Наталия Левитина - Великолепная корпоративная вечеринка

– Согласитесь, странная привязанность к вещи, которая принадлежала человеку, отправленному Ингой на тот свет. По большому счету эта мерзавка не смела и прикасаться к нашей фамильной драгоценности.

– Да. А вы после убийства второй раз проникли в ее комнату и учинили там погром, разыскивая медальон Льва.

– Я не буду вам доказывать, что никого не убивала, – холодно ответила Ольга Валентиновна.

– Бросьте! Вы арендовали виллу, вы организовали тренинг, вы привезли на озеро сотрудников «Кенгуру». Вы рассказывали всем, что работаете в центре «Галактика». Вы заставили Аркадия Лунского поверить, что вилла построена Львом, – вы надеялись таким образом всколыхнуть в нем воспоминания. Зачем вся эта ложь?

– Очень просто. Хотела посмотреть на них. На Ингу и на Аркадия. Узнать, что это за люди. Послушать, как они говорят. Понять, о чем думают. Увидеть, как смеются, веселятся, радуются. После того, как убили моего брата.

– Откуда вы знаете, что именно Инга и Аркадий Лунской виноваты в смерти Льва?

– Мы были очень близки с братом. Постоянно перезванивались. Последний его звонок предназначался мне. Лева был умным. Он все просчитал, систематизировал факты и сделал выводы. Он понял, кто его подставил.

– И вы решили мстить?

– Саша, да хватит вам! Поменьше читайте детективов.

– Я вообще-то и сам капитан милиции, – напомнил Валдаев.

– Тем более. Никого я не убивала… Вы только представьте, Инга вскружила Льву голову. Он был от нее без ума, он боготворил ее. А она? Предала и продала его. Погубила. Аркадий? Лучший друг, единомышленник, коллега – на протяжении последних лет. И устроил Льву ад на земле, оболгал его, засыпал компроматом. Только ради того, чтобы устранить с рынка опасного конкурента. Что это за люди? Что за существа? Я просто пыталась разобраться.

– А разобравшись, убили.

– Ну вот, опять! Вас заклинило, Саша. Расслабьтесь. Смените пластинку.

– Хорошо. Предположим, вы преследовали сугубо познавательные цели. Но для знакомства с Лунским и Ингой вовсе не обязательно было везти их в уединенное место. И потом – вы сломали катер, спрятали весла, уничтожили телефоны. Все это для того, чтобы никто не сумел вырваться из ловушки, подстроенной вами. Раньше, чем вы реализуете свое намерение. Другими словами – раньше, чем вы убьете Лунского и Ингу. Как вы их, гантелями по голове? Довольно неэлегантно для леди. Или вы использовали гантели Тимура только в качестве груза? У вас было оружие? А, Ольга Валентиновна?

– Рассуждайте, – кивнула Ольга. – Фантазируйте. Считаете меня убийцей? Пожалуйста. Я не собираюсь оправдываться. Позвольте вам напомнить, что даже тела Лунского и Инги не найдены. А вдруг эта парочка сейчас где-нибудь на Мальдивах? Валяются на белом песчаном пляже, потягивают алкогольные коктейли и – конечно же! – мучаются угрызениями совести в суровом климате субтропиков?

Валдаев вздохнул. Добыча не шла в руки, добыча ускользала в направлении туманного Альбиона, совершенно уверенная в собственной безнаказанности.

– Кстати, а почему Лунской не узнал вас? Ведь вы – сестра его друга.

– Мы с ним ни разу не встречались. Я уехала из страны в 88-м году. Но мне кажется, уже заканчивается регистрация! Вы как хотите, а я улетаю. Или вы меня арестуете? Как, Саша? Даю последний шанс.

Валдаев снова вздохнул – патетично, неистово.

– Тогда – до встречи. – Ольга Валентиновна порылась в сумочке и достала визитку. – В Лондоне, так и быть, свожу вас на экскурсию. С условием, что вы не будете твердить ежесекундно, что я – убийца.

– Прощайте, – пробормотал капитан. – Вряд ли мне теперь нужно лететь в Лондон. Я разыскивал вас, чтобы посмотреть вам в глаза и узнать истину. И я ее узнал.

– Серьезно?

– Да. У вас стальные нервы, Ольга, но все же вам не утаить правды. То, что вы совершили, – в ваших глазах, на вашем лице.

Ольга Валентиновна опустила взор.

– Скажу вам, леди, одну вещь. Если бы Лунской остался жив, он страдал бы гораздо больше, чем в его нынешнем маловменяемом состоянии.

– Глупости!

– Он переживал из-за смерти друга.

– Не рассказывайте сказки!

– Правда! Думаю, его мучила совесть.

– Не смешите меня.

– А вы, вместо того чтобы устраивать самосуд, лучше бы восстановили доброе имя брата. Что? Не приходила вам в голову подобная мысль?

– Как бы я смогла это сделать? – обескураженно посмотрела на капитана Ольга Валентиновна.

– Ну, вам фантазии и сноровки не занимать! Весь город знал Льва Баксанова. И весь город до сих пор уверен, что он – мошенник, преступник, пособник мафии. Вам не обидно за него?

Леди Кинеллан опустила голову. Александру, вероятно, удалось задеть ее за живое.

– У вас средства, возможности! Вы могли бы заказать передачу на телевидении, несколько статей в прессе… Ну, я не знаю… Устроить вечер памяти. Пригласить сотрудников ОБЭП, того же Митрофанова – они бы подтвердили невиновность Льва… Нужно было не план мести разрабатывать, а твердить на каждом углу о невиновности брата!

Ольга Валентиновна молча развернулась к Валдаеву спиной и направилась к стойке регистрации.

– Медальон Льва не утонул вместе с Ингой! – крикнул Саша ей вслед.

– Что?!

– Да. Он зацепился за корягу. И его выловила из воды Агнесса Михайловна.

Ольга Валентиновна тут же вернулась обратно. Коварный мент никак ее не отпускал.

– Вы меня обманываете, – жалобно сказала она.

– Буквально на днях я держал его в руках. Думаю, это будет залогом вашего возвращения в Россию. Вы ведь мечтаете вернуть себе медальон Льва? Для вас это – память. О брате, о маме.

Во взгляде Ольги Валентиновны мелькнуло что-то затравленное.

– Дайте слово, что вы не лжете!

– Честное комсомольское! – поклялся Валдаев. – Мы нашли медальон. Он у нас. Возвращайтесь в Россию, дорогая леди Кинеллан! Будем с нетерпением вас ждать!

– Вы никогда не узнаете правды, – сказала Ольга Валентиновна.

«Если я не права, – дерзко думала Ольга, мысленно обращаясь к Богу, – докажи мне это. Пусть самолет упадет! Что, нет? Вот видишь… Ах, ну да… Тут ведь и другие люди. И дети… Слишком дорогую цену придется заплатить, чтобы наказать одну-единственную преступницу. Но тебе не привыкать! Ты часто вершишь правосудие, уничтожая мерзавцев, но прихватываешь заодно и несколько сотен ни в чем не повинных душ!..»

Да, наверное, у Бога в отношении самоуверенной леди Кинеллан были другие планы. Самолет вибрировал, вспарывал тупым гладким носом белоснежные облака и не собирался падать. В салоне первого класса царила сонная тишина. Бесшумно двигались стюардессы, влюбленные в пассажиров крепкой профессиональной любовью.

Ольга закрыла глаза и увидела перед собой Аркадия Лунского. Он смотрел на нее, на пистолет в ее руках, но не выглядел испуганным. Ингу она не удостоила объяснений – просто выстрелила ей в затылок. Но Аркадию она должна была сказать на прощание несколько слов. Да, он раскаивался.

– Я поступил подло. И до самой смерти я буду сожалеть о своем поступке, – сказал Аркадий. – Но, как я понимаю, страдать мне осталось недолго?..

Другая картина возникла перед глазами Ольги… Летний двор, залитый солнцем. Коричнево-желтый песок в песочнице, лохматые кукурузно-желтые шары цветов у подъезда, платье в желтых подсолнухах. Она, крошечная, трехлетняя, крепко держится за руку Левушки и гоняет по рту сладкую карамельку. Брату одиннадцать, он огромен и значителен. Он рассказывает про самолеты. Он обязательно станет летчиком. Оля смотрит на брата, задирая голову вверх. Его смеющееся лицо на фоне пронзительно-синего неба оправлено в нимб золотых солнечных лучей, его ладонь крепко сжимает маленькую ладошку сестры. Старший брат – кумир, защитник, божество. Оля задыхается от любви и счастья…

Ольга Валентиновна открыла глаза, моментально наполнившиеся слезами. И через два года после гибели Льва воспоминания о брате отзывались в сердце острой болью.

«Я сделала то, что должна была сделать, – сказала она себе. – Я взяла на себя этот груз. Мне нести его остаток жизни. Но он легче, чем та ноша, которую я несла раньше. Зная, что убийцы Льва спокойно живут на земле и радуются жизни»…

Белая «тойота» легко мчалась по шоссе. И так же легко было на душе у Сонечки. Она ехала из дома-интерната. Но сегодня ее обратный путь – обычно полный грустных мыслей о Кирочке – был радостным и приятным.

На заднем сиденье сидела старушка, изъятая Соней из дома престарелых. Да, Соня забрала подружку из темницы. Она решила проблему Кирочкиных интернатских мучений стремительно – словно взмахнула самурайским мечом. И сейчас Софья плавилась, как кусок шоколада в горячем молоке, от сознания собственного благородства и великодушия.

Несколько сумок Кирочкиного барахла (включая раритетный подсвечник и винтажный кринолин) тряслись в багажнике автомобиля. Кира Леонидовна крепко держала на коленях керамический горшок с зародышем орхидеи – подарок Софьюшки.