Детектив без убийства. Очень странные дела и не менее странные способы их раскрыть - Вадим Головин

Чеботарь возразил было, что такое устройство есть у каждой домохозяйки. Но чувство юмора взяло верх. С нескрываемой радостью враг Кошкиных сложил устройство в пакет и торжественно протянул мне:

– Передай соседке, пусть поправляется. Потом занесешь, расскажешь о результатах.

С этой странной поклажей, напоминая террориста-смертника, я сел в электричку. Хорошо еще, что на станции меня не стали досматривать. Иначе региональное ФСБ по традиции отчиталось бы об успешном предотвращении очередного взрыва.

Через неделю супруги Кошкины сидели у меня в офисе.

– Ну что там ваш генпрокурор, Вадим? – обратилась ко мне Татьяна. – Чеботарь снова тамбур заставил хламом. Все ноги уже отбила.

Она задрала штанину в попытке найти и показать синяк.

– Заметили, что нет вибрации? – робко уточнил я.

– Может быть, частоту сменил, – с недоверием отозвался Кошкин.

– А вот и нет.

На этих словах я победно вынул из-под стола творение Чеботаря.

– Вот причина вашей головной боли!

Именно в этот миг лицо клиентки скривила болезненная гримаса.

– Что это за издевка?

– Мозгоправ. Точнее сказать, его кустарный аналог. Берете кастрюлю и…

– А как же генпрокурор, Вадим? Как же обыск? И где компьютер с его программой?

Мозги Кошкиных закипали.

– Ну вот что, любезный, верните нам наши деньги.

– С какой такой стати, если работа сделана?

– С такой, что вы связываетесь с «Газпромом», – закричала Татьяна. – Вы просто не знаете, где я работаю!

Конфликт миновал условную точку невозврата. Мирный сценарий я уже не рассматривал – просто глядел в окно. Пятница улыбнулась солнцем.

– Ладно, ждите меня на улице. Мне нужно заглянуть в сейф.

Клиенты ушли сквернословить на свежий воздух. Я распахнул раму, встал в оконный проем и сиганул вниз, похвалив себя, что снял офис на первом этаже здания.

– Приезжайте еще, – улыбнулся гробокопатель, – мы людям хорошим рады.

Он уже заработал минимум на неделю беспробудного пьянства и наводил последний лоск на могиле шестнадцатилетней Вики. Фото на эмали для памятника взяли с ее аватарки из социальных сетей. «Только лайк здесь уже не поставят», – подумал я, переводя взгляд с портрета на свое отражение в черном глянцевом надгробии. На фоне ржавых оградок и крестов мемориал выделялся великолепием. Прохожие засматривались на него и удивлялись нашему неуместному смеху. Никто даже не обратил внимания, что на камне выбита только дата рождения.

Все началось с проявления родительской заботы. После выписки из наркологической клиники жена футболиста решила заняться дочерью. Глава семьи в это время одной ногой находился в спальне любовницы, а другую свою конечность лечил от полученной травмы (вывихнул в пьяной драке). Юная Вика росла одна и как считала нужным.

– Сама не знаю, когда упустила ее из виду, – сказала клиентка, закуривая сигарету.

С недавних пор я начал взимать с курящих при мне клиентов плату за вредность. Так что теперь на моем столе рядом с пепельницей стоит копилка с надписью «на борьбу с курением». Самое удивительное, что некоторые посетители кладут деньги просто так.

– Я и Викин папа, – сказала она, – приличные люди. Живем в Барвихе в своем частном доме. Муж на участке построил маленький зоопарк. Бегемотов откуда-то притащил. Старался как мог для дочки.

В чем только не измеряется родительская любовь: в конфетах, игрушках, деньгах и даже вот в бегемотах.

– Теперь у Вики новые интересы, а я ночами не сплю, волнуюсь, – вздохнула мать. – Вчера какой-то в татуировках ее домой подвозил. Я к ним навстречу из спальни бросилась вне себя, да с лестницы полетела.

– Это еще не любовь, сами знаете. Это лишь такой закон борьбы противоположностей, – попытался я успокоить клиентку.

– Стать бабушкой я еще не готова.

«Вот это уже теплее, – подумал я в тот момент, – страх надвигающейся старости – как часто он маскируется под другие эмоции».

– Вадим, разузнайте, где моя дочь пропадает ночами. Идти в полицию не хочу. Желтая пресса только того и ждет.

Таким родителям проще выложить сотню-другую за слежку, чем потратить десять минут на живое общение с ребенком.

Но будет ли кэшбэк в старости, хотя бы тот самый пресловутый стакан воды? Этот вопрос я задавал себе всякий раз, когда ко мне приходила очередная мама с Рублевки.

Всю неделю за Викой следовал «хвост». Старый матерый «наружник» дядя Сережа, когда-то гонявший воров в законе, под конец семидневки сдался.

– Знаешь, Вадим, я хоть и мент, но человек православный. Думал, девочка с мальчиком. Шуры-муры. А это же мракобесие. Здесь уже не исправишь. Жги.

– Ты давай жги глаголом. А то – сразу всех на костер.

Таким я не видел его давно. Духовные скрепы сковали лицо «наружника» тяжелой думой о нравах.

– Ночь первая. Девка за околицу вышла. Там ее сопляк на авто подбирает. Едут по трассе. Сворачивают на кладбище. Ну и давай шпилиться. А кругом – могилы…

– Ага, и мертвые с косами стоят.

– Ночь вторая. Опять на кладбище. Ночь третья… Ничего святого.

Вручив компенсацию за оскорбление чувств верующих, я сел печатать отчет.

Готовый текст больше напоминал сценарий готического порношедевра. Я сразу вспомнил, как на заре туманной юности первый (и единственный) раз увидел «взрослую» версию фильма «Вий». Пионер российского порно Прянишников мог бы гордиться достойной сменой.

Шутки закончились с появлением клиентки. Найти правильные слова в такой ситуации всегда сложно. Обычно я молча отдаю в руки отчет.

– Вадим, расскажите сами, – проговорила она и отложила в сторону фотографии.

– Вика встречается с парнем.

– Вот с тем уродом в наколках?

– Назовем его так, если вам угодно.

– Куда ездят?

– На кладбище.

С каждым новым моим ответом клиентка охала так, что секретарша с красными щеками робко заглянула в приоткрытую дверь.

– Мой мир только что перевернулся, – произнесла она тихо после некоторой паузы.

Я мысленно подметил: «Да и загробный тоже».

– Сволочь! Мерзавец! – возмущалась заказчица. – Да она же совсем ребенок.

– Они оба дети, и еще неизвестно, кто кого испортил…

Сошлись на том, что мозги нужно вправлять обоим.

– Даже не представляю, как вы на них сможете повлиять, – сказала клиентка, – а если Вика узнает, что это я подослала вас, сразу отцу нажалуется.

Сам я прекрасно помню, сколь бесполезны были увещевания взрослых, когда на заброшенной стройплощадке меня ждали Антон и Миша с баклагой пенного. Однако потрясающий ход в борьбе с подростковой безнравственностью сделал директор моей гимназии.

– Был, – говорю, – у меня одноклассник. Связался с плохой компанией, стал прогуливать. Так что вы думаете, директор его на Доску почета