Дарья Калинина - Чепуха и сбоку бантик

– Нет, – удивленно покачал головой банкир. – А с кем она там познакомилась?

– Он брюнет, с длинными волосами. Заплетает их в косичку и, видимо…

– Я его видела! – неожиданно перебила Юлю мать Лотты. – Он приходил сюда!

– В самом деле? – сердито зыркнул на жену банкир. – И почему я об этом узнаю только сейчас? Ты что, не могла мне раньше рассказать, что Лотта снова связалась с каким-то подозрительным типом?

– Как будто бы она когда-то переставала это делать! – взвизгнула неожиданно тоненьким при ее комплекции голоском мать Лотты. – Да их столько тут сменилось! Один хуже другого! А все ты! Твое влияние! Избаловал девчонку сверх меры! Все ей позволял! А теперь я же оказываюсь и виновата!

– С тобой же беседовал детектив, которого я нанял для поисков Лотты! – продолжал сердиться банкир. – Ты сказала, что ничего особенного за Лоттой в последние дни не замечала.

– Ничего особенного и не было! – крикнула в ответ жена. – Как обычно, подозрительные субъекты, которых она таскала в дом. Этот тип с косичкой на затылке был одним из длинной череды поклонников Лотты. Ты же знаешь, с людьми какого сорта предпочитала общаться твоя дочь! Сплошные отщепенцы! Этот хоть одет был прилично. Я даже порадовалась, что наконец у Лотты появился кавалер, с которым хоть на улице показаться не слишком стыдно.

– И что это был за мужчина? – спросил банкир. – Ты спросила у Лотты?

– Конечно, – фыркнула его жена.

– И что она тебе ответила?

– Что обычно. Что это любовь всей ее жизни. И чтобы я к ней не цеплялась. А потом она ушла вместе с этим типом.

– И куда они могли уйти? – спросил банкир и добавил: – Надеюсь, понятно, что я обращаюсь с этим вопросом ко всем присутствующим тут дамам.

– Мы не знаем, – пожала плечами Юля. – Полагаю, нужно спросить о нем у этого актера. У Золотова. Вы с ним знакомы?

– Не знаком, но поговорить могу, – отозвался банкир.

Он встал и вышел из комнаты.

– А почему вы не связали исчезновение вашей дочери с появлением в вашем доме этого брюнета с косичкой? – спросила у матери Мариша.

– А почему я должна была это сделать?

– Но ведь вы сказали, что Лотта ушла с этим брюнетом?

– Ушла, – согласилась банкирша. – Но в тот вечер она вернулась домой. А потом этот мужчина у нас дома не показывался. Поэтому я и решила, что ничего особенного он из себя не представляет.

– Но как же? Лотта ведь сказала, что он – любовь всей ее жизни! – воскликнула Юля.

– Милочка, а вы уверены, что вы точно знакомы с моей дочерью? – насторожилась банкирша.

– Поверхностно, – ответила Юля.

– Оно и заметно, – удовлетворенно кивнула дама. – Потому что если бы вы были знакомы с Лоттой получше, то знали бы, что увлечения у нее менялись каждую неделю. А то и чаще. Я уже устала отслеживать ее мужчин. Они менялись, как… Как колготки! Одни исчезали уже через несколько дней. Другие задерживались немного дольше. Но в целом никто из них не продержался больше двух недель.

– И вы позволяли своей дочери вести такой распущенный образ жизни?

– О, господи! – вздохнула дама. – А как я могла ей запретить? Лотте никто был не указ. Один раз отец пригрозил Лотте, что выгонит из дома и лишит наследства, если она не образумится. Девушка ушла, и нам же с отцом пришлось потом разыскивать ее с милицией и телохранителями мужа по всем питерским притонам. А в последнее время Иван Степанович ограничивался тем, что приставлял к Лотте охранника.

– У Лотты был охранник? – удивилась Юля. – А как вообще пропала Лотта?

– Просто утром вышла из дома и не вернулась, – зарыдала мать.

– А охранник?

– А что охранник? Охранник вернулся. Сказал, что Лотте удалось от него удрать в подземном переходе. Как сквозь землю провалилась. Но сначала мы с Иваном Степановичем не слишком встревожились. Иногда Лотта позволяла себе такие выходки. Однако она не вернулась домой ни вечером, ни ночью, ни на следующий день. До сих пор… не вернулась.

– Так что, с ней такого раньше не случалось? – удивилась Мариша. – Судя по вашим рассказам, Лотта вела весьма свободный образ жизни. Не верю, что у нее ни разу не было подобных загулов.

– Случались, – грустно призналась мать Лотты. – Но обычно она предупреждала нас с отцом, что домой ночевать не придет. Или хотя бы звонила. Ну хоть раз в день. Лотта ведь знает, что, если не позвонит, отец на ноги весь город поднимет. И в любом случае никогда больше чем на двое суток из дома не уходила. Да еще без вещей! И без своей косметички! Да она без нее вообще прожить и часу не могла! А тут забыла дома и исчезла. И вся косметика осталась дома! Ужас! Я специально посмотрела.

Объяснения дамы отличались некоторой путаностью, да еще время от времени случались паузы – высморкать нос и промокнуть глаза. Но в конце концов банкирше удалось закончить свой рассказ. И подруги сочли, что матери все же видней, когда нужно волноваться. Если родители Лотты забили тревогу, значит, считали положение своей дочери и в самом деле угрожающим. В это время, когда мать Лотты как раз собралась падать в обморок и даже сообщила об этом девушкам, появился Иван Степанович.

– Мне удалось дозвониться до Золотова, – сказал он. – Сейчас он на съемках. По телефону этот гад со мной говорить отказался. Дорогая, придется мне к нему съездить. И потолковать по душам. Наверняка этот тип что-то знает. Потому и по телефону отказался говорить.

– Хорошо, поезжай, – покорно отозвалась супруга, мигом раздумавшая падать в обморок. – Я с тобой?

– Нет, ты побудь дома на тот случай, если Лотта объявится, – сказал ей Иван Степанович.

– А мы? – робко окликнула его Юля. – Нам можно поехать с вами?

Банкир на секунду задумался.

– Поехали! – сказал он. – Может быть, этот Золотов не сразу вспомнит своего приятеля с косичкой. Тогда вы ему напомните.

«Что напомним?» – хотели спросить подруги, но вовремя прикусили язык.

Ведь стоило банкиру узнать, что девушки никогда не видели нового поклонника Лотты, как он мог мигом потерять к ним всякий интерес. Поэтому они скромненько промолчали, выскочили на улицу следом за банкиром, который несмотря на свою тучность, так быстро передвигал коротенькими ножками, что напоминал вертолет. Возле дома его уже ждал роскошный «Мерседес», подруги резво запрыгнули в «БМВ» Инны и тронулись следом за машиной, в которую загрузилась силовая поддержка, которую банкир вызвал для разговора по душам с актером.

Съемки фильма, в которых был занят Золотов, происходили за городом на развалинах старинной усадьбы. Когда-то тут располагался детский оздоровительный интернат. После перестройки средств на его содержание отпускалось все меньше и меньше. И интернат постепенно совсем захирел. Воспитанников передали другим учреждениям подобного типа, а его закрыли. Теперь вконец запущенную усадьбу облюбовали киношники. Они убрали из здания все детали, которые помогли бы зрителям опознать в нем бывший детский интернат, и теперь приезжали сюда, когда требовалось отснять кадры из жизни загнивающего, но все еще такого привлекательного быта дореволюционной России.

«Мерседес» банкира протаранил красные ленточки, ограждавшие территорию съемок от любопытных, которые словно грибы после дождя вырастали в этой в общем-то пустынной местности, стоило съемочной группе приступить к работе. От любопытных ленточки спасали, но банкир, жаждавший найти своего ребенка, попросту смел все ограждения. «Мерседес» пышно украсился красными ленточками, словно свадебная машина, и так – с развевающимися тряпочками – и затормозил перед парадной лестницей усадьбы.

Из машины выскочил маленький толстенький банкир и молниеносно, словно пушечное ядро, стрельнул вверх по лестнице. Сбив по пути нескольких членов съемочной группы, которые пытались преградить ему дорогу, он оказался внутри полуразрушенной центральной постройки бывшей барской усадьбы. Прочих киношников, которые решились высунуться с протестами, смела с дороги силовая группа поддержки банкира.

Не прошло и десяти минут, как здание оказалось полностью оккупированным предприимчивым банкиром, который теперь с воплями носился по нему, угрожая убить всякого, кто не покажет ему, где скрывается подлец и прощелыга Золотов.

– Пошли! – сказала Инна подругам, хранившим до этого момента нейтралитет. – Здание не такое уж большое. Если Золотов не смотался еще в начале штурма, у него нет шансов отсидеться.

И как в воду глядела. Стоило подругам подняться по лестнице и войти в дом, как мимо них двое телохранителей банкира протащили сопротивляющегося мужчину.

– Это же он! – изумленно прошептала Мариша. – Актер!

– За ним! – велела Юля. – Иначе все пропустим.

И подруги помчались следом за Золотовым, который отчаянно сопротивлялся и, не умолкая, сыпал проклятиями.

– Вы мне ответите! – вопил актер. – По какому праву? Что за произвол? Я подам на вас в суд! Вы мне заплатите!