«. „Дикие“ занимают площадь около гектара, и в каком именно месте встретит Филин тверских поставщиков, определить заранее было затруднительно. Днем Шахов и Попов побродили тут, посмотрели „диспозицию“. Разнокалиберные – металлические, кирпичные, деревянные – сооружения стояли без всякого плана. Где-то лепились вплотную друг к другу и даже образовывали подобие более-менее правильного ряда… Где-то стояли по отдельности. Большинство из них пустовало – по нынешним временам только безумец будет хранить автомобиль в неохраняемом гараже. В некоторых гаражах жили бомжи, в каких-то – жители пригородного Девяткина хранили картошку. Даже днем место выглядело мрачно, изобиловало кузовами развороченных машин. С одной стороны „дикие“ гаражи примыкали к железной дороге, с другой тянулась свалка. Мимо пролегала разбитая грунтовка, сплошь в лужах.

Уже днем Таранов наметил точку, с которой можно было более-менее прилично контролировать территорию – старый и частично разрушенный кирпичный гараж, более напоминающий маленькую крепость. Таранов бесшумно пробрался через лабиринт, прошел мимо гаража, в котором горел костер и шумели нетрезвые бомжи, забрался на крышу «крепости». Шел дождь, часы показывали 21:27. Таранов доложил группе прикрытия: на точке. Теперь оставалось только ждать… В километре, за сеткой дождя, светились окна северной окраины Санкт-Петербурга. По железной дороге тянулся товарняк, груженый щебенкой.

В 21:54 пипикнула радиостанция, и голос Федора произнес через миниатюрный наушник прямо в ухо:

– Пост № 1– диспетчеру. С горки идет локомотив. Понял, диспетчер?

– Понял, – отозвался Таранов. Спустя минуту со стороны Бугров показались фары. Машина покачивалась на ухабах, лучи света прыгали вверх-вниз.

Снова пискнула радиостанция, и другой голос, женский, сказал:

– Пост № 2 – диспетчеру. Пассажиры. Кажется, с багажом.

Это означало, что со стороны метро «Девяткино» в сторону Таранова пешком идут два человека. Возможно, тверские…

Днем, когда Шахов и Таранов изучали местность, Лидер разъяснил Ивану схему операции: в точке рандеву работает один Таранов. Но с двух сторон будут выставлены группы прикрытия. Их задача: оповестить о появлении Филина и тверских, прикрыть Таранова огнем в случае необходимости, подбросить ложный след ментам, если возникнет такая надобность, и так далее… Иван хотел было отказаться от помощи (если ты не знаешь своих напарников, то не можешь быть в них уверен), но подумал и отказываться не стал. Рассудил так: рассчитывать на них особо не стоит, но ведь и помешать они не смогут…

– Понял, – ответил Иван в микрофон. – Понял тебя, второй пост.

Если человек с позывным «пост № 1» был Таранову известен (угрюмый молчаливый Федор, с которым Иван и приехал на операцию), то женщину – «пост № 2» – он и в глаза не видел… А был еще и «пост № 3». Но о нем Шахов Таранову ничего не сказал. Фары приближались, в лучах света сверкали дождинки. Спустя двадцать секунд машина свернула с грунтовки, въехала на территорию гаражей и остановилась почти «под ногами» Таранова. Таранов механически зафиксировал номер. Потом фары погасли, стих двигатель.

– Локомотив прибыл, – прошептал Таранов. От машины его отделяло метров пять-шесть. В темноте машина выглядела продолговатым светлым пятном… Спустя еще несколько секунд Иван уловил звук шагов – два человека шли со стороны станции, не сильно заботясь о том, что их могут услышать. Часы показывали 21:59. Не было никаких сомнений, что прибыли «пассажиры с багажом» – тверские с партией героина.

Таранов доложил об их прибытии и вытащил наушник из уха – теперь он только мешал.

Трижды вспыхнул в темноте огонек зажигалки, дважды в ответ мигнула фарами машина. Из салона вышел человек (когда приоткрылась дверь и загорелись плафоны внутреннего освещения, Иван разглядел, что в салоне остался еще один человек. Вероятно – Филин), отошел в сторону. Его место – рядом с водителем – занял тверской курьер… Все происходило так, как рассказывал Шахов: двое страхуют снаружи, двое в тачке производят обмен наркотиков на деньги. Все займет не более полутора-двух минут, говорил Шахов. Это в кино происходит взвешивание товара на электронных весах… потом какой-нибудь черножопый пробует порошок с лезвия ножа и с идиотски-задумчивым видом вещает: классный порошок, фак ю!… потом открывается крышка дипломата с пачками баксов…

– Может, – говорил Шахов, – в Америке так оно и происходит. Не знаю. У нас проще: ты дал – я взял. Кидают крайне редко. Потому что за кидок ответить придется головой. А когда канал отлажен, то даже деньги, бывает, не пересчитывают. Ты, Иван, какое оружие предпочитаешь?

– Мне все равно, – пожал плечами Таранов.

– Такая штука – «ТОЗ-106» – знакома?

– Знакома.

Гладкоствольный карабин (правильнее, пожалуй, назвать пистолетом) «ТОЗ-106» создали на Тульском оружейном заводе для фермеров – угодья свои от преступников охранять. Трудно сказать, насколько оно удобно для фермеров, но для бандитов – в самый раз. Со сложенным прикладом длина его не больше полуметра, а в магазине сидят четыре патрона двадцатого калибра. Фактически – обрез. Снаряженный картечными патронами, он становится страшным оружием в ближнем огневом контакте. Для снижения «криминальности» конструкторы предусмотрели маленькую «хитрость» – стрельба возможна только при разложенном прикладе… Но не перевелись еще умельцы на Руси, и доморощенные Левши запросто обходят конструкторскую «хитрость».

Сделка совершилась, и тверской наркокурьер вылез из салона. Боевик Филина занял свое место. Забормотал двигатель. Задачей Таранова было уничтожение только тверских курьеров, но внезапно Ивана обожгла мысль: а зачем отпускать Филина? На кой хрен отпускать Филина с наркотиками? Триста граммов героина – это не менее трех тысяч доз. Это три тысячи маленьких голодных змей, выжирающих мозг изнутри… Тверские, конечно, сделают предъяву Филину за убийство своих людей и, скорее всего, оторвут голову. Но до этого времени три тысячи змей успеют расползтись по городу… И успеют впрыснуть яд в вены трех тысяч жертв.

Таранов принял решение мгновенно. Под шум мотора темной тенью он спрыгнул с крыши. Сейчас все четыре участника сделки находились в секторе обстрела. Он сделал шаг из-за угла и навскидку, не целясь, выстрелил в лобовое стекло «Жигулей». Промахнуться на такой дистанции просто невозможно… Длинный язык пламени полыхнул в темноте, картечь густо покрыла дырками триплекс напротив водительского места. Таранов передернул затвор и выстрелил второй раз – туда, где сидел пассажир. Теперь в машине Филина два трупа… или двое тяжелораненых. В любом случае они уже не опасны. Но оставались еще и тверские! Вероятно, готовые к отпору и – гарантированно – вооруженные. По крайней мере – один из них.

Нападение Таранова было внезапным и молниеносным. Однако любая «молниеносность» предполагает в реальной жизни некую физическую продолжительность. В скоротечном огневом контакте время измеряется секундами и их долями. Выигрывает тот, кто хладнокровней, кто быстрее стреляет, быстрее движется… а главное – быстрее думает. Причем думает на подсознательном, рефлекторном уровне.

…Еще звучал грохот второго выстрела, а Таранов уже летел в сторону, в полете передергивая затвор карабина. На землю он упал одновременно со стреляной гильзой. Спустя полсекунды в то место, где только что стоял Таранов, ударила пуля. Брызнула из стены кирпичная крошка. В ответ Иван выстрелил на вспышку и снова перекатился в сторону. Он ждал выстрела, но никто не стрелял. Ровно бормотал двигатель «Жигулей», моросил дождь… Очевидно, тверской затаился, ожидая, когда Таранов обнаружит себя. В такие игры Иван играл не один раз. Он умел часами стоять или лежать совершенно неподвижно. Но сейчас он не мог позволить себе такой роскоши – всего в трехстах метрах от «диких гаражей» находилась станция метро и железной дороги «Девяткино». Выстрелы там наверняка слышали. Вполне вероятно, что в самое ближайшее время может появиться наряд милиции… А воевать с ментами Таранову вовсе ни к чему. Иван осторожно пошарил по земле и нашел обломок кирпича. Удерживая карабин правой рукой, левой он отбросил четвертинку кирпича в сторону. Обломок покатился по гравию, издавая хорошо слышимый звук… Бах-бах-бах! – ударили три выстрела подряд. А четвертый – заключительный – сделал Таранов…Все было кончено.

«Пост № 3» доложил по рации Шахову:

– Третий – Лидеру: Диспетчер положил всех. Товар взял. Уходит… Как поняли? Прием.

– Понял, – ответил Лидер. И шепотом матюгнулся. Он сидел в своей «шестерке» на углу Гражданского и Суздальского, в километре от места действия. – Понял тебя, третий. Ты тоже можешь уходить… прием.